Рут Мейер
Круг Клио
Благодарности
Если бы «Круг Клио» был фильмом, в его титрах были бы перечислены все члены съёмочной группы, которые работали над ним. Книга, которую вы держите в руках, вышла в свет благодаря стараниям двух групп единомышленников из Великобритании и Соединённых Штатов. Идея её написания возникла на Туманном Альбионе, но осуществить её удалось в США. Поэтому я решила написать благодарности на манер титров к фильму, дабы поблагодарить всех тех, кто работал над этим проектом, не жалея своего времени и денег, а именно, мою семью, друзей, студентов и преподавателей, живущих по обе стороны Атлантики.
Британской группе
Моей маме. Благодарю тебя за то, что ты привила мне любовь и уважение к истории, благодаря чему мне было проще освоиться в США, жить и работать здесь, несмотря на то, что мне было очень трудно сказать «до свидания» и расстаться с твоей любовью и вниманием. Спасибо за ту заботу, с которой ты записывала мои высказывания, когда я была ещё младенцем, составив, таким образом, мою первую в жизни «книгу по истории». Если бы не ты, я никогда в жизни не догадалась бы, что уже в возрасте 3 лет говорила о музах.
Стефану, Джейн, Томасу и Урсуле. Спасибо за ваше гостеприимство, благодаря которому моя поездка из США в Великобританию была наполнена положительными эмоциями и впечатлениями и не показалась мне такой уж трудной. Спасибо за те счастливые часы, проведённые в окружении вас и ваших детей. Часто перемещаясь с места на место, я постоянно ощущала вашу любовь и заботу.
Луизе Теннант. Спасибо тебе, подруга, за то, что ты помогла мне продать мой дом в Лондоне и перебраться жить в Соединённые Штаты, где я в итоге получила гражданство.
Миссис Анне Джеролим. Спасибо за вашу неустанную поддержку в распространении книг. Без вас я не узнала бы о работе Ричарда Кобба и его взглядах на французскую историю.
Всём учащимся Тринити Колледжа в Бромли, Англия. Спасибо за вашу многолетнюю поддержку, благодаря которой я отважилась, наконец, переехать в Калифорнию.
Американской группе
Моему дорогому мужу Эрнесту. Без тебя у меня бы ничего не получилось. Благодарю тебя за то, что ты решился позвонить, когда я была в Лондоне, и напомнил мне о том времени, когда мы вместе учились в колледже Корпус Кристи в Оксфорде. Ты пустил меня в своё сердце и приютил в своём доме. Ты помог мне воплотить мечту, о которой я грезила ещё 26 лет назад, и даже упомянула об этом в своей диссертации на степень доктору философии — написать и опубликовать свою собственную книгу.
Семье Майер, Карлу и Шарен. Спасибо вам за помощь в сборе материала по триаде Хью Тревора-Ропера в противовес Тойнби, что, несомненно, порадует всех тех, кого интересует суть истории.
Студентам института Пацифика Градуэйт, и в частности Кэтрин Хелд. Спасибо за душевные разговоры в машине на трассе 101, которые напомнили мне важнейшие события нашей истории.
Учащимся и учителям школы Харкера в Сен Джосе, Калифорния. Благодарю вас за понимание ценности образования. Вы не давали мне забыть о том, что сила воображения, соединяющая нас с нашими предками — это основа эффективного преподавания истории. В частности, мне хочется поблагодарить доктора Дженнифер Оуэн, Сьюзен Нэйс и Александру Мэттроу. Спасибо за проверку фактов, изложенных в книге, и за продолжительные беседы с чаепитиями после лекций. Также я очень признательна Саре Вуд за помощь в поиске иллюстраций для этой книги.
Моим сотрудникам из Института Пацифика. Спасибо за вашу поддержку, замечания и комментарии. В частности, моему консультанту доктору Мэри Уоткинс, которая всячески настраивала меня на работу. Спасибо доктору Патрисии Кацки и доктору Нору Холлу, которые помогали мне советами на протяжении всей моей поездки.
Спасибо Кэтлин Рунтри, Кэролин Фостер, Меган Вагнер, Дэйву Коэну, Шеррили Карлсен и всем, кто изначально верил в эту книгу, поддерживал меня морально и вдохновлял. В тяжёлые для меня времена вы протянули руку помощи.
Моему корректору Джону Тэйлору, который, с присущей ему быстротой и энтузиазмом, самоотверженно работал над изданием этой книги.
Наконец, огромное спасибо моему редактору Нэнси Кейтр из Спринг Джорнал Букс за проявленный ею энтузиазм при подготовке к изданию «Круга Клио». С самого начала нашей работы она привнесла в неё своё терпение и видение ситуации.
Рут Мейер 2007
Использованные изображения
Стр. 37 Анджелус Новус, 1920. Пауль Кли (Швейцария, 1879-1940). India ink, цветной мел, грунтовка по бумаге. Подарок Фании и Гершома Шолема, Джона и Пауля Херринга, Jo Carole and Ronald Lauder Collection, Израильский Музей, Израиль.
Фото Дэвида Харриса: Collection The Israel Museum © 2007 Общество по защите прав художников (ARS), New York/VG Bild-Kunst, Bonn.
стр. 38 Колесница Истории (1819) Карло Франзони. Фотография любезно предоставлена Библиотекой Конгресса.
Стр. 40 Искусство Живописи (Мастерская Художника) с 1665-6 (холст, масло). Вермир, январь (1632-75).© Kunsthistorisches Museum, Вена, Австрия, The Bridgeman Art Library International.
Введение
О Круге Клио: Краткий обзор
Год 1911. В Колледже Баллиол (Оксфорд, Англия) молодой студент исторического факультета углубился в изучение Тита Ливия. Внезапно ему привиделось, что он оказался в Древнем Риме и стал свидетелем кровавого самоубийства.
Год 1986. Известный нью-йоркский историк и психоаналитик публикует свое исследование на тему врачей Третьего рейха. В начале своего исследования он подробно описывает истории своих коллег, которые попали в ловушку Аушвица, и начинает посвящать читателя в чудовищные факты убийств, совершённых санитарами.
В 1984 году, в катакомбах тюрьмы Консьержи в Париже, молодая студентка, всерьёз раздумывающая о карьере преподавателя истории, наткнулась на старое ржавое лезвие гильотины, а потом прочитала предсмертную записку Робеспьера, архитектора «Государства Террора». Её охватила странное чувство; в это трудно поверить, но она увидела, как с её рук капала кровь. Девушка была настолько впечатлена гильотиной, что продолжала видеть сны с её участием на протяжении многих лет.
Столкновения с царством бессознательного — знакомая тема для психологов, специализирующихся на глубинной психологии, таких как Зигмунд Фрейд и К. Г. Юнг, а также для поэтов, музыкантов и писателей-романистов, например Блейка, Кольриджа, Генделя и Мэри Шелли — это лишь немногие из них. Все они щедро использовали свои скрытые источники вдохновения и творческого потенциала. Но зачем же, спросите вы, историкам все эти сны, кошмары и видения? Зачем им Клио — муза истории, и зачем знать про Психе? Что общего между историей — дисциплиной, в которой ценится объективность и профессионализм, и своенравной, ненадёжной сестрой Психе?
Я верю, что Клио и Психе — история и глубинная психология — фактически кровные сёстры; пришло время познакомиться с ними поближе.1 К знакомству с ними меня подталкивал личный интерес. С детства меня посещали яркие и запоминающиеся сны на исторические темы, некоторые из них были просто кошмарными. В них являлось всё то, о чём я пишу, преподаю и то, что я исследую. В течение многих лет я жила одна с ними наедине. Чтение биографий известных психологов, специализирующихся на глубинной психологии, и историков, а также постоянные разговоры с психотерапевтами привели меня к выводу о том, что в своей профессиональной деятельности они соприкасаются с таким же опытом бессознательного, как поэты, музыканты и писатели.
Некоторые из историков, с которыми я общалась, являются известными специалистами, среди них Арнольд Тойнби и Саймон Шама. Другие, такие как Люсия Грейвз и Сьюзан Гриффин, получили известность благодаря своим работам в смежных областях: исторической беллетристики и анализа автобиографий.
Все они сходятся в едином мнении: погружение в мир бессознательного служит отличным источником исторических прозрений и творческого вдохновения. Для всех этих историков история жива, как никогда прежде. Это не бесконечная череда сухих фактов о давно умерших людях на скучных страницах, которые предстоит изучать холодным и беспристрастным взглядом в университетском кабинете или библиотеке. Для них история — это сопереживание, возможность дышать в унисон с тем, о ком пишешь, постигаемые посредством воображения.
Это историки, которые не гнушаются использовать в своих исследованиях опыт бессознательного и доверяют своей интуиции. Они следуют необычными и загадочными путями, полагаясь на свою интуицию. Кроме того, такие историки воспринимают изменённые состояния сознания как часть текущего исторического процесса, что позволяет им совершать исторические открытия. Поначалу такой метод может показаться попросту неуместным, так как, при сопоставлении исторических событий с содержимым бессознательного, на поверхность неизбежно будет всплывать пугающий и нежелательный опыт, но дело в том, что они научились преодолевать свои страхи, понимая, что изменённые состояния сознания способны послужить более глубокому проникновению в историю.
Историки, которые приобщают к своим исследованиям опыт бессознательного, воспринимают игру воображения как часть исторического процесса. Подобно диалогам Юнга с воображаемыми психическими фигурами, многие работы историков представляют собой диалоги с предметами их исследования. Так же как К. Г. Юнг прогуливался по саду со своим духовным наставником Филимоном,2 так и Натали Земон Дэвис — одна из ведущих феминистских историков Америки, представляла, что разговаривает с женщинами Европы XVII века; периода, который был предметом её исследования, и видела, что они думают о том, как она описывает их в своей работе.3
С другой стороны, те, кто испытывает недостаток в историческом воображении, которое часто называют «историческим бессознательным», 4 тоже способны видеть мир и его проблемы, но через призму настоящего. У них отсутствует способность сопоставлять рассматриваемые события с собственным опытом, полученным из других времён и миров. Они ограничены той оболочкой, в которую попали при рождении, и не способны видеть мир вне границ их собственной культуры. В таком случае, они навечно останутся детьми, как говорил великий римский философ Цицерон: «Не зная о том, что происходило до вашего рождения, вы навсегда останетесь ребёнком».5
Мой личный опыт и проведённые исследования позволяют мне верить в то, что есть та «золотая жила», которая дожидается своего первооткрывателя, того, кто с готовностью приступит к исследованию исторического воображения и его взаимосвязи с историей и глубинной психологией — Клио и Психе, — совершив таким образом «перекрёстное опыление» между двумя дисциплинами, которое впоследствии принесёт долгожданные плоды.
Каждая глава этой книги отталкивается от центральной темы — исторического воображения и опыта бессознательного. Подобно тому как я предпочитаю представлять себе историков и глубинных психологов, входящих в круг Клио, сидящими за большим круглым дубовым столом и дискутирующими по общим интересующим их областям, так и я храню эту кольцеобразную картинку в памяти, как образ моей книги в целом. Каждая глава — плод медитации и размышления относительно различных способов входа в историческое воображение, при которых происходит разрыв с линейным временным пространством. Главы Круга Клио исходят из единого центра подобно спицам на колесе истории или секторам на циферблате часов, отражающим циклы времени, которые создают наши коллективные истории.
Первые три главы составляют основу данной книги. В первой главе речь пойдёт о пересечении исторической биографии и глубинной психологии, а также о моей личной исторической траектории, почему я приняла решение написать эту книгу.
Глава вторая сфокусирована преимущественно на женских архетипических фигурах исторического воображения, таких как Клио — древнегреческая муза истории и гриотах (устных историках) древней Африки. В третьей главе мы встретимся с глубинными психологами, близкими к истории: Зигмундом Фрейдом, К. Г. Юнгом, Джеймсом Хиллманом и на исторических примерах проиллюстрируем их научную деятельность. Мы будем сопровождать их в путешествиях по руинам и древним памятникам Рима, Афин и итальянской Равенны.
С чётвёртой по шестую главу мы будем иметь дело с необычными историками. Они используют опыт бессознательного в своих исследованиях. Предметом анализа будут их автобиографии, книги, интервью, в общем, всё то, что позволит нам приоткрыть завесу над их бессознательным опытом и вдохновениями за кулисами, где пишут историю. Погружение в исторический пейзаж — тема четвёртой главы. Мы надеваем походные ботинки и идём на прогулку с такими историками, как Г. М. Тревельян (1876-1962) и Саймон Шама, чтобы самим стать свидетелями призрачных событий, произошедших в тех местах, которые когда-то лицезрели поле боя и массовое истребление населения, самоубийство и революцию, церемонии и празднества. Пятая глава полностью сосредоточена на работе Арнольда Тойнби (1889-1975), который посвятил её своей собственной эпопее, Изучение Истории,6 для лучшего понимания сил бессознательного, которые стоят за историческим вдохновением. Он — единственный процитированный в этой книге историк из группы, которая напрямую контактировала с Юнгом, и их деятельность пропитана идеями Юнга. Сны, видения и обращения к бессознательному историков — предмет рассмотрения шестой главы. Смежная модель, основанная на исследовании7 Джеймса Хиллмана, поможет разобраться в природе обращения к бессознательному для написания истории. Глава посвящена путешествию в мир снов историков: Ричарда Кобба (1917-1996), Говарда Зинна, которые запоминали свои сны и в дальнейшем использовали их в своей работе.
В седьмой главе мы отправимся в путешествие по самым удивительным архивам и библиотекам всего мира — от Александрии в Древнем Египте до Кармеля в Калифорнии. Читателю представится возможность заглянуть через плечо известному исследователю мифов Джозефу Кемпбеллу и познакомиться с его книгой, наметившей новую колею для исследования, которая до недавнего времени оставалась окутанной пеленой таинственности. Именно она вдохновила молодого историка Саймона Шаму, подобно тому, как влюблённого вдохновляет локон волос любимой.
В заключительной, восьмой главе этой книги, изучение истории рассматривается как метод психологической терапии. Известные историки засвидетельствуют свою душевную боль, которую они пронесли через всю свою жизнь; болезнь или смерть любимого, травмы, заключение под стражу, злоупотребление вредными привычками.
Возможно, именно эти события открыли для них дорогу в царство воображения.8 В общем, можно заметить, что тип эмоционально связанной истории, которую наши историки выбрали для написания своих работ, другими словами, то, о чём им захотелось написать, всё больше и больше сплачивает их вместе и укрепляет. Именно эмоциональная связь с наследием прошлого, как мне кажется, служит источником их душевной боли и одновременно стимулом к творчеству.
Примечания
Введение. О Круге Клио: Краткий обзор
1. Peter Gay, «Psychoanalysis in History,» in Psychology and Historical Interpretation, ed. William McKinley Runyan (New York: Oxford University Press, 1988), p. 107. Gay writes: «Psychoanalysis and history are brothers under the skin, although neither discipline has been willing to acknowledge the fraternity.» Вдобавок к сказанному, Психе и Клио обе женского рода, так что их сближение неминуемо.
2. C. G. Jung, Memories, Dreams, Reflections, ed. Aniela Jaffe, trans. Richard and Clara Winston (London: Fontana Press, 1995), pp. 205-210.
3. Natalie Zemon Davis, Women on the Margins: Three Seventeenth-Century Lives (Cambridge, MA: Harvard University Press, 1995), pp. 1-4.
4. Philip J. Adler, World Civilizations, Vol. I: To 1600, 3rd ed. (Belmont, CA: Wadsworth/Thomson, 2003), p. xix.
5. Marcus Tullius Cicero, De Oratore, ch. 34, sec. 120.
6. Arnold J. Toynbee, A Study of History, Vol. X: Contacts Between Civilizations in Time (London: Oxford University Press, 1954).
7. James Hillman, The Soul’s Code: In Search of Character and Calling (New York: Warner Books, 1996).
8. Dennis Patrick Slattery, The Wounded Body: Remembering the Markings of Flesh (Albany, NY: State University of New York Press, 2000).
Пер. Иван Кочетов