Том Кавали
Воплощая Озириса
Глава 8
SOLVE ET COAGULA
По возвращении в Египет Исида прячет гроб своего мужа в папирусном болоте. Об этом становится известно Сету, который, все еще желая смерти Осирису, в ярости разрубает его тело на четырнадцать частей. Он разбрасывает останки тела по всему Верхнему и Нижнему Египту. И снова Исида оборачивается коршуном и при содействии своей сестры Нефтиды отправляется на поиски разрозненных останков своего мужа. По мере нахождения каждого из них она совершает священные погребальные обряды. Ей удается найти все части тела Осириса, кроме одной, его пениса. На помощь Исиде приходит Тот и сообщает ей, что член был выброшен в Нил, где его съели рыбы. Тот восстанавливает пенис Осириса, и Исида заново собирает его тело воедино. Затем она расправляет свои крылья и волшебным образом оживляет Осириса для того лишь, чтобы осеменить себя. В результате рождается их сын, Гор. И вот Исида с Нефтидой сидят, не смыкая глаз, подле Осириса, оплакивая его и всячески оберегая, тем временем Анубис бальзамирует тело отца своего, а Гор все растет и мужает.
Если все еще остаются сомнения в том, что Сет – это воплощение зла, тогда эта сцена, безусловно, поднимает важный вопрос – являет ли он собой чистое зло или, как я предполагал, служит неким катализатором, так необходимым Осирису, чтобы окончательно принять на себя роль владыки подземного мира? Не смотря на подлые деяния Сета, я по-прежнему утверждаю, что Сет – это не зло, но есть еще один персонаж, который не фигурирует в этом мифе, но более всего подходит на роль демона – Апоп. Действительно, из Текстов Пирамид нам известно, что Сет, темный бог ограничений, убивает этого разрушителя сознания. Помимо прочего, нам не следует забывать, что Сет – один из богов Эннеады. Наряду с этим мы не должны игнорировать тот факт, что именно Осирис некоторым образом спровоцировал гнев Сета, переспав с его женой. А теперь отставим в сторону свои суждения и подождем суда богов, которые и решат судьбу и Сета, и Осириса.
Сказание об Осирисе стоит особняком по отношению к мифу, демонстрирующему нам как Ра, плывущий в лодке по ночному небу, сражается чудовищами и демонами, дабы вернуть свет сознания миру. Заклятый враг Ра – это Апоп, чье единственное стремление заключается в том, чтобы потушить этот свет и сделать мир безжизненной, пустой оболочкой, низвергнутой обратно в воды Нун. Если истинное зло – это бессознательность, тогда Апоп и есть то самое зло, а именно, действующая сила полного уничтожения. Поведение Сета гораздо ближе поведению человека. Он переполнен ненавистью, завистью и желанием убивать, но все это, безусловно, эмоции, призванные смягчать и урезонивать своих же собратьев. По сравнению с Сетом Апоп – это змей низшего порядка, он слеп и глух к поступкам мужчин и женщин и действует в угоду деструктивным мотивам, которым чужды человеческие эмоции и доводы рассудка.
В то время как Сет доводит индивида до самого крайнего предела его человеческой природы, Апоп стремится положить конец всему человечеству. И все же каждый из этих темных богов принадлежит мощной системе, которая определяет границы человеческого сознания, обозначая границу, отделяющую порядок от хаоса. Когда они затягивают нас во мрак, компенсирующие силы сохраняют свои позиции, дабы предотвратить полный крах. Несомненно, Исида, призывающая себе в помощь любовь и магию, олицетворяет живительную силу, которая при случае готова дать отпор Сету и устранить порожденную им смуту. Следуя далее по сюжету мифа, мы узнаем, что Исида не одинока в своей миссии. И здесь нас подстерегает искушение увлечься драматизмом истории и упустить тайный смысл, сокрытый в мифе, но прежде чем мы покончим с этой частью мифа, мы узнаем архетипический рецепт, раскрывающий главный закон мироздания.
Сет приходит в ярость, снова увидев мертвое тело Осириса. Он разрывает его на четырнадцать частей и, по словам Плутарха, разбрасывает их по всему Египту. И снова Исида кидается на поиски тела своего мужа. Ее сопровождает Нефтида – еще одно указание на то, что эта коварная богиня с ней заодно. Тексты Пирамид говорят, что «Приближается Исида, приближается Нефтида, одна с запада, другая – с востока, одна из них «кричащая», а другая в образе коршуна, они нашли тело Осириса, его брат Сет убил его в местечке Недит.»1
Как уже отмечалось ранее, Осирис был убит и расчленен в Недите, название это происходит от слова nedyet, что означает «упасть на землю». Фразы типа «затаиться» или «лечь на дно» — это стародавние выражения, обозначающие смерть, уничтожение и убийство. Что касается Осириса, то его умерщвление было поистине зверским и в то же время символичным. В общечеловеческом плане, расчленение несет в себе жуткие образы жестокого наказания: обезглавливания, волочения и четвертования, различных пыток и гильотинирования. Если рассматривать человеческий облик как звездообразное тело – подобное наблюдение не ускользнуло от наших предков – то раздирание на части звездного тела приобретает символическое значение. «Обезглавливание, — пишет Юнг, — имеет существенный символический смысл как отделение ‘разума’ от ‘великого страдания и горя’, которые природа навязывает душе. Это высвобождение ‘cogitatio’, которое находится в голове, избавление души из ‘оков природы’.»2 Любой, кто страдает от страшной мигрени, оценит совет, к которому призывает Юнг. Люди, которые не могут уснуть ночью от постоянно копошащихся в их головах мыслей, или сверхэнергичные типы, которые просто не в состоянии перестать думать (или болтать), могут ждать в гости символическое обезглавливание.
Конечно, трудно предположить, что из этого чудовищного акта может последовать нечто положительное. Но с объективной точки зрения, нам нужно лишь рассмотреть, как эволюционирует мир, чтобы понять, что расчленение – это имплицитная операция, протекающая на всех уровнях реальности, включая внутренний мир психики. Мы существуем в непрерывном процессе расчленения, в котором взрываются сверхновые звезды и распадаются субатомные частицы, за каждым из этих явлений следует обратный процесс реинтеграции, создающий новые и более совершенные формы.
Ранее я отмечал, что власть египетского бога или богини в некоторой степени определяется количеством его или ее воплощений. Иначе говоря, в этом процессе разрушения заключен не просто способ положить всему конец, ибо смерть в таком случае являет собой обезглавливание жизни. Скорее всего, миф преподносит нам вполне реальную вероятную версию того, что расчленение служит для увеличения силы и рождения новой жизни. Доказательство в поддержку данной точки зрения мы находим в многочисленных новых поселениях, спонтанно возникающих там, где находит вечный покой каждая из частей тела Осириса. По одной из версий мифа, Исида с помощью магии создает из каждой части тела Осириса по статуе, тем самым оставляя в каждом городе его жителям веру в то, что именно они обладают целиком его священными останками. Эти поселения, или номы, произрастают благодаря порождающей силе, содержащейся в «соках» истлевающей плоти Осириса. В конечном итоге четырнадцать колоний, порожденных Осирисом, объединяются, чтобы сформировать нацию. В наше время девиз «E Pluribus Unum» повторяет тот же принцип, а именно, «Единство в многообразии». Мифически данный принцип проиллюстрирован двумя миссиями, выполненными Исидой, которая сначала отыскала и вернула на родину тело Осириса, а затем восстановила его разрозненные останки, рассеянные по всему Египту, — сначала один, а потом и все остальные, которые волшебным образом воссоединились.
Как мы видели на протяжении всего мифа, каждая деталь при ее внимательном рассмотрении, имеет смысл. Поэтому тот факт, что Осирис был разрублен на четырнадцать частей, а не на двенадцать или девять, тоже может иметь существенное значение. Рассуждая в определенных понятиях, можно легко увидеть, как появляется эта цифра: рассечение в области лодыжек, коленей, запястий, локтей и плеч, с окончательным отрубанием головы, поясницы и пениса. В результате разделывания Осириса таким изуверским способом получилось четырнадцать частей тела, — число, имеющее символическое значение.3
Нумеролог Аннемари Шиммель в своей книге «Тайна чисел» довольно подробно описывает, почему число четырнадцать считают обладающим защитной и целительной силами. Она напоминает нам, что человеческий позвоночник имеет четырнадцать позвонков, воскрешая в нашей памяти символическое значение колонны джед. Учитывая родство Осириса с луной, вряд ли стоит удивляться, что этот факт соотносится с четырнадцатью днями, необходимыми для луны, чтобы достичь полного яркого свечения, и еще четырнадцать дней — на ее убывание. Каждый фрагмент драгоценного тела Осириса впоследствии наполняется лунной энергией, обладающей силой восстанавливать его дух. Подобную тему расчленения и перерождения на критических этапах мы наблюдаем в алхимическом опусе. Множество примеров такого двустороннего взаимодействия встречается повсюду в алхимическом искусстве и литературе.
На рисунке 8.1 представлена гравюра, заимствованная из алхимического трактата пятнадцатого века «Splendor Solis». На ней запечатлена ужасная картина расчленения, суть которой приводится тут же в поясняющем тексте: «В левой руке [убийцы] находится бумага, в которой написано следующее «Я убил тебя, дабы мог ты обрести жизнь в избытке, но голову твою я тщательно спрячу, чтобы словоблуды не смогли отыскать тебя и уничтожить землю, а тело я предам земле, чтобы оно сгнило и проросло, принеся многочисленные плоды.»4
Для более полного понимания данного отрывка нам необходимо порассуждать над предыдущим эстампом «Splendor Solis» (здесь не показанном), изображающим крылатого гермафродита, держащего солнечный диск. Юнгианский аналитик Джозеф Хендерсон приводит прекрасное объяснение тому, что здесь происходит. В «Трансформации Психе» он указывает на то, что единство противоположностей, символизируемое гермафродитом, служит прообразом Самости. «Гермафродит, — пишет он, — как образ урегулирования противоположностей выглядит искусственным, несерьезным и слишком причудливым.» Иначе говоря, противоположности всего-навсего соединены в одно целое. В данном случае «Всегда существует опасность зациклиться на этой идее, забыв о воплощении трансформации.»5 Трансформация не терпит суеты. Алхимия – это постепенный, целенаправленный процесс, прокладывающий себе дорогу через тесные рамки между одержимостью и восторгом. «Словоблуды» уничтожают землю, делая поверхностные «выводы», лишенные вдумчивости и ответственности. Только с осторожностью и терпением объединяя противоположности, мы сможем пользоваться непреходящим преимуществом алхимического преображения.
Спешка, предупреждали алхимики, способна погубить самый хорошо продуманный эксперимент. В связи с этим хочу напомнить одну старую поговорку, которая предостерегает: «Не подгоняй реку, она течет сама по себе.» Иными словами, мы должны настроиться на ритмы природы,
Рис. 8.1. Золотая голова
а также привести в порядок свои собственные ритмы, во избежание столкновения с неописуемыми последствиями. Импульсивное поведение, неумение правильно оценивать ситуацию и необузданная страсть обычно приводят к катастрофе. Если мы пренебрегаем верностью своим внутренним ритмам и не заботимся о них надлежащим образом и не вынашиваем в голове план решения, прежде чем обратить его в действие, мы не только рискуем потерять почву под ногами, но, что еще хуже, — понести утрату целостности. «В психологическом плане, — говорит Хендерсон, — ложная целостность зачастую внутренне ощущается как телесная диссоциация или расчленение.»6 Как раз одна из таких ситуаций возникла с мужчиной средних лет, которого я лечил от горя и депрессии, вызванных жестоким обращением со стороны его матери и смертью его дочери во время родов. Несмотря на свой ум, ясную речь и прекрасное образование, он, в общем, жил на грани финансового краха, не смог дописать докторскую диссертацию и нередко проявлял приступы взрывной ярости. Горе, переживаемое им вместе с супругой, которую я лечил отдельно, чуть не довело их обоих до самоубийства.
Мое первое впечатление о нем было, как такой умный человек может быть таким неудачником? Он выглядел как сломленный человек, который, несмотря на свой интеллект, не был хозяином своей жизни. Очевидно, потеря дочери сильно его подкосила, но казалось, что эта смерть не только заново обнажила травмы, нанесенные ему в детстве, но в более позитивном ключе предлагала ему выход в виде mortificatio (умерщвление плоти – прим. перев.), что давно уже назревало. Если бы ему когда-либо пришлось перейти через исцеляющий опыт трансформации, его болезненные воспоминания перебороли бы друг друга и претерпели символическую смерть. На тот момент у него просто не было золотой головы (см. рис. 8.1), которая появляется, когда человек проходит успешно опыт расчленения. Золотая голова, как пишет Хендерсон, «обозначает постижение Самости помимо осознания противоположностей. [Она] представляет собой уникальную и непреходящую ценность тем, что… [предотвращает] опасность повторного скатывания в привычные или инфантильные формы адаптации [т.е. решение, искомое «словоблудами», в приведенной выше цитате «Splendor Solis»].»7 Данное объяснение подтверждается традицией египтян использовать маску мумии, имеющей название «загадочная голова», или «голова тайны», которая сохраняла идеальный образ умершего.
Как ни странно, тема диссертации этого человека была связана с процессом инициации, которая во многих культурных традициях включает в себя некоторые формы символического расчленения. После проведения нескольких сеансов эта тема раскрылась в сновидении. Он вспомнил, что был на кладбище, стоя перед могилой, в котором были похоронены два обезглавленных тела, лежащие одно поверх другого. Под мышкой он держал голову, которую, как он понимал, следовало присоединить к одному из тел, но он не знал, к какому именно. Неподалеку был мост, но он не мог пройти по нему, пока не прикрепит голову к нужному телу.
Размышляя над своими ассоциациями по поводу данного сновидения, пациент установил, что одно из этих тел было молодое, а другое – старое; старое тело было захоронено глубже. Но он никак не мог определить, кому принадлежит голова, которую он держал под мышкой. После долгих размышлений он заключил, что голову следует присоединить к старому телу. Это было его прежнее эго, покоящееся в глубинах его психики, с которым он уже давно утратил связь. Присоединение головы означало бы возвращение к жизни его старого «Я», дающего ему право вести себя более уверенно, или, как он говорил «без всяких колебаний.» Это решение посетило его после того, как он наведался к родственникам, которые собрались по случаю празднования восьмидесятилетия его матери. Он говорил о своей семье как о куче металлической стружки, не способной ни чувствовать, ни принимать любовь.
Годы, прожитые вместе с придирчивой, бесчувственной, требовательной матерью, опустошили его душу. Как описывает Хендерсон, у его пациента произошла «фиксация… без осуществления трансформации.»8 Проще говоря, он нашел в своем интеллекте спасительное убежище, в результате чего стал всегда и во всем применять интеллектуальный анализ; его чувства, не реализованные в личном опыте, стали сводиться к общим понятиям. В итоге, его уверенность в себе дала трещину, и он вообще почувствовал себя неполноценным. Все было так, будто резкий голос матери все еще обитал в его душе, и пока он не был в состоянии вырвать его оттуда, у него не было ни малейшего шанса избавиться от этого комплекса и благополучно справиться с депрессией, связанной со смертью ребенка. Его мать не один раз применяла акт обезглавливания, «вынося ему мозги» своей жестокой и грубой критикой.
Мужчине нужно было устранить эту трещину между Истинным Я и Ложным Эго9, что защитило бы его от всплесков ярости со стороны матери, а также требовалось объединение мыслей и эмоций. Он должен был найти способ соединить свою душу с «золотой головой», ибо это дало бы его старому телу новую жизнь. Отдавая дань его глубоко религиозной истории, мы связали золотую голову с идеей Божественного Разума, понятием, отражающим интеграцию всех психологических противоположностей.
В своем сне мужчина пережил опыт, дарующий ему надежду. Бродя по дикой пустыне, он натыкается на большую мертвую змею. Будучи знакомым с мифологией, а также офиологией (науке о змеях), он воспринял это как знак того, что ситуация меняется к лучшему. Змеи и двойные образы во снах (в нашем случае – мертвые тела) символизируют грядущие перемены. А именно, он почувствовал, что его скорбь по поводу гибели ребенка постепенно затихала, и он мог найти новые каналы любви. Оказалось, что любовь — это уравновешивающая сила, которая может не только исцелить душу, но и, как показывает текст, позволить ему «собрать многочисленные плоды.» Поэтому он уволился с бесперспективной работы, примкнул к новой группе предпринимателей и нанял научного консультанта, чтобы дописать свою диссертацию. Он был готов пройти через мост.
Исида и Нефтида находят каждую из частей тела Осириса, за исключением его пениса. Пенис – это, конечно же, символ мужской плодовитости. Но почему Исиде труднее всего дается поиск пениса, несмотря на ее громадную магическую силу, — факт обескураживающий и весьма загадочный. С Юнгианской точки зрения, получается, что поиски Исидой ее мужа и собирание фрагментов его тела представляет собой ее потребность в слиянии со своим собственным мужским Я, анимусом, дабы достичь единения и целостности. То, что она не в состоянии отыскать пенис мужа, говорит нам о том, что есть в мужском начале нечто настолько существенное и противоречащее ее женской природе, чего она не может осознать, и что только при вмешательстве сторонней силы она сможет обрести это нечто и стать с ним одним целым. Эта идея самая что ни на есть алхимическая, поскольку ртуть, друг всех металлов, выступает в качестве катализатора при соединении «неконтактных» веществ. Перед тем как проследовать дальше по сюжету мифа и сфокусироваться на трансформации Осириса, представим на минуту, какие колоссальные перемены произошли с Исидой, как только она воссоединилась со своим мужем и обрела внутреннее единение со своим анимусом. Это стремление к индивидуации объясняет мотивацию Исиды и невероятно длинный путь, проделанный ею, чтобы отыскать и вернуть на родину тело супруга.
Пенис играет немаловажную роль в процессе трансформации, а потому заслуживает дальнейшего обсуждения. Наверное, никого не удивит тот факт, что в слове пенис (англ. «penis») содержится тот же самый корень, что и в слове pen («перо» — прим. перев.). Профессор литературы Стендфордского Университета Том Хэйр в своем семиотическом анализе мифа об Осирисе наглядно показывает, как много значений можно извлечь из разных ассоциаций с символом фаллос: семя, моча, «жидкости тела.»10 Точно так же и перо «производит» слова, которые могут иметь любое количество воздействий на окружающий мир. В египетской символике перо (или стилус), используемое для написания иероглифов, считалось иглообразным клювом Тота в образе ибиса. Без пениса все остальные части тела не могли бы возродиться. Даже магия Исиды не смогла бы помочь ей отыскать и вернуть пенис ее супруга. И снова Тот приходит к ней на помощь. Словно дух-ловкач, он с легкостью проникает в недоступные пределы и передает священный фрагмент плоти прямо в руки Исиды.11
Пенис был выброшен в Нил, где его проглотила рыба, а по некоторым версиям – три рыбы.12 Поскольку эти рыбы уничтожили неприкосновенную плоть, есть их было строго запрещено. Вполне возможно, что образ рыбы появился в мифе благодаря ее физическому сходству с фаллосом – тело рыбы напоминает ствол фаллоса, а спинные плавники – яички. Гораздо позже образ рыбы приобрел более абстрактное значение, когда его стали связывать с Христом, ихтис, и изображать как символ таинства в католической мессе, Евхаристии. Эти образы напоминают о самосовокуплении Атума и культуру каннибализма в Древнем Египте. Рыба могла стать символом Христа, потому что, не имеющая век, она олицетворяет всеведение, всевидящую силу богов, воскрешающую в памяти Око Гора.
Теперь Исида приступает к восстановлению безжизненных останков ее мертвого мужа. Сначала она опять превращается в коршуна, и, размахивая своими крыльями, не только заново собирает омертвелые конечности, но и оживляет тело на достаточный срок, чтобы совокупиться с ним и зачать ребенка. Все это описано в гимне времен Нового Царства:
Она покрыла его своими перьями и, замахав крыльями, вдохнула в него воздух,
Она закричала от радости и положила брата своего на землю.
Она оживила Утомленного, унеся прочь его истому, и приняла в свое тело его семя,
[стало быть] готовясь подарить ему наследника.13
Фраза «вдохнула в него воздух» многократно повторяется во всей алхимической литературе и прочих священных текстах. Гермес Трисмегист пишет в «Изумрудной Скрижали»: «Ветер носил его во чреве своем.» Написанное относится к Единой Вещи, которая соединяет в себе многообразие всех вещей. В Евангелии от Иоанна, 20:21-22, Иисус является своим ученикам после смерти и говорит: «Как послам меня Отец, так и я посылаю вас. Сказав это, дунул на них, и говорит им: ‘Примите Духа Святого’.» (курсив мой). Более полное представление о значении этих упоминаний о воздухе мы получаем из Упанишад, в которых эта стихия известна как прана – сила, необходимая для поддержания жизни, исходящая от солнца. Мы уже видели в египетских текстах многочисленные отсылки к солнцу и его энергии, способной оживлять физические тела и пробуждать сознание. В заключительной главе мы снова вернемся к значительной роли бога солнца Атума как олицетворения Самости.
Именно эти удивительные деяния Исиды раззадорили «распалили» Сета, вызвав в нем бурю негодования. Он не может поверить в то, что она воссоединилась со своим мертвым мужем и произвела на свет сына. Вместо этого он упрекает ее в распутстве, а ее сына называет незаконнорожденным отпрыском. Как мы увидим позже, его трактовка событий станет основой для обвинений против Осириса на суде. Сет заявляет, что именно он, а не этот сопливый выродок Гор, полноправный наследник престола.
На мой взгляд, самую могущественную силу своей магии Исида проявляет в четырех действиях – собирая части тела Осириса воедино, оживляя его, вступая с ним в сексуальную связь и вынашивая его наследника-сына. Эти события занимают особое место в алхимии. Расчленение Осириса является мифическим олицетворением первого из двух процессов, составляющих алхимическую формулу solve et coagula («растворяй и сгущай» – прим. перев.). В лаборатории данная рецептура включает в себя разрезание, расщепление, перемешивание, окисление и растворение, затем следует присоединение, комбинирование, плавление, слияние и «свадьба». Лаборатория – это священное место, в котором первичные силы разделения и соединения практически служат для воспроизведения и преобразования земной материи в одухотворенную субстанцию. «Во многих местах, — отмечает Эдингер, — весь этот опус обобщен коротенькой фразой ‘Растворяй и сгущай.’»14
Данные современной астрономии и физики элементарных частиц говорят нам о том, что те же самые силы действуют на каждом уровне реальности, от рождающих звезды квазаров до внутриклеточной механики человеческого тела. Существует общепринятая теория, что с момента Большого Взрыва вселенная начала расширяться и что когда-нибудь она возьмет обратный курс и станет сокращаться. Те же самые два процесса, растворение и сгущение, постоянно протекают при жизни и смерти каждой клетки человеческого тела. Практически невозможно перечислить все феномены, сопровождающие данные явления: спад и рост мировой экономики, океанические приливы и отливы, физическое развитие и умирание, социальная изоляция и интеграция… жизнь и смерть. Древние египтяне, определенно, обладали поразительными знаниями за многие тысячи лет до того, как они стали идеальной базовой формулой алхимического опуса.
Данный список можно дополнить еще кучей двойственных событий. Философы использовали различные термины для того, чтобы объяснить динамику течения жизни, объясняя, как из физической энергии рождается смысл. Вот несколько примеров: Гераклит описывал logos как источник всех вещей, перетекающих из одной крайности в другую – «то, что едино и то, что разбито на части… Одно состоит из всех вещей и все вещи исходят из одной.»15 Модель Гегеля постулирует синтез как выражение единства тезиса и интитезиса. Египтолог фан Ассман уловил суть данного явления и какое значение оно имело для египтян. «Смерть, – пишет он в главе, метко названной «Смерть как Расчленение», — была принципом деления на части, распада, разобщающей дезинтеграции, в то время как жизнь была интегрирующим обновлением, которому присущи всеединство и целостность.»16
Смерть для египтян была тайным средством, с помощью которого человек избавлялся от ограничений, привязывающих его к материальному миру, она давала ему или ей возможность следовать курсом бога Ра навстречу звездам. Там, в вечном блаженстве, мы воссоединяемся с богами. Однако толкование расчленения Осириса и воссоединение его частей, которые мы рассматриваем, коренным образом противоречит данному традиционному пониманию египетской космологии. Объяснение Ассмана справедливо для жизни на земле, но не дает более широкого представления о том, что происходит после смерти. Вместо того чтобы идти вслед за Ра, стремящимся к звездам, Осирис «становится землей.» Или, говоря современным языком, он превращается в архетип бессознательного, благодаря чему мы сегодня можем воплотить его дух и устранить разногласие между психикой и материей. Данный путь и является целью современной индивидуации: свобода внутри, а ни снаружи, или, как утверждает алхимия, «То, что вверху, аналогично тому, что внизу, чтобы осуществить чудеса Единой Вещи.»
Двойственные события, описанные мною выше, представляют собой различные вариации ритмов жизни и смерти нашего психического бытия. Очевидно, эти ритмы разделения и воссоединения в каждой из ситуаций колеблются не с одинаковой частотой. Мы не в силах представить себе бесконечные поля резонанса, создаваемые непрерывными колебаниями, которые порождаются этими ритмами; и все же, независимо от того, присутствует ли симпатический резонанс или нет, в целом они образуют то, что мы называем реальностью. Помимо этого, каждый человек становится подлинным, только пройдя через процесс индивидуации, при котором происходит развитие сознания, а толчки психической энергии помогают человеку двигаться вперед по жизненному пути, благополучно проходя все его этапы. Благодаря последним исследованиям в области возрастной психологии была разработана данная концепция и описан процесс физического отделения ребенка от родителя (обычно матери), стимулирующий последовательную интеграцию личности, данный процесс известен как сепарация-индивидуация.»17 Тот же самый процесс, управляющий разнообразной физической деятельностью, также отображает динамику психической энергии среди бесконечного множества противоположностей. Когда ребенка отделяют от матери, его новое индивидуированное поведение способствует обретению независимости; и хотя сепарация-индивидуация наиболее активна в первые годы жизни, она продолжается на протяжении всей жизни человека. Физическая смерть являет собой окончательное материальное отделение от земли, и, как мы уже смогли видеть на примере египетской космологии, она ускоряет дальнейший процесс индивидуации, что в конечном итоге приводит к бессмертию и воссоединению с Космосом (сознательной вселенной).
Эта концепция является не только основой для всех операций в алхимической работе, она также служит наиважнейшим руководством к жизни. Как я уже упоминал во введении, я был крайне изумлен, когда узнал, что эта центральная формула спрятана в мифе об Осирисе. Подобная находка позволяет по-новому взглянуть на алхимию и на тайны Древнего Египта, не говоря уже о той неоценимой роли, которую эта идея играет в процессе индивидуации. В принципе, процесс сепарации-индивидуации – это психологическое производное от этой самой идеи. Как уже упоминалось, секретность нужна была для того, чтобы защитить и утаить священное знание. Возможно, авторы этого мифа воспользовались ею как устройством для передачи этого мощного сакрального знания тем, кто достаточно просвещен, чтобы распознать его и использовать во благо. Если все так и есть, то им чрезвычайно повезло, ибо до самого конца династического правления мы не обнаруживаем каких-либо литературных свидетельств об алхимии и последующего включения данной рецептуры в наиболее священные тексты алхимического учения. Все, что мы видим в Египетской космологии и истории в целом, в той или иной степени является «бессознательной алхимией» — искусством, которое не до конца было понято, и чье влияние в духовной, архитектурной и погребальной практиках привело к удивительным результатам. И только в четвертом столетии до н. э. алхимия заявила о себе в той мере, в какой мы знаем о ней из памятников письменности, а в следующем тысячелетии она достигла своего подъема в Аравии и Европе.
Прошло немало столетий, прежде чем эта доктрина стала хорошо известна во всем алхимическом мире. Данная концепция была выработана блестящими умами, которым удалось распознать поток психической энергии внутри человека и «стремление» соединить противоположности в неделимое целое. Отец ранней церкви Ориген (ок. 185-254 гг. н. э.), преподававший в Александрии, говорил: «Вы видите, что человек, который считает себя кем-то, на самом деле таковым вовсе не является, однако, похоже, он может сочетать в себе столько личностей, сколько существует правил морали [моделей поведения], подобно библейской притче о безумце, изменяющемся как луна.»18 Ту же самую идею чуть позже выразил алхимик Герхард Дорн (ок. 1530-1584), который писал: «Из всех вещей ты не никогда сделаешь Единое Целое, пока сам сначала не станешь Единым Целым.»19 В основе формуле solve et coagula мы находим первичный импульс определенного процесса, описывающего движение разума и материи, что в конечном итоге порождает единую вселенную, в которой граница между верхним и нижним неуклонно движется в сторону возвышенной комплементарности – то, что юнгианский аналитик Роберт Джонсон назвал «Сознательной Целостностью.»
Жрецы и фараоны Египта, должно быть, обладали похожими знаниями и, возможно, задействовали их в своих духовных практиках. А как еще можно объяснить их глубокое мистическое восприятие и технические достижения, которые и по сей день нельзя адекватно объяснить в общепринятых понятиях? Мы можем только догадываться, сколько изменений и усовершенствований претерпела эта первичная формула при осуществлении удивительных превращений и преображений. Тайные знания подобного рода так и не были представлены в письменной форме, так что вполне возможно, дальнейшее постижение этой древней мудрости навсегда останется загадкой. Пожалуй, данная идея вполне могла оказаться одной из божественных мыслей, которую имел в виду Эйнштейн, когда говорил о своем намерении познать разум бога.
Ранее я описывал супружескую пару, которая отчаянно пыталась справиться с глубочайшим горем, вызванным появлением на свет их мертворожденной дочери. В то время как отцу не хватало эмоциональных ресурсов, чтобы пережить несчастье, мать была обуреваема чувствами. Он пострадал от колоссального прессинга, оказавшего отупляющее влияние на его способность мыслить и чувствовать, в то время как его жена переживала обратный эффект – бурный рост и взрыв эмоций. Ее горе было ощутимым и парализующим. Пройдя через курс терапии, она узнала, что смерть ее дочери пролила свет на целый ряд неудач, с которыми ей довелось столкнуться на протяжении всей жизни. Проекция дочери означала, что она могла начать жизнь заново. Но в отличие от Осириса и Исиды, этой паре был отказано в «наследнике», и на некоторое время, они, казалось, были лишены надежды на возрождение. Затем, после интенсивной терапии, на которую ушел почти целый год, у нее было два значимых сновидения.
Первое сновидение, которое она записала, имело следующее содержание: Меня заманили в фотоателье. Фотограф связывает меня, срывает с меня одежду, насилует, а потом фотографирует меня. Затем он освобождает меня и говорит: «Ты могла уйти в любой момент.» Как только я ухожу, фотограф превращается в женщину, которую влечет ко мне, и чтобы сохранить хоть какую-то частичку меня, оставляет себе фотопленку. Потом я вижу гравюру, изображающую старика с длинной бородой в какой-то лаборатории. Он помешивает кости в большом котелке, добавляя туда какое-то черное смолистое вещество. Далее я слышу слово сгущать.
Эта женщина мало что знает об алхимии, и все же многое в этом сне говорит об алхимическом процессе. Мастерскую фотографа часто сравнивают с лабораторией, изобилующей кислотными ваннами, химическими лотками и стеклянными сосудами. Во внутренней комнате лаборатории, где проявляются кино- и фотопленки, должна соблюдаться абсолютная темнота. Фотограф – это повелитель света, направляющий его луч, снижающий и увеличивающий его интенсивность и регулирующий линзы во время экспонирования фотобумаги, а также преобразующий невидимые образы в видимые.
Многочисленные проявления жестокости, которые приходится терпеть пациентке, являются частью ее процесса расчленения. Наихудшим из них является изнасилование, этот мотив можно часто наблюдать в алхимии. Если не принимать во внимание нравственный аспект, оно представляет собой насильственный, силовой акт, пресекающий всякое сопротивление с тем, чтобы свежая материя вырвалась наружу из бессознательного. В психофизическом плане, сопротивление обусловлено фиксацией на чем-то, что по природе своей неуловимо. Обычно фиксация возникает в результате травматического опыта; она служит защитным механизмом психики, по необходимости «отключающим» ее до тех пор, пока она снова не сможет прийти в чувства, с другой стороны, фиксация помогает справиться с потрясением по мере восстановления самообладания. В то же время, однако, фиксация может привести к задержке процессов развития, и если травматическое содержимое растворено, оно становится частью человеческой личности. Здесь мы видим, что фиксация имеет две стороны, одна помогает психике, а другая может нарушить нормальный ход развития личности.
Ртуть является отличным примером вещества, имеющего такую двойственную природу, которая проявляется и в позитивном, и в негативном аспектах. Люди с переменчивым характером могут быть как шаманами, так и психопатами, в зависимости от состояния их нравственности. А есть и такие, чей характер мы попросту не можем определить. В таких случаях, чтобы добиться истины, необходимо применить силу. Меркурий, будучи богом-трикстером, зачастую вызывает страшные аварии и переломные события, происходящие для того, чтобы открыть человеку глаза на высшую истину. В нашем случае с пациенткой, сновидение как будто говорит, что она больше не может избегать прохождения через болезненные этапы своей жизни, требующие от нее разрушить эфемерные стороны ее личности, которые мешают ей увидеть ее истинную сущность.
Одним из таких препятствий в значительной степени выступает идеализм. И история женщины, безусловно, иллюстрирует данное предположение. В частности, многие годы она провела в религиозной секте, лидером которой была хорошо известная, харизматичная, властная женщина. Все это время моя пациентка жила в обособленной среде, отрезанной от внешнего мира, оставаясь при этом целомудренной. Все ее попытки утвердиться в своей индивидуальности подавлялись и воспринимались упорным осуждением. Эта ситуация продолжалась двенадцать лет, пока она не решила покинуть секту. Распознав этот идеализм посредством сновидения, ее бессознательное вывело его наружу, разоблачило и уничтожило. Фотограф во сне говорит ей, что настоящие цепи, удерживающие ее в неволе, — это ее раздутое представление об окружающем мире. Другими словами, она сама приуменьшила себя за счет того, что сделала все вокруг себя таким огромным. И в самом деле, она невысокого роста, ее хрупкое телосложение вдобавок еще усугубляет болезнь, негативно влияющая на позвоночник; хуже дело обстояло, пожалуй, только с ее заниженной самооценкой. Ревность и зависть – это звенья цепи, сковывающей ее ноги, и чтобы она смогла стабильно стоять на земле, эту цепь требуется разбить.
Продолжается сон весьма театрально, с помощью алхимических образов подытоживая свое главное послание. Адепт трансформирует ее тело – prima materia, представляющую ее материальную основу, которая в алхимии называется матрица. Противоядием к идеализму служит прочный скелет, подобный уже знакомому нам позвоночнику Осириса, который послужил опорой для царского дворца, что является метафорой о сотворенном мире. И наконец, данное исцеляющее сновидение завершает алхимический процесс: растерзанная в клочья, она снова «собирает» себя по частям, иначе говоря, коагулируется.
Десять дней спустя пациентке приснился еще один благоприятный сон. И хотя ее познания о древнем Египте были весьма скромными, подобный сон вполне мог бы присниться верховной жрице. В сновидении она видит себя стоящей перед золотым «солнечным троном», на котором с жезлом в руках восседает ее мертвая дочь. В тот момент, пока она стоит там, сокол впивается своими острыми когтями ей в правую руку. А по левую руку от нее расположилась львино-головая богиня. И, несмотря на то, что она не помнила, что ей говорили, она телепатически общалась со своей дочерью. Богине надоедает этот разговор, и она раздирает грудь и спину сновидицы. В этот момент слово сгущать появляется перед пациенткой.
И опять мы становимся свидетелями ритуального действа, разыгранного перед женщиной. Она стоит в центре троицы из небесных светил: над ней ее умершая дочь, Гор в образе сокола находится справа от нее, а богиня Сехмет с львиной головой – слева. Помятуя о том, что души мертвых и боги обладают силой магии heka, разумно сделать вывод, что со сновидящей совершают обряд инициации, вселяя в нее магическую энергию. В данном случае психэ предоставляет богу и богине право помочь пациентке исцелиться, потому как одна из функций Гора – провести недавно умерших через первые этапы их испытания, а именно, признание своих грехов. Если им это удается, он ведет их за руку к самому Осирису для вынесения окончательного приговора. Сехмет – это богиня, чья свирепость до некоторой степени дополняет скромный характер пациентки.
Еще одна легенда проливает свет на отношения между Гором и Сехмет. Согласно мифу из Книги Врат, «Когда-то египтяне были единственной расой на земле. Гор и Сехмет объединились, чтобы породить народы, населявшие пустыню за пределами так называемой Черной Земли… Гор создал черную расу, а Сехмет сотворила светлокожих ливийцев. Впоследствии эти два бога стали ответственными за безопасность душ своих творений в загробном мире.»20
Для моей пациентки было огромным утешением узнать, что два могущественных божества посещали ее дочь. И в то же время ее терзала мысль, что новая жизнь могла изойти только из ее Самости. И как выяснилось, спустя месяц после этого сна муж пациентки лишился работы. И хотя женщина не работала уже почти восемь лет, она нашла в себе силы унять свою боль, усмирить старые обиды, полученные на прежних работах, и вернуться к своей карьере. Она описала свое новое состояние как «чувствую себя более крепкой.» Очевидно, до момента сгущения было рукой подать.
Цель, которую я преследую, рассказывая об этих сновидениях, заключена в желании показать, что расчленение и коагуляция – это важнейшие движущие силы, связанные с процессом исцеления и обретением целостности. Они являются жизненно необходимыми операциями, входящими в обряды и ритуалы, предназначенные не только для инициации, помогающей мальчикам и девочкам стать полноценными взрослыми. Эти события случаются в критические моменты развития взрослого человека, когда требуются радикальные сдвиги и перемены, способные устранить преграды, тормозящие дальнейший процесс индивидуации. Пережить опыт полной трансформации личности в течение одной жизни человека вполне возможно. Мы могли бы рассмотреть сложные погребальные обряды, осуществляемые египтянами при подготовке умерших к загробной жизни, на примере одного обряда перехода в царство мертвых, но в равной степени вероятно, что подобные ритуалы практиковались на протяжении всей их жизни.
Как только тело Осириса снова становится целым, Анубис берет на себя заботу о бездыханном теле и сотворяет первую в мире мумию, подготавливая ее к далекому и многотрудному путешествию в темное царство дуата. Должно быть, Анубис, применял принципы solve et coagula, так как мумификация предполагала процесс удаления (расчленения) определенных «мокрых органов», чтобы предотвратить разложение тела. Кроме того, из ритуала Отверзения Уст мы знаем, что тело мертвого систематически оживляли (коагулировали), чтобы его дух был готов встретить тьму дуата; все, что растворялось при смерти, восстанавливалось через процесс coagulatio. Данный обряд включает в себя «окропление и умащение, часто сопровождаемые молитвами», все усилия направлялись на восстановление духа Осириса, чтобы он стал действующей силой загробного мира.21
Solve et coagula – это рецепт развития и возрождения, представленный здесь в сновидениях пациентов и в нашем мифе про Осириса, претерпевающего ряд переходов на пути в подземный мир, где он становится источником для регенерации всего живого. Осирис жертвует своим телом, превращая его в церемонию перехода в иной мир, в котором он представляет собой квинтэссенцию превращения. Анубис сделал свою работу, Исида и Нефтида неусыпно охраняют своего брата, в то время как Гор вырастает в могучего воина, единственная миссия которого состоит в восстановлении справедливости.