Глава 7. Новый век

Тобиас Чертон

Золотые строители

Глава 7

 Новый век

Fama имела большое значение — тем более потому, что ее сжатое содержание вызвало множество ярких ассоциаций. Чтобы полностью понять эксперимент, проведенный Fama, необходимо обратить внимание на эти ассоциации и их происхождение.

Прежде всего, рукопись Fama и впоследствии (почти наверняка непреднамеренно) печатная версия были восприняты многими читателями как окончательный признак начала нового века. Идея «нового века» не является чем-то новым. Люди нередко считают, что они живут в «последние времена» или даже в худшие времена; они оглядываются на золотой век, которого еще не коснулась порча. Следствием этого мировоззрения явилось восприятие лучшего мира как неизбежного, если бы только были глаза, чтобы увидеть заданные признаки. Идея обычно связана с концепцией суда, исправления ошибок, наказания виновных и награждения верных исполнением всех их желаний. Эта идея также связана с приобретением новых знаний и новых свобод.

Апокалипсис

Насколько нам известно, литературные корни этой идеи лежат в еврейских апокалиптических писаниях. Страшные предупреждения о божественном суде за зло, совершенные Его детьми, восходят, по крайней мере, к восьмому веку до нашей эры, ко времени пророков Амоса и Осии. Тем не менее, «апокалипсис» как особый тип литературы появился только после возвращения евреев из Вавилонского Исхода в шестом веке до нашей эры, когда, несмотря на санкционированные попытки восстановить Храм по указу Кира, царя Персии (559-530 гг. до н.э.), вернувшиеся на родину евреи не перестали страдать от невзгод, второстепенных составляющих персидской сатрапии. Славное возвращение и возвышение еврейского народа, предсказанное такими людьми, как, например, пророк Исаия, так и не материализовалось, и, несмотря на попытки рационализировать ситуацию, вера оказалась под угрозой.

Поражение персов Александром Македонским в 333 году до н. э. ничего не дало, по мнению евреев, чтобы исправить положение и проблемы веры усилились. Кроме того, базовые элементы еврейской веры претерпели изменения. Принимая во внимание, что до-вавилонская вера соотносила коллективное понятие Божьего завета с Израилем, развивающиеся панвосточные движения в VI веке до н. э. (Гаутама в Индии, Заратустра в Персии и «досократики», такие как Гераклит, в Греции) больше внимания уделяли отношению индивидуума vis à vis с вечностью. Что же такое «право» индивида на справедливое вознаграждение за хорошо прожитую жизнь? В еврейских писаниях мы находим этот вопрос непосредственно в книге Иова. К сожалению, опыт оказался безразличным к этому «праву», и стремление к божественному вмешательству усилилось. Подозрение о мире под господством пожирающего времени лежит в основе развития Гнозиса, целью которого было раскрыть трансцендентное внутри конечного.

В то время как до полного расцвета Гнозиса еще предстояло исчерпать себя апокалиптическим надеждам на восстания Маккавеев второго века до нашей эры и еврейским войнам первого и начала второго веков нашей эры, семена Гнозиса уже были посеяны в апокалиптической системе.

Апокалипсическая литература связывала старый предсказательный формат конечного суда и спасения с непосредственной связью пророка с корнями Божественных посланий людям: заданные даты спасения в сочетании с объяснениями предполагаемой задержки в их осуществлении. Предсказания ранних пророков стали предсказаниями апокалипсиса. Играли роль элементы персидской астрологии наряду с акцентом на знаках: взаимодействие небесных процессов с земными и политические изменения, оперируемые посредством правильной интерпретацией звезд и посланий ангелов или посланников Бога. Провидец теперь имел привилегированный доступ к божественным книгам, где уже предсказана человеческая история. Это знание о божественном намерении и тайной ангельской деятельности было затем записано в таких книгах, как книга Даниила в Ветхом Завете и Апокалипсис св. Иоанна в Новом, а также в широко известной книге Еноха. Книги играли большую роль в апокалиптической теории.

Несомненно, утрата надежды на внешнее историческое избавление от противоречий и своенравность земной жизни побудила некоторых из ранних гностиков интериоризировать апокалиптический процесс как описание судьбы внеземного духа. Некоторые особенности апокалипсиса, тем не менее, оставались неизменными:

1. Пришествие Божественного Ребенка после наказания и очищения — только на этот раз (по гностической схеме) как внутренний опыт раскрытия божественного Я мирскому самосознанию.
2. Вера в духовные книги как носители божественного знания.
3. Положение звезд как посредников между материальным и духовным мирами.
4. Возможность установления контакта с ангелами.
5. Возможность прогнозирования будущего на основе анализа космических принципов.
6. Относительность материального созидающего порядка: его конечность, склонность к заключению духа и общая амбивалентность по отношению к божественной воле до конца времен.
7. Вера в то, что Время — низшая проекция вечности и что время и пространство растворимы, оставляя «новое небо» и (возможно) «новую землю». (Обратите внимание на алхимическую параллель).
8. Что судьба человека зависит от степени, в которой он или она живет в соответствии с Божественным уровнем.
9. Знание Божественного Плана само по себе освобождает.

Ключевыми апокалипсическими текстами для наших целей являются те, которые носят имя пророка Ездры: I и II Апокрифы Ездры (также известной в шестнадцатом и семнадцатом веках как III и IV Ездры). Ездра описан в этих книгах как священник, живущий в Вавилоне во время правления персидского царя Артаксеркса¹³. Согласно I Ездры VII.9 и далее, Артаксеркс дал священнику Ездре право украшать Храм в Иерусалиме дарами, взятыми из Сирии и Финикии в дар Богу, и поддерживать это поклонение в соответствии с  левитским законом. Весь кодекс — восхваление для установления закона YHWH (Яхве) в храмах и среди людей, дополненный видениями последствий за неподчинение закону и судом грешников. Эти видения были дарованы ангелом Уриэлем. I и II Ездры датируются эпохой от восстания Маккавеев середины II века до н.э. вплоть до первого века нашей эры.

В этой литературе должно быть что-то архетипическое, так как, по нашим данным, она изучалась с большим рвением и энтузиазмом в конце XV, в XVI и XVII веках. Прослеживаются похожие психологические установки: разочарование в мире, ужас от бесчеловечного зла, социальная неразбериха, религиозный упадок, стремление к лучшим временам и безопасности знания того, что в действительности происходит. Ездра говорит как о внутреннем, так и внешнем измерении опыта человека. Из-за такого конфликта интересов политических или социальных потрясений и стремлением обратиться внутрь к чисто духовному (тревоги, затронутые в Манифесте розенкрейцеров с их утверждением о неизбежном откровении и открытии божественных тайн, скрытых в жизни Земли) мистицизм (прямой и внутренний подход к Богу) и апокалиптическое стали практически неразделимы. Результатом было странное (для нас) проникновение вневременного во временное, аналогичное тому необычному промежуточному духовному пространству между душой и миром природы, изученным и испытанным в алхимии.

Существовала апатия по отношению к «грешному миру» и его отступлению от самопознания: аналог отказа от Розенкрейца вернувшегося с Востока, выражаемая далее в идее, что новое знание о мире представляет собой прелюдию конца — то, что Fama называет «последним светом»:

Воистину должны признать мы, что Вселенная тогда уже таким великим переворотом была чревата, созидала рождение, производя славных и безупречных героев, что мощно сломили мрак и варварство и нам, слабейшим, лишь настойчиво вперёд двигать заповедали, бывших, несомненно, вершиною огненного треугольника trigon igneo [астрономическое событие которое будет освещено в свое время], чей пламень чем дальше, тем ярче светит, и воистину последний пожар в мире зажжёт.  (перевод: http://www.amorc.org.ru/fama.php — прим. перев.)

Высвобождение духовного света (меркурия Парацельса) становится одновременно мистическим, алхимическим и апокалипсическим. Предполагалось, что действие этого высвобождения по герметическому принципу «Что вверху, то и внизу» будет сопровождаться событиями материальной сферы: звезд и политики ¹⁴.

Свидетельство о значении Ездры приходит одновременно с проникновением герметического откровения в интеллектуальную жизнь Европы. Никто иной, как экстраординарный Пико делла Мирандола (1463-1494) поспешил увидеть в Ездре авторитет чтобы принять еврейскую Каббалу очень серьезно как подлинную и древнюю божественную мудрость ¹⁵. В 1542 году Дэвид Джорис, радикальный фламандский реформатор, нашедший убежище в Базеле, написал T’Woender Boek и  использовал Ездру чтобы передать свое видение истины, открытое лишь избранной группе верующих, в сочетании с понятием внутреннего голоса в сердце. Эта книга пользовалась большой популярностью у последователей радикальных реформаторов Валентина Вайгеля (1533-1588) и Каспара Швенкфельда (1489-1556). В ней была косвенно передана идея тайного духовного братства.

В свою очередь, Швенкфельд и Вайгель оказали большое влияние на мысль гностика Якоба Бёме из Гёрлица в Лаузице.

Книги  Ездры также были особенно полезны для кальвинистов шестнадцатого и семнадцатого веков, которые сражались с кальвинистской идеей о предопределении, поскольку в Книгах Ездры подчеркивалась важность свободной воли человека относительно выбора путей спасения. Но, пожалуй, самый странный случай влияния Ездры — помимо манифестов Розенкрейцеров — лежит в роли, которую они сыграли в «ангельских беседах» между очень влиятельным английским магом Джоном Ди, его «пророком» или провидцем Эдвардом Келли и теми, кого Келли называл ангелами, от которых, по его утверждению, получал прямые сообщения в 1580-х годах. Эти ангелы не только, казалось, имели детальное и внимательное отношение к книгам Ездры, но и собственно наставник  Ездры, ангел Уриэль, явился Келли с инструкциями, записанными в весьма удивительных духовных дневниках Джона Ди. Эти странные сеансы непосредственно повлияли на карьеру Ди и, возможно, по стечению обстоятельств, оказали влияние на ход европейской истории.

Джон Ди – пророк Апокалипсиса

Для Джона Ди, как и для многих других в шестнадцатом веке магия (magia), искусство магов(magi), была средством духовного спасения. Раскол в католической церкви с ее последующим насилием и враждебными выпадамизаставил многих искренних верующих почувствовать себя отрезанными от духовных истоков старой универсальной Евхаристии. Магия в своем аспекте божественного и мистического озарения (уважительно переданная в неоплатонических писаниях) считалась прямым путем к божественным переживаниям, входящим в жизнь человека, исцеляющим его сердце. Благодаря этому magia была глубоко связана с движениями Реформаторов и, обязательно, с апокалипсическими прогнозами. Такие, как Генрих Корнелиус Агриппа (1486-1535) и феноменальный Джордано Бруно (1548-1600) считали, что более глубокое и мощное реформирующее движение может быть реализовано путем возрождения магической основы религии. Эта точка зрения дает основание для понимания горячего желания Джона Ди связаться с ангелами небесных сфер. Похоже, что эти ангелы были более чем просто осведомлены о книгах Ездры и их (то есть: Эдварда Келли) интерпретацией, подчеркивая, что они относятся непосредственно к концу XVI века и обещают волшебное воссоединение христианской церкви, наряду с необходимым переворотом и реформацией современного уклада. Сравните, например, следующий диалог ангела «Мадими» и Ди¹⁶ с II Ездры и Fama Fraternitatis:

Мадими: И вот, вопрос, который он дает тебе, — это мудрость. Но вот, мать его еще не освобождена. Ибо, как женщина знает свое время и время избавления: гораздо больше он [Бог], который является матерью всех вещей. Но ты можешь радоваться, что есть время избавления, и что этот дар сравнивают с женщиной с дитяти.

III Ездры IV.40: пойди, спроси беременную женщину, могут ли, по исполнении девятимесячного срока, ложесна ее удержать в себе плод?.

Fama Fraternitatis: … ибо Европа чревата и родит сильное дитя, которое от восприемника большое богатство получить должно.

Уриэль к Ди: Вот те дни, когда пророк сказал: «На земле нет веры. Эта вера должна быть восстановлена ​​снова, и люди должны прославлять Бога в его делах. Я свет Божий.»

Уриэль: Когда перед тобой будет книга Бога, тогда я открою тебе эти тайны.

Чтобы восстановить «веру», Уриэль приказывает Ди и Келли читать III Ездры  IX.7 и VI.28. Тексты Ездры  гласят следующее:

Всякий, кто спасется и возможет делами своими и верою, которою веруете, избежит предсказанных бед.

Процветет вера, побеждено будет растление, явится истина, которая столько времени оставалась без плода.

Это, согласно Уриэлю, означает, что мое царство может быть Едино. Другой ангел, по имени Иубанладас, повторяет одно и то же сообщение с утомительной настойчивостью:

Ибо Я утвержу Единую Веру. Более того, я открою сердца всех людей, чтобы он свободно прошел сквозь них. И должна быть одна истина. И Иерусалим пребудет с рогом славы до конца.

Другие ангельские пророчества показывают, что пришествие Антихриста было предписано в 1587 году; Что «турок» (Османская империя) будет уничтожен правителем из центральной Европы и, в целом, те, кто не ответит на призыв пророка, будут уничтожены. Среди всего этого были и более светлые моменты. Новая эра, которую возносят ангелы, обещает духовную радость, которая в настоящее время предписывалась радикальным реформаторам, таким как некоторые секты анабаптистов, равно преследуемые католиками, лютеранами и кальвинистами. Ангелы вступали в духовное общение с ярким и часто сумасшедшим духом новых церквей. В магическом кристалле Ди (который можно увидеть в Британском музее) Келли видит и слышит светящуюся фигуру:

Есть Бог, давайте веселиться. E.K. Келли: Он танцует все еще. Существует рай. Будем веселы. E.K. Теперь он снова снимает с себя одежду.

Ангелы часто рекомендовали Келли «свободную любовь» как плод духа. Трудно себе представить, что такой материал способен составлять основу практической политической программы, но было бы ошибкой недооценивать уверенность в подлинности, с которой Ди относился к этим посланиям. Эти откровения уводят Ди и Келли в центральную Европу, с миссией спасти мир.

Фрэнсис Йейтс в своей книге Розенкрейцерское просвещение (1972) придерживалась мнения, что деятельность Ди сыграла важную роль в создании движения розенкрейцеров и что движение имело по существу английские корни. Это больше не может считаться верным. В Германии и Богемии было достаточно магов (хотя и не настолько универсальных и блестящих, как Ди), чтобы основать собственное движение. Однако мало кто сомневается, что время Ди и Келли, проведенное за границей в 1580-х и 1590-х годах – вместе с политическим режимом того времени (где Англия рассматривалось как бастион против Габсбургов), — оказало значительное влияние на алхимико-магико-апокалиптическую реформационную философию, и Ди, безусловно, способствовал и усиливал растущее ожидание великих событий, которым скоро надлежало произойти, в которых гностические влияния играли такую ​​значительную (как подразумевалось) роль. Более важным вкладом чем ангельские сеансы Ди, чьи пророчества были уже широко распространены в Европе, была его книга Monas Hieroglyphica (1564), в которой изложена сложная теория космического единства с целью объединить все знания в космической духовно-математической системе: цель, выраженная в стремлениях розенкрейцеров. Символ Monas  Ди стал главным символом в трудах розенкрейцерских апологетов и даже появился в издании 1616 года алхимической истории Chymische Hochzeit  Иоганна Валентина Андрея.

Спасение мира

«ВЫ СТАЛИ ПРОРОКАМИ, И БЛАГОСЛОВЛЕНЫ ВО ИМЯ ПРИШЕСТВИЯ ГОСПОДА».

С этим словами ангел Уриэль благословил Джона Ди и Эдварда Келли на то, что должно стать одним из самых странных предприятий всех времен. Предприятие началось по странному совпадению. В июне 1583 года польский принц Альберт Ласки приглашен поэтом-авантюристом сэром Филипом Сидни, чтобы стать свидетелем академических дебатов в Оксфордском университете. Главным оратором был ни кто иной, как «the Nolan», Джордано Бруно (из Нола), гностический доминиканец с миссией вернуть мир в  (по его мнению) чистую египетскую «религию мира»: поклонение божественному имманентному принципу, основной магической силе, которую можно найти в гелиоцентрической системе как части бесконечной вселенной. Дебаты пошли плохо для Бруно, над ним глумились, высмеивали и несправедливо обвиняли в плагиате из de vita triplici Марсилио Фичино «грамматисты и педанты» Оксфорда (как он их называл).

Сидни предположил, что Ласки может захотеть встретиться величайшее интеллектуальное светило Англии, Джона Ди, в доме последнего в Мортлейке. Ди обязался Ласки побеседовать с ангелами. Ангелы Келли использовали возможности чтобы предположить, что Ласки был европейским принцем, который мог сыграть роль предвестника нового века. Он победит турок и принесет «Единую правду» всему миру. Кажется, Ласки нашел перспективу подходящей, поэтому Ди и Келли собрали вещи и вернулись на континент с польским принцем. Вероятно, Ласки был наиболее движим утверждением Келли о том, что ангелы владели ключом к алхимической трансмутации: золотом.

Ласки оказался не совсем тем, что на самом деле имели в виду ангелы, и их внимание обратилось к императору Рудольфу II в Праге, куда двинулся завоевательный маршрут Ди и Келли. 3 сентября 1584 года Ди, наконец, получил аудиенцию у Императора. В полной уверенности (и вероятно глупости) в его новой пророческой роли Ди объявил Рудольфу, что: «Ангел Господень явился мне и упрекнул вас за ваши грехи. Если ты услышишь меня и поверишь мне, ты восторжествуешь: если ты меня не услышишь … » Рудольф услышал Ди, но не нашел возможным войти в роль, предписанную ему ангелами, что было равносильно принятию практических, духовных и политических советов непосредственно от Джона Ди. Рудольф был заинтересован, однако, в хваленых алхимических навыках Келли, как и королева Англии Елизавета, которая пыталась заставить Ди — и особенно Келли — вернуться в Англию, чтобы служить своей стране. Но теперь Ди считал себя транснациональной фигурой, заботящейся только о Боге. Он даже провел мессу в католической церкви, чтобы продемонстрировать свои священнические намерения. Он посоветовался с католиком Ганнибалом Россели в Кракове о том, как использовать Corpus Hermeticum (на который Россели писал обширный комментарий), чтобы объединить христианские церкви под знаменем (неоплатонического) Единства. В течение нескольких лет Ди находился в раскаленном состоянии. Ему казалось, что его послание было указано звездами, и, со временем, как мы вскоре увидим, у него были все основания так считать.

В 1586 году, когда родился Иоганн Валентин Андреа, Ди познакомился с Франческо Пуччи в Кракове. Пуччи был приверженцем мистической и универсалистской веры, которая будет или должна быть установлена католической церковью, по его мнению. Он также разделял взгляды Ди на грядущий Апокалипсис и завершающий суд. Эти диалоги с католическими учеными сильно обеспокоили папского нунция в Праге. Нунций тщательно исследовал Ди и Келли, заключив, по приказу Ватикана, что пара должна быть арестована и отправлена ​​на костер. Рудольф, как обычно компрометируя, приказал Ди и Келли покинуть Прагу, так они стали гостями графа Розмберка в его поместьях в Требоне в Богемии. Розмберк расточал свое богатство и поощрял Ди в его миссии. Мы также знаем, что Ди посетил ландграфа Вильгельма IV из Гессен-Касселя, где он вызвал необходимый интерес и представил хозяину рукописи на тему секретов Бога, касающихся Апокалипсиса. Во время своих поездок по центральной Европе Ди несомненно поощрял других хилиастов, алхимиков и мечтателей. Все это произошло всего за двадцать шесть лет до того, как Адам Хасльмайр был арестован Инквизитором Гуарини в Инсбруке, — оставшегося в памяти живых Карла Видемана и старого друга и проводника Андреа — Тобиаса Гесса. (Гесса было шестнадцать, когда Ди встретил императора Рудольфа II в Праге в 1584 году).

Помимо ангельских мистерий, что еще заставило Ди думать о его миссии как о необычайной и несущей апокалиптическое значение?

Огненные Тригоны

В 1584 году произошло крупное астрономическое событие: соединение трех планет в Овне — огненный треугольник или trigonus igneus. Среди изучающих звезды это обычно считалось предзнаменованием начала “Великого Года”, новой эпохи или эона:: огромной космической единицы времени, принесшей с собой новую серию освобождений — Новую Эру. Ди построил свою астрологическую теорию истории главным образом на De magis coniunctionibus Абу Машара (787- 836 н.э.), ​​которая была переведена на латинский язык приблизительно в 1120 году. Идеи Абу Машара отражают учения харранских язычников или сабиев, которые считали Гермеса Трисмегиста пророком. Их астрология развивалась в контексте работ Аристотеля на тему природы Physica; De caelo; De generatione et corruptione и De meterologia. Следуя Абу Машару, стали делить двенадцать знаков зодиака на четыре тригона, соответствующие четырем элементам. Когда высшие планеты вновь образовали тригон (как это произошло в 1584 году), это стало знамением таких земных событий, как возникновение новых империй или религиозных движений.

Предположительно Ди занялся выполнением необходимых условий Новой Эры, попытка была поддержана влиятельным изданием Astronomisches Schreben Дэвида Херлизиуса и, в особенности, De coniunctionibus magnis Леовица, который Ди приобрел двадцатью годами ране, обширно снабдив комментариями. Работы Леовица предсказывали большие изменения в Богемии и Габсбургских владениях в 1584 году. Ди верил, что признаки нового движения по установлению религиозного единства — он говорил в Праге, что его не интересуют религии — в контексте нового научного понимания космоса были более чем достаточны для того, чтобы воодушевить его и всех, с кем он вступил в контакт, мобилизоваться для возведения нового эона. Он определенно не был одинок в этом отношении.

Снятие печатей

Через год после аудиенции Ди с императором Рудольфом Теодор Глуихштейн из Бремена опубликовал Mystica et prophetica libri Geneseos interpretatio итальянского еретика Джакомо Брокардо. В 1568 году Брокардо скрылся от клыков венецианской инквизиции, а его видение конца старого порядка прошло Базель, Гейдельберг, Англию, Голландию, Бремен и в начале 1590-х годов прибыло в родной город Тобиаса Гесса Нюрнберг. Работа Брокардо заключалась в том, чтобы оказать влияние на двух людей, чья жизнь и работа имеют отношение к нашей истории. Это доктор Тобиас Гесс (1568-1614) из Тюбингена и Симон Студион, автор апокалиптической работы Naometria (= измерение Храма), который родился в Урахе в Вюртемберге в 1543 году.

Мистические и пророческие толкования Брокардо книги Бытия в целом повторяют мотивы исследований Ди и Келли. Разница в том, что в работах Брокардо и Студиона мистика чисел и сложная математика связаны с точным датированием апокалиптической истории в сочетании с другими пророчествами, такими как II и III Ездры. В значительной степени Брокардо, как и Студион, использует фигуры, разработанные Калабрийским аббатом Иоахимом Флорским (ок.1135-1202). Тогда как Иоахимово деление истории на три эры Отца (Закона), Сына (Евангелия), завершающееся в последней эре Святого Духа (откровения Божьих тайн и эпохе духовной свободы), оказалось большим вкладом в апокалиптические ожидания XIII века, его основные идеи сыграли ту же роль в XVI веке и позднее.Брокардо видел дату рождения Лютера (1483) как отправную точку последней эпохи. Она продлится 120 лет (сравните время, которое должно пройти согласно Fama перед обнаружением гробницы Кристиана Розенкрейца).

Гесс получил копию работы Брокардо в 1601 году и к этому времени уже имел связи с Симоном Студионом, который жил в Штутгарте в качестве привилегированного ученого герцога Фредерика Вюртембергского и который, кстати как и Иоганн Валентин Андреа, учился в Тюбингене у Мартина Крузиуса. Симон Студион завершил свой первый вариант Naometria в 1592 году, через год после этого Гесс стал доктором гражданского и канонического права в Тюбингене. Скоро станет очевидно, какую решающую роль окружение Тобиаса Гесса сыграло в формировании Fama Fraternitatis, следующей за ней Confessio Fraternitatis и движения розенкрейцеров в целом. Для Гесса в 1601 году судьба мира определенно «разгоралась».

Согласно Naometria, он жил именно в то время, когда «первая печать» Апокалипсиса была сломана (на небесах): время кровопролития. Два года назад (1599) Томмазо Кампанелла был заключен в подземелье в Неаполе. В 1598 году он также видел знаки. Его толкование знаков привело его к тому, что универсальная герметико-христианская республика неминуема, и что он должен помочь этому, участвуя в восстании против испанских Габсбургов. Как Ди, Келли и Тобиас Гесс, Кампанелла черпал вдохновение из III Ездры, в частности в главах XI и XII, в которых говорится о кровожадном многоглавом орле, фигуре, странно напоминавшей двуглавого орла знака Габсбургов. III Ездры обещала месть и справедливость:

⁴⁵ Поэтому исчезни ты, орел, с страшными крыльями твоими, с гнусными перьями твоими, со злыми головами твоими, с жестокими когтями твоими и со всем негодным телом твоим, ⁴⁶ чтобы отдохнула вся земля и освободилась от твоего насилия, и надеялась на суд и милосердие своего Создателя. (III Ездры XI, 45-46).

Вопрос который рассматривается в Confessio Fraternitatis:

Но мы также должны позволить вам понять, что на нашем пути есть еще несколько орлиных перьев, которые препятствуют нашей цели.

III Ездры XI.37 и далее. ³⁷ И видел я: вот, как бы лев, выбежавший из леса и рыкающий, испустил человеческий голос к орлу и сказал:

⁴¹ Ты судил землю не по правде; ⁴² ты утеснял кротких, обижал миролюбивых, любил лжецов, разорял жилища тех, которые приносили пользу, и разрушал стены тех, которые не делали тебе вреда.

Подобным же образом в Confessio ложные лицемеры и те, кто ищет что-либо, кроме мудрости Братства, «Но лицемерам и ищущим чего-либо иного, помимо мудрости, мы теперь же не обинуясь заявляем и свидетельствуем, что невозможно нас объявить или предать, а тем паче погубить, без воли Божией, сами же они непременно подвергнутся каре, как о том сказано в нашем «Откровении», и падут жертвою собственных своих безбожных ков, наши же сокровища останутся невредимыми, покуда не придет Лев и не потребует их себе, дабы, взяв, использовать их для утверждения своего царства.».

С точки зрения Авторов «Манифеста Розенкрейцеров» реформация не могла быть завершена до тех пор, пока оставались Папа и его политические союзники — и это была последняя реформация во всей ее полноте, к которой стремились авторы манифеста. Тем не менее, в самом манифесте подчеркнуты различные стороны – и все это является его частью, тайной и обаянием — и более чем вероятно, что эти стороны обусловлены различием между двумя личностями, которые доминируют в манифестах, а именно личностью Тобиаса Гесса и тонкой амбивалентной личностью Иоганна Валентина Андреа.

Тобиас Гесс и числа апокалипсиса

Джон Ди был, конечно, не единственным человеком, в свое время, который проявлял большой интерес к огненному тригону 1584. Доктор Карлос Джилли (самый выдающийся авторитет в мире розенкрейцеров) за последнее десятилетие сделавший много открытий относительно их происхождения. В числе которых было открытие тайника с трудами Тобиаса Гесса, комментариями Студиона к Naometria, а также копия переписки, сделанная рукой Гесса, между Студионом и герцогом Фридрихом Вюртембергским. Гесс также скопировал рецензию Студиона к трудам Брокардо, в которых Студион говорит о серии из семи огненных треугольников, начиная со времен Адама и регулярно фигурирующих во времена Еноха, Ноя, Моисея, Вавилона, Христа и Цезаря Августа, Карла Великого – с кульминацией в 1584, великом году. Джилли также изучал переписку Гесса и Студиона в Würtembergische Landesbibliothek, в которой Студион защищает свою работу, говоря Гессу, что если его (невероятно сложные) вычисления будут отрицать, то следователь должен признать, что они были проверены великим математиком Майклом Мэстлином, наставником по математике и астрономии Кеплера, и Иоганна Валентина Андреа.

Согласно дневнику Мартина Крузиуса (одного из наставников Андреа), Гесс провел 1597-1605 годы, глубоко погрузившись в работу Студиона и всего, что мог найти касаемо футуристических апокалиптических пророчеств. Гесс согласился со Студионом в 1597 году, что, согласно вычислениям, папство должно пасть через семь лет. Ключевым был 1604 год. Должно быть, что-то было не так, если не с математикой, то с источником вдохновения Студиона, за год до предполагаемогог падения папства (1604), Гесс попал в неприятности с богословами в Тюбингене из за обсуждения теории огненных тригонов, в то время как Папа все еще пребывал по своим делам в Риме.

Тем не менее, в 1604 году произошло нечто экстраординарное. Помимо того, что Студион завершала Naometria  в 1800 неопубликованных страниц, небеса далим еще один знак для того времени. Trigonus igneus появилсь в марте 1604 года в созвездиях Змееносца и Лебедя, и на этом я хочу обратиться к астрологической мудрости доктора Кристофера Макинтоша¹⁷:

Во время, когда появились новые звезды, Юпитер и Сатурн были в соединении в девятом доме. Поскольку Юпитер считался хорошей планетой, а Сатурн — плохой, были споры о том, какая из этих планет является доминирующей. Однако мнения совпадали в том, что, поскольку девятый дом — дом Юпитера, Юпитер управляет Рыбами — знаком, который был в аксенденте во время наблюдения, поэтому Юпитер считался доминирующей планетой. Обе планеты были также выгодно расположены по отношению к другим планетам. Когда Сатурн расположен благоприятно, он рождает вдумчивых, серьезных людей. Поэтому комбинация обещала приход пророка или пророков, которые были бы мудрыми, справедливыми и праведными. Считалось также, что такие астрологические позиции соответствовали положениям планет в день Творения. По традиции, Солнце впервые появилось на четвертый день Творения, когда Овен был в аксенденте. Из этого следовало, что Стрелец должен быть в девятом доме. Таким образом знаки при появлении новых звезд в 1604 году были такими же, как и в самом начале мира, доказывая, что 1604 год также ждет великое новое начало.

Для Тобиаса Гесса это событие имело чрезвычайную важность – и действительно, так что нам потребуется найти объяснение тому, как оказалось, что могила Кристиана Розенкрейца, “compendium of the universe” была открыта братством Розенкрейцеров в 1604 году, спустя 120 лет после того, как он был похоронен и почти ровно через 120 лет после рождения Мартина Лютера, когда, согласно Иоганну Валентину Андреа, полная правда была погребена под сектантством, академическим педантизмом, преследованием служителей Бога, широко распространенными антихристианскими спорами и насилием: те самые злодеи, которые были искренне против истинных христиан, больше всего желавших реформы Церкви. Как заметил друг Андреа Кристоф Бесольд: «Если до Лютера нами управляли фарисеи, то теперь нами правят книжники». В манифесте розенкрейцеров ясно говорится, что «старой гвардии» доверять нельзя и что требуется новое отношение, новая открытость и совершенно новое ощущение: освежающий дух братства и понимание ждет достойных людей, чтобы пополнить его ряды, дабы принести миру свет. Confessio Fraternitatis, написанная по всей вероятности в начале 1610 года, обращается к чудесному планетарному событию шестилетней давности, происшедшему в1604 году, которое привело астронома Кеплера к пророческой поэзии¹⁸:

Это было в марте, когда появились красные шары

Рождение несравненного красного

Когда появились бесподобные рубиновые звезды

Жена — бесподобная золотистая девушка …

Кеплер не был уверен, что это значит на самом деле, но он, кажется, предвидел политические катастрофы или появление новой религиозной секты. Confessio принимает это событие на свой счет.

Как мы теперь с готовностью признаем, что многие ключевые фигуры, судя по их текстам, станут двигателями прогресса в этой Реформации, которая должна произойти … да, Господь Бог уже послал вперед своих посланников, которые должны провозгласить Его волю, а именно, новые звезды, которые появились и видны на небосводе в Змееносце и Лебедя, обозначающие и дающие понять каждому, что являются могущественными Знаками великих событий. …эта великая книга природы открыта для всех людей, но мало кто может читать и понимать одинаково.

Эта последняя строка прекрасно отражает амбивалентность манифестов, качество игривости, которое мог привнести только Андреа, известный шутник. Чтение книги природы– термин Парацельса, который, возможно, означает просто разумный научный эксперимент и опыт — открытость всему, что природа предлагает как образ Бога, — или нечто еще более загадочное, интерпретация знаков в астрологическом или мистическом ключе. Становится ясно, что Андреа явно был благосклонен к предшествующему, но амбивалентен или враждебен к послдующему, в то время как Гесс мог смотреть в обе стороны одновременно.

Студион завершил свою рукопись Naometria в том же году, что и огненный тригон, и, возможно, это событие, а также публичное обсуждение Гесса всвязи к его интересу к тригонам привело к тому, что некоторые богословы Тюбингенского университета обвинили Тобиаса Гесса в наличии интересов, не вызывающих доверия. У самого Студиона были жестокие враги при дворе герцога Фридриха в Штутгарте, и они убедили герцога дистанцироваться от Студиона.

2 июля 1605 года Гесс, совершенно не раскаиваясь, написал Апологию герцогу Фридриху. В то время как ученые из Тюбингена находили Студиона неудобным или даже политически опасным подстрекателем, Гесс выступал за порядочность и правду везде, где ее можно было найти, независимо была она приятной или нет. В своей Апологии Гесс утверждает, что все пророчества сбудутся вовремя, что враги Бога будут уничтожены и что тригоны 1604 года стали одним из знамений тех времен. Он цитировал Матфея V.18,

«Ибо истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна иота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все.»

и, наиболее убедительно, Аввакум II.3:

ибо видение относится еще к определенному времени и говорит о конце и не обманет; ихотя бы и замедлило, жди его, ибо непременно сбудется, не отменится. 

Примечания

13 Артаксеркс ввел реформированный календарь в 441 году до н.э., используя имена божеств, которые явлены дуалистической религией Заратустры, в том числе бога Митры, задача выполнялась таинственной кастой Жрецов.

14 Во всем этом можно также увидеть появление науки как «новой религии»: найти внутреннее знание, спрятанное в природе, и таким образом придти к совершенству. Интерпретации Дарвина привели к мнению о том, что прогресс и конечное совершенство неизбежны в процессе «естественного отбора»: подразумеваемый интеллект работает на «субатомном» уровне, вне текущего понимания. Психология апокалипсиса по-прежнему с нами, независимо от того, нравится она «объективной» науке или нет. Взгляните на «эко-кризис»: наука, похоже, предлагает моральный императив, немного отличающийся от того, который был в первых главах Книги Бытия: чтобы вернуться к «Эдему», мы должны воспринять наше «единство» с садом природы, Полностью забыв, что опыт «сознательной объективности» отделил нас от простого «возвращения домой» в первую очередь! Духовные мужчины и женщины знали лучшее, чем просто верить в естественный мир.

15 Пико обращается к III Ездра XIV. 44-46:

И когда исполнилось сорок дней,

Всевышний сказал: первые, которые ты написал, положи открыто, чтобы могли читать и достойные и недостойные,

но последние семьдесят сбереги, чтобы передать их мудрым из народа;

потому что в них проводник разума, источник мудрости и река знания.

Пико берет эти семьдесят секретных книг в качестве основы скрытого гнозиса иудеев, Кабала, которую он использовал, чтобы доказать соответствие основ всех философий и то, что Иисус Христос использовал эту магическую тайную мудрость для преобразования мир.

16 A True & Faithful Relation of what passed for many years between Dr John Dee and some Spirits. (Ред.: Meric Casaubon, 1657). Казобон взял материал из дневников Ди, главным образом из тех, что были написаны в 1583-84.

17 Розенкрейцеры. (Weiser 1998.)

18 De stella nova in pede Serpentarii : De stella incognita

Cygni. 1606.