Том Кавали
Воплощая Озириса
Глава 11
MA’A-KHERU
Отмена приговора приводит Сета в бешенство, а о его ненависти к Исиде и говорить не приходится. Он объявляет войну Гору, который с радостью принимает вызов. Их соперничество оборачивается вереницей кровопролитных сражений длиною в восьмидесяти лет, за время которых каждая из сторон поочередно празднует победу. В одном из таких столкновений Сет атакует Гора, но Исиде опять удается вмешаться и перехитрить Сета. Но, в конце концов, в спор вступают боги, которые настойчиво вопрошают, почему Сет не позволяет суду урегулировать их спор. К их великому изумлению, Сет соглашается остановить войну и признает решение судей в пользу Гора. Птах радуется тому, что справедливость восторжествовала, но ему не дает покоя то, что Сет не получил свою законную долю власти. Прозорливый Ра понимает, какую службу может сослужить ему Сет со своей воинственной натурой. Он берет его с собой в солнечную ладью и использует его по мере необходимости для запугивания людей и врагов. Гор, объявленный законным наследником престола, спускается в дуат, чтобы разбудить своего спящего родителя. Получив новые полномочия, Гор оживляет душу Осириса, и сообща они привносят новый порядок и в верхний, и в нижний мир.
Армор говорит об эпической версии конфликта между Гором и Сетом как о затянувшейся кровавой битве. Сцены этих сражений сюрреалистичны, каждая их воюющих сторон превращается то в крокодила, то в бегемота. Гор преображается в пламенный крылатый диск, чтобы ослепить воинов Сета, лишая их возможности узнавать друг друга, и тем самым сбить с толку войско своего врага. Однажды Гор, перепутав одного солдата с Сетом, разрубает его на четырнадцать кусочков. В другой раз Гор захватывает Сета, связывает его по рукам, а Исида охраняет его, пока Гор преследует вражескую армию. И тут идея власти диаметрально меняется, на сей раз Сет сбивает с толку Исиду своими мудрыми речами. Толковый воин учится копировать тактику своего врага!
Обращаясь к сестринским чувствам Исиды, Сет упрашивает ее ослабить веревки, которыми связаны его руки, и в итоге сбегает из плена. Узнав об этом, Гор приходит в ярость и отрубает матери голову. Теперь Гора трудно отличить от Сета. Тот бросается на помощь и заменяет голову Исиды головой коровы – случай, когда Исида и Хатхор соединяются в одной богине. В финальной битве смертельный гарпун Гора поражает Сета, принявшего облик красного бегемота. Острие гарпуна пробивает ему череп, и он умирает. Это классическая история о торжестве добра над злом; сражение выигрывает наиболее физически сильный из двух противников.
Несмотря на простоту данной версии, она поднимает ряд очень важных вопросов, которые указывают на процесс индивидуации. Мы в который раз явственно видим, как Исида, исполняя свою материнскую функцию, защищает своего сына, что в конечном итоге приводит к тому, что Гор отрубает ей голову. Данный поступок, несомненно, является сепарацией (перерезание пуповины), необходимой для Гора, чтобы стать самим собой. Возможно, впервые мы видим Исиду слабой и очарованной Сетом. В результате обезглавливания свирепость Исиды сменяется более мягким материнством Хатхор, богини с головой коровы. Мы также видим у обоих воинов существенные потери телесного свойства. Гор теряет один глаз и в какой-то степени утрачивает способность божественного видения, в то время как Сет теряет часть своего мужества. Когда либо разум, либо душа достигает своего высшего предела), можно ожидать эффект энантиодромии (стремительного разворота к противоположности, которая восстанавливает равновесие). Здесь мы видим, что Гор и Сет уже почти готовы стать одним целым. Джозеф Кэмпбелл поясняет: «Говоря мифологическим языком о неизменной диалектике временной последовательности, когда все явления происходят попарно, Гор и Сет находятся в бесконечном конфликте; тогда как в сфере вечности, за завесой времени и пространства, где не существует дуальности, они пребывают в согласии.»1
Несмотря на всю жестокость этих мифических битв, война, описанная в сатирической версии, дополнена иронией, сарказмом и едким острословием – все это наводит на мысль о том, что эта Великая Борьба – пародия, ценность которой заключена в ее символизме. Безусловно, самая абсурдная сцена в упомянутой сатирической версии происходит во время мнимого перемирия. Сет предлагает Гору прекратить борьбу, но мы вскоре понимаем, что это всего-навсего уловка. С несвойственным и необъяснимым для себя доверием, Гор соглашается с Сетом и принимает его предложение, что на физическом уровне означает, что они укладываются вместе. Одно дело – сложить оружие, но возлежание рядом друг с другом перемещает миф в область символического фарса. Безусловно, подобный вид компромисса совсем не вяжется с враждебностью Гора, проявляющейся на протяжении всего мифа. Скорее всего, это художественный прием, используемый для создания сцены, в которой Сет переживает свое окончательное поражение. Том Хэйр подытоживает то, что происходит далее:
Сетех (Сет) любезно приглашает Гора к себе домой, а Гор не только принимает это приглашение, но и остается в доме Сета на ночь. А ночью Сет предпринимает попытку изнасиловать Гора, вводя свой пенис промеж бедер Гора, но Гор избегает проникновения и ловит своей рукой сперму Сета. Он убегает к своей матери, Исиде, чтобы сообщить следующее: «Иди и посмотри, что Сет сотворил со мной!» И когда он разжимает перед ней свой кулак, она издает пронзительный вопль, отрубает ему руку и бросает ее в реку. Затем она магическим образом восстанавливает ему руку и, смазав его пенис, помогает Гору мастурбировать с тем, чтобы собрать в сосуд его семя. Она берет сперму Гора и идет в сад к Сетеху, чтобы разбрызгать ее на грядку салата, из которого он ежедневно делает себе кушанья. И когда в тот же день Сетех поел этого салата, он тем самым оплодотворил себя семенем Гора.2
Подобные гротескные выпады мы можем наблюдать в сценах водевилей; семенем здесь играют, как в «горячую картошку».
Но шутки в сторону, ибо предпринятое изнасилование таит в себе немаловажные последствия. Есть весомые доказательства тому, что в Древнем Египте гомосексуализм считался табуированным. В таком случае не удивительно, что боги реагируют на него с таким отвращением. Следует добавить, что расплате за гомосексуальную связь подвергалась только жертва данного действия, а не сам насильник. Другими словами, Сет пытается выиграть суд, выставив Гора гомосексуалистом. Не очень сведущ был Сет в проделках Исиды, пока не оказался беременным семенем Гора – таков сюрреалистический образ того, как в результате сумбурных обстоятельств происходит иногда соединение противоположностей. Гор протестует против обвинения, а Тот требует вызвать сперму Гора в качестве свидетеля. Но Сет уже больше не может скрывать тот факт, что он одурачил Гора, и в свою очередь, снова был облапошен Исидой.
Прежде чем продолжить эту причудливую историю, вспомним, что это не первый случай, в котором Сет пытается изнасиловать Гора. Ранее мы уже вдели Сета в образе скорпиона, жалящего малолетнего Гора. Любопытным является тот факт, что этот самый арахнид был очень любим никем иным, как Исидой!3 В любом случае, «мы видим, что Сет», по словам Х. те Вельде, «испустил свое семя в Гора: ‘Семя Сета находится в животе Гора с тех пор как Сет выпустил его в Гора.’» Далее, много позже, из мифа мы узнаем, что Сет выбивает Гору глаз, а Гор, в свою очередь, отрывает Сету яички. И хотя многие египтяне считали, что Сет был кастрирован, при более пристальном исследовании данного момента становится очевидным, что Гор «перехватывает семя из яичек Сета.»4 Во время этой последней встречи семя Сета вновь оказывается «перехваченным» и извергается прямо в руку Гора. Закрывая глаза на этический и даже сексуальный аспект данного обстоятельства, мы могли бы расценить эти посягательства со стороны Сета как необходимость соединиться с Гором. Ранее я отмечал, что это была предыстория появления обоих богов в недуалистической загробной жизни.
В удивительном анимистическом мире Древнего Египта, где мы ранее успели засвидетельствовать потенциальное присутствие духа безмятежности, нам уже не должно быть в диковинку услышать, как Тот призывает к ответу семя. «Выходи, семя Гора». На что семя отвечает: «Откуда мне появиться?» И ко всеобщему удивлению, семя всплывает из короны Сета в виде лучезарного диска. Тот поспешно снимает этот диск и возлагает себе на чело.5 После этого события в преисподнюю отправляются несколько писем. Тут выходит Осирис и «напоминает богам, что он создал ячмень, пшеницу и скот, и если бы не он, у них было бы средств к существованию, добавляя также, что Гор – его законный наследник.»6
Когда судебное решение выносится в пользу Гора, Сет предпринимает последнюю попытку вызвать его на бой. К этому моменту боги уже порядком подустали. Исида волочит Сета, скованного цепями, в зал суда. Атум-Ра в своем финальном обращении к Сету спрашивает, почему тот не уважает решение великого собрания. И вдруг картина происходящего внезапно меняется, и мы видим, как Сет, этот пламенный бог, бившийся за власть на протяжении восьмидесяти лет, соглашается прекратить борьбу и признать за Гором право законного наследования трона Осириса во веки вечные.
Что это за финал истории? Почему Сет резко капитулирует? Что означат эта попытка изнасилования? И в чем смысл показаний семени? Почему Сету сохранили жизнь? Пока мы не ответим на эти вопросы, этот миф будет не более, чем безумная фантазия.
На момент активного вовлечения Сета в тотальную войну, Гор уже предстает взрослым мужем. Отец его пребывает в подземном мире, а нам ничего не рассказывается о том, как воспитывался Гор. Кроме Тота, вооружающего его магическим диском, и Исиды, украшающей его военный корабль, мы ничего не знаем о внутренней психологической подготовке, которая превратила его в воина. (Это выглядит странно, так как мы располагаем данными о том, что некоторые фараоны для подавления своих врагов воплощали дух Сета и Нейт.) Нет сомнений в том, что Гор еще не имеет опыта ведения боя и плохо подготовлен к тому, чтобы сойтись в схватке с Сетом. Эта борьба Двух Собратьев направлена не только на то, чтобы решить, кто будет наследником трона, она служит неким психологическим полем, на котором Гор держит экзамен не как полноправный сын Осириса, а как самостоятельный взрослый человек. Я использую здесь слово «человек», а не «бог», потому что эта битва больше походит на человеческую, нежели божественную. Гор очеловечен и готов служить образцом для каждого будущего фараона. В отличие от своего отца, Гор энергичен и решителен; даже несмотря на то, что его мать, Исида, неоднократно спасала его, он изо всех сил старается стать самодостаточной личностью. Можно сказать, что поскольку Осирис сошел в подземный мир, Гор начинает вершить на земле свою власть; отныне он становится силой трона фараона. Осирис активизировал бессознательное, и теперь Гор должен занять свое место в центре вновь сформированного принципа, то есть осознающего эго. «Осирис – это вчерашний день; Гор – день сегодняшний.» Данные действия показывают, как эти архетипические боги, занимая каждый свое место, создают экологию современной психики и цивилизованного общества.
Чтобы утвердиться в своем положении, Гор доказывает то, что он законный сын Осириса, своим неизменным стремлением отомстить за своего отца. Как уже отмечалось, он в прямом смысле содержит в себе сульфурическую энергию Сета. И дабы не опускаться до уровня своего дядюшки, он должен ради благой цели подавить своего врага. Правосудие, а не возмездие, должно привести его к своей цели. Он должен действовать, как зрелый воин, а не как рассерженный мальчишка. Для этого он должен отделиться от своей матери и восстановить зрелые отношения со своим отцом. Однако без постоянных провокаций Сета он был лишен возможности достичь этих целей. Именно подначки Сета приводят в движение процесс сепарации-индивидуации, который в конечном счете превращает Гора в идеального фараона. Вот в чем заключается особая роль Сета в психике. Он подводит нас к границе безумия и при этом вынуждает нас переосмыслить себя самих. Он есть наша тень, олицетворяющая хаос и смуту, необходимые нам в будущем для восстановления порядка.
Описывая путешествие героя, художница Дороти Норман характеризует Сета как «тень Гора, бога притеснений, сеющего трудности и беспорядок, которые должен устранить герой в человечьем обличии. Это то самое нейтральное качество Сета, что побуждает Гора к самосовершенствованию: стать восходящим, идти по пути героя.»7 В ненависти к Сету и в желании устранить его есть нечто заманчивое, но процесс сепарации-индивидуации включает в себя как темные, так и светлые аспекты личности. По этой причине Гора всегда предостерегали от убийства Сета, ибо, убив его, он уничтожит важную часть самого себя, без которой он никогда не достигнет освобождения.8
Эта битва за обретение Самости имеет огромное значение на любом из уровней реальности, будь то интрапсихическое структурирование отдельной личности или объединение сил высшего и низшего миров. И снова Дороти Норман напоминает нам, что «фараона в Египте рассматривали как воплощение в одном лице двух богов, Гора и Сета. Или, как писал Генри Франкфорт, египетский царь отождествлялся с Двумя Владыками, ‘антагонистами, Гором и Сетом’. Так оно и было, но ‘не в плане того, что его считали инкарнацией одного, а также… и другого богов’, скорее всего он воплощал сразу их обоих как пару, как уравновешенные противоположности. Так возник древний титул царя: ‘Два Властителя.’»9
Данная сцена утрачивает некоторую свою нуминозность по причине того, что эта ситуация знакома многим, кому доводилось пережить разлучение с матерью, будь то родная мать индивида или тот, кто выполняет похожую роль. Борьба между Гором и Сетом представляет собой становление индивида, обособленного от той личности, которая была фактически ассимилированной с его или ее служением коллективу, или, в частности – фараону. Имитация изнасилования – это не просто художественно обрисованная попытка Сета взять реванш, но что более важно, ритуальное действие, в котором Сет старается внедрить мужественность в молодого Гора. Это также объясняет попытки Сета соединиться с Гором: психологически тень стремится раскрыться перед эго, но подобное действие не должно совершаться насильно; эго должно быть готовым к встрече со своей тенью и ее устрашающим содержимым.
Данный вид ритуального изнасилования мы видим в обрядах инициации, во время которых старшие соплеменники занимались сексом с юными мальчиками. Обрезание является еще одной неотъемлемой частью обрядов, направленных на отделение мальчика от матери, в результате которого он обретает ярость, необходимую для того, чтобы обескураживать неприятелей и безнаказанно убивать. В некоторых племенах Южной Африки только что коронованному королю давали небольшой тотем его матери, чтобы тот носил его на поясе, но в то же время ему запрещалось впредь иметь с ней какие-либо контакты. Считалось, что он обладает «быком матери», сокрытым в нем самом.
Рассказывая «Историю о Двух Братьях», Хэйр так описывает главного героя Бату: «В нем заключена божественная сила.» Позже он говорит, что жена Баты «несет частичку от каждого бога… в себе», что свидетельствует о ее необычайной красоте. Что касается Хатшепсут, то приняв мужской облик, она была уверена, что породила новый миф, в котором Амон соблазняет ее: «Он тотчас приблизился к ней, исполненный страстью, Он положил Свое сердце на ее сердце, и явил Себя ей в Своем лике Бога. И когда Он предстал перед нею, она пришла в восторг от Его совершенства. Любовь к Нему пронзила ее тело.10
Если быть совсем конкретным, то для обладания сверхвозможностями процесс воплощения бога является обязательным. Соприкоснувшись однажды с царским семенем своей божественной тени, Гор, воспрянувший духом, воплощает идеальную модель власти.11 Отныне он становится фараоном, а затем покровителем всех фараонов. «Солнце и тень» соединились в его божественном теле. Теперь, когда он обращается к суду, это уже не молодой воин, стремящийся отомстить за убийство отца, а человек, который «провозглашен праведным.»
Я использовал эпитет ma’a-kheru, имеющий значение «признан истинным», чтобы, прежде всего, указать на гармонию между словами и сердцем человека. Это происходит по-разному. Мы наблюдали это у детей, сообщивших царице Астарте о странной женщине (Исиде) на пляже. Тот частенько прибегал на помощь Исиде, когда слышал правду в ее голосе. Та же самая правда проявлена в сцене битвы Двух Собратьев, когда инстинкты уже бессильны, и герой начинает говорить правду с искренней убежденностью. Вот почему Сет неожиданно подчиняется суду, этим же объясняется непоколебимость богов в своем окончательном решении. Сет возвращается в свою вотчину как повелитель бурь, помогая Атум-Ра в его еженощной борьбе со змеем Апопом, а Гору тем временем предстоит выполнить еще одну миссию, прежде чем мы перевернем последнюю страницу этой легенды.
Несмотря на то, что понятие ma’a-kheru является юридическим термином, оправдывающим притязания Гора на престол, он сохраняется на протяжении всей египетской истории и имеет куда более широкое применение. Семиотический анализ большинства египетских слов раскрывает более глубокий их смысл, который зачастую приводит к более объемному их пониманию и употреблению. Так, к примеру, первая часть фразы относится к Ma’at, богине истины, справедливости и мирового порядка. Но, помимо этого, она представляет собой принцип и «новое видение совершенной индивидуальной жизни», которые служили нравственным эталоном развития сознания на протяжении все длинной и бурной истории Египта.12
Многочисленные тяжбы между Гором и Сетом напоминают нам о последнем и очень важном испытании, с которым сталкивается в конце своей жизни каждый египтянин. Душа умершего представала перед Осирисом и взвешивалась на весах, на одной из чаш которой лежало перо Ma’at, символизирующее высшую справедливость. В итоге выносилось решение, обладает ли человек достаточной целостностью и благодушием – признаками инивидуированной Самости – чтобы войти в вечное царство благословенных мертвых. Ma’a-kheru характеризует человека, который обрел гармонию с собственным сердцем, а не просто слепо повиновался государству. Сердце, а теперь даже и семя, были интегрированы в личность, что было явным указанием на то, что человек больше не является отдельной единицей, которая должна безропотно подчиняться богам или фараонам.
Ни прибегая ни к духам природы, ни к царю, человек имеет возможность пребывать в Боге, ибо Бог находится в пределах досягаемости каждого индивида. Люди более не характеризуются в понятиях их функций, скорее отдельный человек определяется новым уровнем сложности, и таким образом, индивид может отвечать требованиям социума или же оказаться несоответствующим им. Сет символизирует упрощенность старого мира, в котором человек был либо с ним, либо против него. Однако Гор – более сложный персонаж, олицетворяющий собой объединение глубинных ценностей, а вместе с ним и процесс индивидуации, который «воспитывает» варварскую тень, обитающую внутри каждого из нас. Он превосходно воплощает собою Ma’at, привнося полноту и завершенность в этот мир, в котором царит порядок.
Победа Гора-это торжество человечества над природой и социумом, освобождение воли человека и признание его неповторимости. С поражением Сета отныне каждый человек способен превзойти собственные страсти, влечение плоти, а также собственными усилиями добыть себе вечную жизнь. Причина рождения Гора от мертвого царя таится в том, что он «существует в этом мире, но не принадлежит ему.» Из семени Осириса была создана модель мужественности, зачатая отцом-разумом и матерью-душой. Гор является связующим звеном между своими прародителями и всеми будущими фараонами. Его нуминозное рождение, его околосмертные переживания, его спуск в преисподнюю, а также его встреча с тенью являются отображением обряда посвящения, необходимого для порождения высокосознательной и целостной личности. «Один из основных феноменов тотемизма и всех ритуалов инициации, — говорит Эрих Номайнн в своем классическом труде «Происхождение и Развитие Сознания» — заключается в том, что тотем, иначе говоря, предок, воплощается в прошедшем через инициацию потомке, находя в нем новое обиталище и одновременно представляя собой высшее «я». Результат подобных превращений можно проследить на протяжении всего пути Гора как героя, начиная от его сыновства и взаимосвязи с апофеозным отцом Осирисом и заканчивая Христианским Воплощением и феноменом индивидуации в современном человеке.13
Индивидуация в этом мифе достигается путем сублимации природы и мира инстинктов одновременно с символическим возвышением отца и интегрированием его духа в каждую личность. «Именно Осириса, – пишет Дороти Норман, — должен воскресить Гор: а именно, то, ради чего мы живем, — воплощение полноценной жизни. Осирис – это цель, достигнутая посредством борьбы, это первостепенная миссия, обладающая движущей энергией, направленной на осмысленное возрождение.»14
Получается, что прошлое представляет собой пятитысячелетнюю историю об индивидуации, эволюции и инволюции, которая и по сей день продолжает взращивать совершенную личность. Конечная задача Гора заключается в воссоединении с отцом и в воплощении его власти и мудрости. «Всякий царь, — добавляет Нойманн, — когда-то был Гором, а ныне становится Осирисом; каждый Осирис был однажды Гором. Гор и Осирис – одно целое.»15 Гор и Сет – одно целое. Осирис и Исида – одно целое, каждый из них – это жизненно важный элемент неделимой личности современного человека.
О mysterium coniunctionis (таинство воссоединения – прим. перев.), ставшее золотым каноном алхимии, наиболее выразительно сказано у Гермеса Трисмегиста: «И то, что вверху, аналогично тому, что внизу, чтобы осуществить чудеса единой вещи». Человеку, признанному праведником, не страшны никакие преграды на пути его становления нерушимой частью целого творения. Это незыблемый закон жизни и смерти. Каким образом нам удастся пройти жизненный путь, оберегая внутри себя эту самую непостижимую из истин, остается загадкой.
.