Т. Мур «Родственные души», Часть 1
Глава 8
Секс и воображение
Несколько лет назад я посетил великолепную выставку священного искусства Помпей в Далласском Музее Искусств. Залы музея были переполнены, и в какой-то момент я почувствовал, как меня нечаянно толкнули, оказалось, что это были мужчина и женщина, которые разглядывали прекрасные экспонаты и оживленно их обсуждали. Мы втроем подошли к скульптуре греко-римского божества Приапа. Он был изображен в традиционной манере в виде невысокой, полной, лысеющей фигуры с невероятного размера фаллосом, изогнутым над его головой. Величиной он был наполовину больше него самого. Женщина, увидев его, засмеялась, как мне показалось, без тени нервозности, но оценивающе, в то время как ее спутник выглядел смущенно и поспешил перевести ее к другому экспонату, тут наша тройка рассыпалась1.
Я припомнил, что когда-то читал, что в древние времена статую Приапа часто устанавливали в саду в качестве чучела для отпугивания птиц. Мне было интересно, имел ли этот человек что-либо общее с птицами, и чувствует ли он в себе силу пугала, способную сдвинуть его с места. Возможно, у него были возвышенные мысли и благородный вкус, в то время как его спутнику было комфортнее среди земных забот.
Как мы уже видели, секс – это великая тайна жизни, которая противостоит нашим многочисленным попыткам постичь ее и взять над ней контроль. Наряду с деньгами и смертью он представляет собой один из немногих элементов, оставшихся в жизни, которые поистине вибрирует божественностью, с легкостью переполняя наши чувства и помыслы, а иногда приводя к непреодолимым желаниям и страстям.
Эмоциональная компульсивность зачастую рассматривается негативно, как неспособность к самоконтролю либо как признак иррациональности. Нагляднее всего мы можем видеть это в жажде души к самовыражению, а также в попытке реализовать себя в жизни. Непреодолимое сексуальное желание может показать нам, где и в какой степени мы пренебрегли этой самой потребностью. Побуждение требует от нас ответа, но мы стараемся проявить бдительность из боязни просто ответить на ощущаемую потребность. Кто-то отвечает ей, пропагандируя «свободную любовь», как будто наилучший способ справиться с принуждением – это уступить ему в буквальном смысле. Это способ компенсации, который не решает проблему, а только ставит нас на другой ее конец. Душевный способ решить эту проблему в том, чтобы привнести в секс воображение, дабы удовлетворив эту потребность на глубоком уровне, постепенно свести принуждение к гармонии.
Очень часто мы пытаемся подавить сексуальную энергию, прибегая к разным хитрым уловкам. Наш морализм, к примеру, помогает нам избежать хаоса, в который секс может превратить нашу более-менее упорядоченную жизнь. Половое воспитание пытается научить нас избегать «венерических болезней» — патологий Венеры — помещая секс под яркий, белый, Аполлонический свет науки. И все же, невзирая на все наши потуги, власть секса вмешивается в браки, втягивая людей в разные связи, и продолжает грешить против приличия, нравственности и религии. Его энергия слишком велика, чтобы уместиться в клетке, которую мы для него строим.
Мы в очень не простом положении по отношению к сексу: мы полагаем, что он очень нужен нам, чтобы иметь «здоровую» сексуальную жизнь, по крайней мере, внутри брака, и тем не менее, мы также верим в то, что тенденция секса распространяться в другие нежелательные сферы – порнографию, гомосексуализм, внебрачные связи – есть признак культурного упадка или нравственного и религиозного краха. Мы хотим, чтобы секс был полнокровным, но не слишком циничным.
Мужчина и женщина, стоящие перед статуей Приапа, представляют собой две распространенные реакции на секс: юмор и тревогу. Секс необычайно человечен чисто в физическом отношении – он страстен и до умопомрачения неприличен. Некоторые теории юмора предполагают, что секс зачастую является пищей для шуток именно потому, что он освобождает нас от бремени приличия и подавления страсти. Секс также предоставляет нам редкий дар глубоко ощущаемой, беспричинной, необоснованной радости, а смех может иногда стать чистым и неподдельным восторгом. С другой стороны, пожалуй, из-за того, что его сложно удержать в устойчивом состоянии, секс также может доставлять собой много беспокойства. Иногда мы смеемся, чтобы успокоить себя перед лицом тревоги. Истинная мощь секса в том и заключается, что он является одним из самых ценных ресурсов душевности в современном мире.
Священность Секса
Еще в школьные годы я получил два представления о сексе: одно, которое свято, и другое, которое принято считать греховным. Отец всячески старался привить мне хорошее отношение к сексу, и на протяжении нескольких лет моей отроческой жизни говорил со мной о нем, руководствуясь самыми лучшими побуждениями и с максимальной искренностью, когда это было необходимо. И, тем не менее, несмотря на его заботливые и свободные от предрассудков старания противостоять учению, которое я получил в школе, я все еще ощущал вину за чувства и фантазии сексуального характера. Эта вина не уменьшала интенсивности эротических переживаний, которые настойчиво присутствовали в моем воображении, однако это лишало их некоторого удовольствия и заставило меня чувствовать себя нервозно в присутствии чего-то, хоть как-то напоминавшем о сексе. Религиозное учение, которое я получил во время учебы в семинарии, рисовало секс как священный элемент творения – все, что создано Богом, и даже секс, должно быть свято – но на практике секс представлялся как абсолютное воплощение греха.
Теперь мне думается, что это разделение секса на святость и порок не сделало ни один из этих элементов законом. Я никогда и ни в чем не ощущал святости, кроме как в богословском одобрении Божьего творения, но также я никогда по-настоящему не превозносил темные, разрушительные качества секса как источник личной вины. Если бы мы могли восстановить и священность, и реальную тьму – ибо противоречивость всегда является признаком присутствия души – тогда мы бы смогли в полной мере погрузиться в тайну под названием секс, и найти в ней подлинный путь к близости, как с самими собой, так и с окружающими.
Что это значит, «проникнуть в тайну под названием секс»? Это не принудиловка, хотя тщательное следование своим импульсивным желаниям способно привести нас к душевному сексу. Это также не означает, что надо из страха вовсе отказаться от секса. Нам стоит спросить себя, каким образом мы могли бы более позитивно отреагировать на свою собственную сексуальность, желания и фантазии. А еще нам не мешало бы более пристально посмотреть как на очевидные, так и на микроскопически малые проявления протеста, который мы ощущаем по отношению к сексу. Суть не в том, чтобы стать сексуально раскрепощенным в буквальном смысле, а в том, чтобы признать, что душевная жизнь может быть ограждена стенами, возведенными из нашей невосприимчивости.
Сексу что-то нужно от нас. Он может оказаться средством, с помощью которого мы позволяем проявиться архетипу жизни, чтобы мы могли жить более полноценно и гораздо ярче могли реализовать себя. Эта установка является настолько ключевой и убедительной, что и мы пытаемся оказывать ей активное сопротивление, которое проявляется в нашей привычке морализировать, в нежелании воспринимать вещи такими, какие они есть, в стремлении все объяснить логикой. Было бы лучше, если бы мы меньше всего думали о чисто медицинском или биологическом аспекте секса. Вся область секса – ощущения, телесность, фантазии и отношения – находится во власти души.
Дабы раздвинуть рамки нашего представления о священности сексуальных отношений, я еще раз обращусь к мифологии. Любопытно, что в греческом и римском политеизме каждое божество, так или иначе, носит на себе образ сексуальности, говоря нам о том, что проявление божественности секса настолько многообразно, насколько многообразен мир богов и богинь. Я использую это слово божественность секса как способ описания его непостижимой тайны, а также его фундаментальной роли в природе вещей. О мифологии секса можно было бы написать целую книгу, да пожалуй, нужно было бы; здесь я приведу лишь три примера, чтобы рассмотреть, чем нам может помочь данный подход.
Гермес
Греческий бог Гермес был известен главным образом как “проводник душ», но он также был сильным сексуальным божеством. Гермой изначально называлась груда камней, которая вырастала из земли, как фаллос природы, и использовалась путешественниками в качестве ориентира. С точки зрения Гермеса, секс представляет собой путеводитель в мир душевности, особенно в потаенные уголки души, где рождаются сильные эмоции. Мы, например, можем внимательнее присмотреться к изменениям наших сексуальных фантазий по отношению к сигналам того, что происходит глубоко в душе, как если бы эти фантазии были гермами, указывающими нам путь. Мы привыкли осуждать подобные фантазии или убегать от них, то подавляя их, то претворяя их в жизнь; нам и в голову не приходит воспринимать их как сигналы эволюции души. Но совершенно очевидно, что у души есть своя сексуальная поэтика. Наши сексуальные фантазии и любопытство, даже наши запреты и подавления имеют далеко идущий резонанс и многоуровневое толкование. В сексуальном воображении душа жива и плодотворна не только в отношении к телесному удовольствию, но и как выражение нарастающего движения самой жизни.
Эротические сны тоже можно рассматривать как работу Гермеса. Нам очень хочется воспринимать подобные сны буквально, полагая, что сновидение прошлой ночью, в котором я занимался любовью со своей учительницей, означает, что в бодрствующей я, должно быть, нравлюсь ей. Но сны также могут брать материал из нашей повседневной жизни и придавать ему контекст и измерение, которые помещают ее в самый центр, в самое ядро наших чувств. Каждое эротическое сновидение дает нам представление о нашей истинной природе и судьбе. Данный конкретный сон может означать, что моя жизнь должна быть связана с преподавательской деятельностью, что между мною и образованием существует реально действующий эротический магнетизм, либо это также может означать, что мое обучение продолжается и в сексуальной жизни. Секс, безусловно, является формой обучения, которое отнюдь не есть то же, что и «половое воспитание». Воспринимаемые с позиции Гермеса, эротические сны сплетают воедино все сферы нашей жизни, и в то же время они подсказывают нам многочисленные способы, которыми секс может наполнить смыслом нашу жизнь.
Гермес был известен как бог коммуникации и связей. Поэтому мы можем исследовать и эти общепризнанные аспекты секса. С помощью секса мы можем более откровенно выражать свои чувства, чем посредством языка. Поскольку желание и удовольствие в порыве эротических чувств берут над нами верх, мы раскрываем себя так, как невозможно раскрыть себя за пределами секса. Мы целиком распахнуты перед своим партнером и не отягощены своим эго и манипуляциями. Так секс говорит нам о том, кто мы есть на самом деле, пока мы пребываем во власти воображения, которое необычайно красноречиво и поэтому в значительной степени Герметическое.
Когда мы обращаемся к сексу, подразумевающему взаимоотношения или как к выражающему любовь, мы представляем себе секс Герметически. Современные исследователи, изучающие сексуальность речи, тоже чуют Гермеса. Секс — это не только язык, язык — это еще и секс. Поэтам хорошо известно, что язык и эротичен, и животворящ. Уоллес Стивенс говорит: «Поэт смотрит на мир, отчасти, как мужчина смотрит на женщину» 2. В своей книге «Тело Любви» Норман О. Браун так описывает сексуальную природу языка: «Маленькое слово «есть» является характерным признаком Эроса, а Фрейд говорил, что маленькое слово «нет» является отличительным признаком смерти. Каждое предложение – это диалектика, акт любви»3.
Любой аспект жизни имеет свое сексуальное измерение, секс, строго говоря, рождает поэтику жизни, будь то в форме искусства – музыке, живописи, балете – либо в интимности повседневной жизни. Когда люди говорят, что они могут проявлять определенные чувства или мысли только через плотское удовольствие, они говорят о Герметической способности секса выполнять функцию взаимообмена во всех смыслах этого слова. Таким образом, секс способен привнести магию в отношения и укрепить их, на что не способны ни бесчисленные разговоры, ни поступки вместе взятые. Кроме того, поскольку секс затрагивает такие глубокие слои нашей души, отсутствие или недостаток секса может оказать разрушительное действие.
Образ Гермеса говорит нам о том, что связи между людьми могут возникать, не будучи продиктованными разумом и всецелым осознанными. И действительно, секс является одним из средств, которое Гермес использует для установления этих магических отношений. Хуже всего было бы заменить Гермеса на «использование» секса для установления связей или путем их интеллектуализации. Единственное, что требуется, — это быть открытым для Гермеса в сексе и позволить ему делать свою работу. Нам нужно развивать осознанность, позволяющую различать, когда мы манипулируем и принуждаем, а когда мы позволяем себе раскрываться и быть открытыми и понятыми. Подобная пассивная форма – «быть понятым» — является праведным способом позволить богу общаться с нами. Лучше всего не раскрывать себя, а быть открытыми.
Мы также должны иметь в виду, что Гермес, благородный проводник душ, был еще и вором, лжецом, мошенником и похотливым волокитой. Магическая сила соединять сердца имеет теневую сторону, которую мы себе же в ущерб упускаем из виду. Нас могут сексуально привлекать люди, которые во всех других отношениях не являются хорошими партнерами. Герметический элемент в сексе может также привести и к мрачному опыту. Я знал одного абсолютно безобидного человека, который находил сексуальное удовлетворение, только занимаясь сексом в опасных преступных сообществах и в соответствующих условиях. Я проводил очень редкий опыт, работая с несколькими женщинами, которые поведали мне о том, насколько очаровательными им казались мужчины, которые были жестокими или связанными с криминалом. Если рассматривать этот магнетизм как влечение к Гермесу, мы в состоянии выявить его в его жульническом аспекте, не подвергая себя опасности перед лицом го реальных мрачных двойников.
С другой стороны, невозможно проникнуться душевной сексуальностью, не испачкавшись ее Герметической тенью. Когда мы отвечаем на зов сексуальных сущностей, мы, по всей видимости, оказываемся то в одной путанице, то в другой, но это падение в сексуальную тьму может и не оказаться буквальным провалом, это может быть просто сигналом о том, что мы приближаемся к душе, которая в своем Герметическом сексуальном проявлении никогда не является абсолютно чистой и яркой.
Афродита
Несомненно, Афродита – богиня секса, особенно его чарующих и манящих составляющих. Мы уже говорили об ее важной роли в любви. В одном из гимнов Гомера в ее честь говорится: «Ее обольстительное лицо всегда улыбается, а в руке у нее притягательный цветок». Гимн прославляет этот существенный аспект секса и саму сексуальную природу жизни. Афродита была известна не только как богиня людской любви и красоты, но и как привлекательность мира. Когда нас влечет вдохнуть запах цветка или посмотреть на закат, мы поддаемся очарованию этого обольстительного образа, и в такие моменты мы склонны задумываться о том, как взаимодействуют наша личная сексуальность с сексом в гораздо большем смысле.
Когда наши эротические мысли побуждают нас к новым связям и новым впечатлениям, мы можем ценить подобные фантазии, не устанавливая новых межличностных отношений, но будучи в жизни более сексуальными. Человек способен жить эротически каждую минуту своего дня, придавая глубокую значимость удовольствиям, красоте тела, украшениям, декоративной отделке, текстуре и цвету, — всему тому, что мы зачастую считаем вторичным или даже пустяковым. Однако для чувственной Афродиты они имеют первостепенное значение и заслуживают нашего искреннего внимания.
Если представление о соблазне как святыне кажется проблематичным, попытайтесь вообразить себе мир без него: без притягательности путешествий и освоения новых территорий, без влекущей красоты, которая так и манит нас разглядывать фотографии пленительных достопримечательностей, без стремления обрести богатый опыт, даруемый жизнью. Преподаватели знают, насколько важно преподносить идеи так, чтобы они были привлекательными. Рекламные гении, вероятно, тоже хорошо осведомлены об атрибутах мира Афродиты. Все это ее сексуальная сфера.
Усматривая космические аспекты Афродиты, которую древние называли также Уранией, или небесной богиней, мы сможем пробить брешь в некоторой разделенности, которая сопутствует нашему личному представлению о сексуальной жизни. Она обожествляет отражение – себялюбие, а также удовольствие обнаружить себя в косметике и модной одежде, элементах декора и украшениях. Понятно, что большинству людей ничего не мешает потакать тщеславию и моде, но как общество мы испытываем недостаток полного признания, особенно признания в социуме, этих качеств Афродиты. Не так-то просто отыскать следы Афродиты в наших современных городах – в наших гражданских зданиях или в речи политиков. И все же, если мы не сексуальны во всех сферах жизни, как мы можем ожидать сексуального удовлетворения в своих собственных взаимоотношениях? Нам еще предстоит пройти долгий путь к экологическому сознанию через более детальное понимание мифа об Афродите. Мы бы больше стали заботиться об окружающем нас мире природы, если бы могли ощутить ее дух в холмах и сельских ландшафтах. В изречении, которое могло бы послужить вдохновляющей мантрой, Фичино сказал о том, как страшно необходимо почувствовать «дыхание Венеры» в этом мире, поскольку она является одним из основных источников милосердия в этой жизни.
Порция тщеславия – это благословение от богини. Она мотивирует людей заботиться о себе, в наилучшем виде преподносить себя миру, а также становиться заметными и удачливыми. Себялюбие в душевном смысле питает моду и побуждает нас нести красоту и заботу в свои дома и к своим ближним. Очень может быть, что когда самолюбие является скорее симптомом, а не чертой характера, оно в буквальном смысле может сделать жизнь пустой и поверхностной, но в этом случае проблема кроется не в самом тщеславии. Кроме того, излишняя скромность может быть столь же нарциссической и столь же непривлекательной.
Еще одна легко упускаемая из виду добродетель Афродиты – внимание к внешнему виду и желание украшать себя. Как люди мы утратили это простое эстетическое чувство, которые многие общества принимают как должное. Старые автомобили и мебель со всеми элементами декора фонтанируют жизнью, в то время как отличительными признаками жизни конца двадцатого столетия стали простота в отделке машин, разной утвари и техники и даже ее отсутствие.
Во время недавней поездки в Рим у меня была возможность посетить apresentazione, народный праздник поэта, только что выпустившего небольшой том стихов. После прочтения стихотворений, трех содержательных мини-лекций от двух профессоров и прекрасного вина с сыром мы рассматривали чудесный старинный печатный станок, на котором были напечатаны стихи. Он был отлит из величественного чугуна, это был механизм с ручным управлением, который выглядел, как живой, благодаря декорированию животными мотивами. Бумага, на которой были напечатаны стихи, тоже была исключительной, толстой и фактурной, так что все, начиная от строк поэта и заканчивая физическим предметом, а также тем, как он был публично представлен, в целом демонстрировало Афродитический подход к поэзии.
Представьте себе компьютерные терминалы, раскрашенные в разные цвета и покоящиеся на маленьких звериных ножках. Если вам трудно вызвать в воображении такую картинку, знайте, насколько далеки наши прямоугольного вида машины от живых, чувственных, наполненных образами механических атрибутов прошлого. Когда Афродита пробуждается в таких обычных предметах и повседневной деятельности, жизнь обретает душу. Слишком часто мы полагаем, что душа питается только лишь разумными суждениями и личностными поведенческими изменениями, но, как говаривал Юнг, душа проявляется скорее извне, нежели внутри. Мы можем заботиться о душе, эротизируя свои жизни и сексуализируя свое пространство – призывая благословение богини, которая всегда была и будет одновременно и порочным соблазном, и благодатью.
Артемида
Другой богиней, абсолютно не похожей на Афродиту тем, что иногда ее считают асексуальной, является Артемида, в римской мифологии известная как Диана. И хотя Артемида – девственная богиня, она также представляет собой иногда упускаемое из виду измерение сексуальности. Нам уже известна история об одной из ее дочерей, Дафне, за которой охотился Аполлон, сгорающий от вожделения. Есть и другие легенды об образах Афродиты, явно сексуально притягательные и также убегающие от своих преследователей: Бритомартида уклоняется от ухаживаний царя Миноса, Атланта пускается в бега в надежде обрести свободу от сексуальных ловушек. Должно быть, что-то ужасно притягательное есть в этих девственных богинях, если они пробуждают такую похоть.
Можно представить, что эти девственные образы мифа пробуждают наш собственный кроткий, неопытный и невинный дух, а также целостность природы. Цель некоторых преследователей может состоять в том, чтобы испортить эту невинность, в то время как другие могут пожелать заполучить ее в качестве спутника жизни, чтобы познавать ее и ощущать на себе ее чары. Многие люди ищут себе партнеров, чья чистота является их самым пленяющим обаянием. Другие предпочитают жить как можно ближе к природе, полагая, что чистота природы будет поддерживать их собственную чистоту. Некоторые люди даже предпочитают в некотором роде девственную сторону своей сексуальной жизни. Они с уважением относятся к личному пространству своего партнера и сдержаны в занятиях любовью, либо они получают удовольствие от эротики, которая исходит от сексуального воздержания.
Целомудрию есть место в сексуальных отношениях. Однако мы склонны буквализировать девственность души, когда разбиваем на два лагеря невинность и секс, как будто это две противоборствующие стороны жизни, а не два измерения одних и тех же отношений. Я склонен думать, что даже такая незначительная вещь, как выражение «Я сейчас не в том настроении» может оказаться эхом Артемиды и по-своему может сработать как сексуальное отношение. Воздержанность и отстраненность являются составляющими сексуального танца. И если они рассматриваются как недостаток секса или как некое отклонение, то сексуальные отношения, воспринимающие Артемиду как угрозу, могут пострадать.
Артемиду, статную богиню, часто можно встретить в горах. Она имеет строгий, величественный облик, как и такие ее атрибуты жизни, как медитация, одиночество, нравственные убеждения, духовные практики и безупречный образ жизни. Мы можем видеть эту духовную сторону Артемиды на церковных шпилях. Неподалеку от моего дома в Новой Англии, на вершине холма, подобно Артемиде, покоится «пагода мира», окруженная деревьями, и добраться до нее можно только по тропинке через лесную чащу.
За годы преподавания в университете я обнаружил, что академическая жизнь носит на себе многие качеств Артемиды. Университетская «башня цвета слоновой кости», подобно богине, предпочитает взирать на жизнь издалека и устанавливать границы вокруг своего кампуса, отделяя себя от грубости мира. Кампус представляет собой поле или выгон – типичный атрибут Артемиды. Мне однажды даже посоветовали из администрации не слишком увлекаться междисциплинарными исследованиями, потому что было важно сохранить целостность традиционного преподавания; вероятно, смешивание дисциплин выглядело слишком беспорядочно. И любые виды контактов между обычной, личной жизнью и беспримесным обучением воспринимались как «этический» ужас, как будто это было преступление сексуального характера.
То, что Артемида непорочна, вовсе не означает, что она несексуальна. Священники, монахини, раввины, служители церкви, медсестры, учителя, — все люди, занимающиеся благородными, духовными профессиями — могут быть привлекательны для других именно своей чистотой. Сексуальная фантазия возникает сама по себе в присутствии чистоты: не в качестве замещения, а как вдохновленная особым эротизмом, присущим Артемиде.
Нам стоит задуматься о некоторых сексуальных проблемах как о симптоматологии Артемиды. Сексуальная холодность и отстраненность деструктивного характера могут указывать на неспособность уважать потребности Артемиды. Если наша сексуальная жизнь не будет допускать достаточной степени целостности, индивидуальности и сдержанности, Артемида будет недовольна, а недовольство ее зачастую сопряжено с особой жестокостью. Когда же наша сексуальность являет собой тонкую смесь желания и сдержанности, сближения и отдаления, покорности и самообладания, эти противоречивые качества могут сигнализировать о душевном присутствии духов Артемиды, которые самым продуктивным образом обогащают чувственность, усиливая эротическое напряжение.
Таким образом, культивирование чистоты способно обогатить сексуальную жизнь. Если человека оскорбляют не очень удачные шутки или весьма откровенные журналы, это еще не есть проявление обычного ханжества. В присутствии случайной сексуальности Артемида отступает, и все же она способна предоставить много чего в плане чувственных удовольствий. Ее затворничество от обыденной жизни также можно рассматривать как способ отвлечь секс от его буквального выражения путем помещения его в царство искусства – тему Дафны, например, — либо в естественную красоту. В ее наиболее тонких формах сексуальное наслаждение обретает свое убежище.
Воображение при сексуальных неудачах
Чтобы добраться до души секса, мы должны воспринимать его таким, какой он есть, принимать его власть как притягивать, так и доставлять беспокойство и умеренно использовать различные средства, к которым мы прибегаем, чтобы защититься от него. Я не хочу сказать, что нам надо воплощать в действии любые или все сексуальные фантазии, которые так или иначе заявляют о себе. Это далеко не так: подобные действия – это еще один способ избегания души. Человек, испытывающий лишь побудительную силу секса, никогда не испытывал его души. Почему бы нам не распахнуть наши сердца так широко, чтобы вместить всю палитру переживаний, образующих ореол вокруг секса? Почему бы нам не принять все треволнения, с ним связанные, вместе с удовольствием, которое он способен доставить? Я подозреваю, что беспокойство, окружающее секс, принадлежит тому же порядку, что и трепет, который мы ощущаем в присутствие всего, что все еще имеет в себе дыхание Бога и что еще не было расплющено сознательным намерением все и вся истолковать. К счастью, секс сопротивляется нашим напряженным усилиям обуздать его и загнать его в приемлемые границы. Не избегать беспокойства по поводу секса – вот еще один способ ощутить полное присутствие его тайны.
В Древнем Риме люди считали, что Приап, бог сексуальной энергии и витальности, был частым спутником полового бессилия. Эти две стороны секса – жизнеспособность и импотенция – имеют равную законность и важность, обе они одобряются Богом. Если мы, пытаясь достичь одного, защищаемся от другого, мы никогда не познаем полноту сексуального удовольствия. Если мы хотим достаточно близко подойти к сексу, чтобы он питал нашу душу, мы должны допускать и сексуальные неудачи, а не только влечение и воздержание.
В нашей культуре мы автоматически оцениваем каждый промах негативно, а затем идем на крайние меры, чтобы найти мгновенное средство, чтобы нейтрализовать проблему. Любая сексуальная терапия, которая спеша вылечить, не утруждает себя слушанием пациента и не воздает должное проблеме – дисфункции – играет в чехарду с нашими неосознаваемыми ценностями вроде непрекращающегося успех, постоянной результативности и безупречного функционирования. С точки зрения души, любая дисфункция весьма значима для нас и достойна самого пристального внимания и наблюдения. Душа говорит с нами через трещинку, созданную дисфункцией, исправляет наше геркулесово упрямство и служит причиной плодотворных размышлений. Если бы все шло хорошо, не было бы необходимости останавливаться, чтобы подумать о том, что мы делаем.
С позиции души, секс может оказаться в большей мере откровенным в моменты дисфункции и хаоса, нежели в моменты благополучия. Мы впадаем в отчаяние, отслеживая свою сексуальную жизнь, оглядываясь на прошлый опыт и оценивая нынешние отношения, задавая себе вопросы о том, что же происходит. Все это пища для души. Сексуальные проблемы могут также требовать от нас напрячь свое воображение, чтобы поразмыслить над переменами, о которых нас просит душа. Нам может понадобиться иная сексуальная философия, новый взгляд на мужчин и женщин, чтобы понять, не переживаем ли мы проблему доминирования в отношениях через секс. Возможности тут безграничны.
Тревога, чувство вины, замешательство, угрызения совести и страх, которые мы можем испытывать по поводу секса, можно рассматривать как часть сексуальной жизни, а не как ее буквальный крах. Такое более глубокое прочтение парадокса Приапа предполагает, что секс дарует нам не только сексуальные переживания, это еще и это растворение самодовольства, эгоизма и героизма, которое способно упрочить в целом нашу жизнь. В таком понимании секс способен стать дорожкой к душе, а не подтверждением некоего status quo.
Секс присутствует в любых отношениях и в каждом аспекте этих отношений. Когда в своей врачебной практике я работаю с семейной парой, имеющей сексуальные проблемы, я не фокусируюсь автоматически на механике секса или на очевидных трудностях сексуального характера, даже если пара сама настаивает на том, что их проблема имеет физическую основу. Скорее я пытаюсь увидеть, что душа присутствует в жизни в целом, а также в понимании того, что секс всегда связан с другими аспектами жизни.
Один мужчина пожаловался мне, что они с женой потеряли интерес к сексу. Я заметил, что он все время в их проблеме винит свою супругу. «Ее воспитывали в пуританских традициях. Она слишком напряжена. Она чересчур зациклена на материнстве». Упреки в адрес жены по поводу их сексуальной «несостоятельности», лились из его уст, как из рога изобилия.
Такого рода обвинения могут быть признаком отрицания чего-то внутри себя. Я попросил этого мужчину рассказать о своих чувствах, и особенно о его сновидениях. Его сны не имели какой-то сексуальной подоплеки, но в действительности они выявили существенный конфликт. В одном из сновидений он одевался для официального ужина, в то время как его сынишка, пробегая мимо, случайно испачкал его костюм шоколадным мороженым. Отец тут же расстроился и был весьма обеспокоен тем, чтобы никто не заметил пятна на его пиджаке. Меня озадачила тревога сновидца по поводу имиджа чистоты и формальности, которая была подпорчена ребенком. Сон показал интересную закономерность – заботу об имидже, детское смазывание этого имиджа, а также беспокойство о том, что его увидят в этом грязном состоянии. Мы долго говорили о сепарации внутри этого мужчины: о желании казаться взрослым и правильным и одновременным ощущением уничтожения чего-то детского внутри себя.
Я не удивился, узнав, что спустя две недели после этого диалога, в его интимных отношениях с женой произошли изменения. По крайней мере, они предприняли серьезный шаг на пути к лучшему. К удивлению многих людей, сексуальные трудности можно решать без какого-либо нового понимания сути проблемы – достаточно просто прикоснуться, поместить на свет и расшевелить ту часть души, которая имеет связь с данной проблемой.
Что-то в этом человеке должно было быть размазано собственной едой ребенка, в данном случае мороженым. Секс настаивает на том, чтобы мы жили в свое удовольствие за пределами сдержанности, свойственной взрослым. Мы можем ощутить себя испачканными хаосом этого неупорядоченного мира, коим предстает иногда мир ребенка, и все же этот мир исцеляет. Фичино пошел дальше, заявляя, что все исцеление требует погружения в душу, которое будет ощущаться как нечто отвлеченное от привычных структур серьезной жизни.
Если мы будем воспринимать секс слишком узко, мы никогда не осмыслим более глубоких и обширных источников сексуальных проблем. Муж и жена находятся в сексуальных отношениях весь день, каждый день: то, что происходит в постели, не может быть отделено от того, что происходит в жизни. Не случайно слово связь означает и физическую близость, и интимную беседу.
Брачное ложе – это поистине алтарь, на котором воздаются почести богам и богиням. Не весь секс воплощает собой Афродита, и даже если ее дух является доминирующим, все прочие аспекты жизни целиком пронизаны благочестием, обнаруживающим ее в особых постельных ритуалах. И наоборот, по причине того, что секс не есть лишь плотское выражение любви, а еще и аспект всей жизни человека, на занятие любовью могут влиять другие проблемы.