Томас Мур
Планеты внутри
Глава 7
Солнце
Из всех небесных тел, ритмично вращающихся вокруг физического мира (говоря астрологическим языком, мы на земле застыли в неподвижности в центре вселенной), одно так важно для поддержания жизни, настолько ясно в своем сиянии и ощутимо своим теплом, настолько очевидно, что принимается как должное, — солнце. В наши дни мы особенно осведомлены о щедрости солнца, так как оно каждый день осыпает нас реальной энергией, но, возможно, мы крайне редко учитываем воздействие этого колоссального золотого сияния на нашу психику. Если все в мире, включая карандаши, муравьев, куриный суп можно обнаружить «метафоризированным» в бессознательных запасах образов, то и солнце не может просто вставать и садиться с таким величием, зарумянивания нам кожу и выводя мир на свет, и не иметь при этом огромного психологического воздействия. По всему миру преданное поклонение солнцу доказывает его духовную значимость, и подобное внутреннее влияние не могло обойти стороной и Фичино, а также его предшественников. Фичино не только часто ссылается на Соля в своих работах, особенно в его прямых астрологических пассажах, но он также пишет отдельную монографию, посвященную свету (DeLumine), и еще одну о самом солнце (DeSole).
По мере нашего изучения планет с целью найти их психологическое значение, наш особый интерес может привлечь определение духа, который они представляют, по образам Фичино, какие лучи они посылают в наши жизни. Рассмотрим каждую планету, чтобы отобразить определенный дух, но что касается солнца, помимо обладания уникальными чертами и характеристиками, оно представляет собой сам дух. Таким образом, можно сказать, что Фичинианская психология выше всего солярного по своему характеру за счет акцентуации на роли духа в заботе о психе. Фичино развивает эту идею в Планетах:
Наша душа, помимо поддержания определенных сил своих членов, продвигает единую для всех силу жизни через нас, но особенно через сердце, источник глубоко личного огня души. Аналогично, Мировая Душа расцветает повсюду, но особенно через солнце, так как оно разворачивает свою универсальную силу жизни для всех без исключения. (Глава I).
Затем, в четвертой главе Фичино предлагает пошаговый план по уходу за телом и душой, а также комментарии о целительной силе Соля. Исцеление начинается с сепарации заражающих паров и их изгнания посредством слабительных лекарств. Далее, пациент освещается яркими объектами. В-третьих, за ним ухаживают настолько тщательно, что вскоре он должен стать сильнее. И наконец, он открывается небесным лучам и прямому воздействию солнца. «Таким образом,» — рекомендует Фичино, — «дух, если даже и в нас, вливает божественные блага сначала в наше тело, а затем и в нашу душу – блага, я должен сказать, которые являются целиком и полностью небесными, так как все содержится в солнце.»
Солнце – это образ, в таком случае, духовной силы, «сердце» жизни психики. Подобно алхимическому золоту, этот дух обнаруживается во всех духовных вещах. Словами Фичино, «золото как солнце: оно присутствует во всех металлах, также как Соль есть во всех планетах и звездах.»1 Соль – это центр планетной системы, не как геометрическая центральная точка, а как неизменное свойство. В герметических текстах Фичино смог прочитать интригующее описание Бога, которое цитировал много раз в более поздних публикациях: Бог – это центр круга, центр которого находится везде и чей периметр находится нигде. Ги ле Фебвр де ла Бодери, поэт под сильным глубинным влиянием Фичино, переводивший Фичиновскую работу LibrideVitaTres, включая Планеты, применил это определение божественности к солнцу:
Бесконечное солнце, чья изначальная округлость
Неугасимо светит лучами света:
Стало быть из округлости, а также из драгоценного луча
Вовеки проистекает вечное тепло.
Это безграничный Круг, центральная точка которого
Находится везде, чей сферический контур
Находится нигде, и центра и контура которого
Края или лучи растекаются повсюду.2
Солярный дух приходит, что примечательно, из округлости солнца, равно как и от его лучей. Также как душа кругла, если не в индивидуальном человеческом обличье, дух является круглым; другими словами, дух это не что-то вырабатываемое или даже напрямую выделенное в результате замысла или усилий человека. Это всегда надличностное и сверхчеловеческое.
Юнг много раз дискутировал о роли Соля в алхимии, и ставя в пару к Солю алхимическую Луну, он стремился отождествить прошедшее с сознанием и наиболее позднее с бессознательным.3 В этой интерпретации Соль является светом сознания, проливаемым на темные тайны природы, вследствие чего, увеличение солярного влияния соответствует подъему сознания. По словам Юнга, «В силу этого, концепция Соля имеет не малое отношение к росту современного сознания, которое в последние два века опиралась все больше и больше на наблюдение и переживание предметов природы.»4 Юнг еще мог бы многое добавить о Соле, но в этой цитате основная суть его комментариев относительно светлых сторон солнца – он также сделал несколько интересных ремарок по поводу тени солнца и солнца в центре земли. SolNiger – Черное солнце. В характерном Фичинианском понимании духа, который мы изучили довольно подробно, Соль представляется как сама духовность, совсем никак алхимический философский камень, тайна из тайн, самая загадочная, и, одновременно, самая открытая из всех. Из сердца духовного сознания сияет трансформирующий дух солнца. Данное солярное сознание , и могут последовать прочие вариации духа, но основное внимание необходимо уделить самому духу в первую очередь и прежде всего.
Хотя психология Фичино, изначально «небесная», прежде всего, была направлена на оказание действия на «сдержанную» психику, он часто подчеркивал роль солярного духа в такой степени, что его теорию тоже можно было бы назвать «солярной». Например, он считался последователем Арабских философов, а они считали, что Соль является первичной «человеческой» планетой. Мы убеждаемся в этом, пишет Фичино, в красоте человека, тонкости его юмора, его ясности духа, и его проницательности и воображении.5 Эти человеческие качества, аналогичны тем, что он перечисляет в Планетах как солярные, все являются признаками духа, хрупкость человека за пределами материализма. Его солярная психология, получается, нацелена изначально на развитие этого человеческого воображения, чтобы можно было использовать материальный мир для его духовного потенциала.
И теперь нам придется отличать этот вид солярного, духовного подхода к психологии от других, у которых есть солярные черты, но, по своей сути они другие. «Психосинтез» Роберто Ассаджиоли, например, является солярной психологией по многим пунктам. Он сам назвал свой подход «вершинной» психологией, дабы отличать от глубинной психологии. На диаграмме личности, он отображал «вершинное Я» в виде солнца — источника озарений и творчества для эго.6 На практике, это солярное, вершинное Я считается оракульским источником (Дельфийский оракул в Аполлонической психологии?) фантазий, к которым обращаются за руководством при принятии трудных жизненных решений. Другие аспекты схемы психосинтеза, медитативные техники, например, связывают этот подход с духовными дисциплинами, в которых понятие духа значительно отличается от того, который доносил Фичино. Для них, дух – это восходящая область, отделенная от тела и часто по возможности от фантазий и эмоций, арена разума и интеллекта аналогичная Фичиновской Mens–образ мышления достаточно удаленный от реальности. Гуманистическое направление в психологии, инициированное Маслоу и другими за несколько последних лет породили «трансперсональную психологию», движение, преследующее своей целью освоить медитативные техники и другие духовные практики из мировых религий. Психосинтез и другие направления трансперсональной психологии ставят целью выйти за пределы «подчиненной» проблематики обычной психологической реальности, следовать за духом тем способом, который Фичино назвал бы «интеллектуальным», хотя они с этим, скорее всего, не согласились бы, так как осознанность, к которой стремятся они, находится за пределами осмысливания. Так или иначе, направления трансперсональной психологии и приверженцы этих направлений используют солярный образ и часто называют образ «светом», дабы отметить вершинные области духа, в то время как Фичино воспринимает дух как эманацию материального мира. Для него духовный подъем поистине психологический процесс, обязательно сопряженный с реальной жизнью и перипетиями души. Тем не менее, его солярный дух имманентен, солнце, чей центр повсюду в рамках нашего самого обыденного опыта, и совершенно определенно не выходит за пределы досягаемости промежуточного царства психики. В практическом смысле, получается, что культивировать солярную психология Фичино – это значит обращать внимание на дух или атмосферу ежедневных дел, выделяя фантазии и конкретизируя неопределенные настроения и возвышенные идеи; не практиковать йогу или медитации , только потому что полезно, они должны служить для других целей, дабы выйти за пределы обычного.
Солнце и Земля, Душа и Тело
Данный особый способ обращаться с духом находится в самом центре Фичинианской психологии и сильнее прочих аспектов его теории делает его подход ценным в нашем современном мире, где мы имеем больше направлений в психологии, чем нам нужно и больше духовных путей, снискавших популярность, чем может воспринять кто-либо. С расщеплением между духом и телом и их пассионарных заступников, у нас не осталось души. Представление Фичино о духе является по-настоящему психологичным, как я уже говорил, и тем не менее, дает нам возможность сформировать представление и совершить, наконец-то, объединение тела, души и духа. Мы можем нарисовать это объединение и другим способом, позаимствовав опыт Бахофена, антрополога и мифолога девятнадцатого века. Даже если его исторические заключения сейчас и вызывают сомнения, его мифическая парадигма солярного сознания по-прежнему обладает эвристической ценностью.
Бахофен обрисовывает три стадии эволюции солярного сознания. В первой фазе, лучезарным сыном (солнце) руководит мать (земля), и день как ночь. Дух находится во власти материи. Вторая стадия – Дионисийская, эра отцовской линии, век бога, который оплодотворяет землю, фаллический Соль вечно ищущий восприимчивую материю, дабы наделить ее жизнью. Третья стадия – Аполлонианская, о которой Баховен писал сдедующее:
Фаллическое солнце, вечно колеблющееся между восходом и закатом, появляющееся и уходящее, трансформируется в незыблемый источник света. Он входит в царство солярного бытия, навсегда оставляя идею оплодотворения, вечного желания сплетения с женской материей…. Аполлон полностью освобождается от любой связи с женщиной.7
Первая фаза или образ солярного сознания по Баховену совершенно очевидно является одним из тех наиболее оспариваемых Фичино. Значения духа не воспринимаются, потому как блокируются материалистической недальновидностью. Индивиды, отвергающие душу, подчинены неопознанным движениям психики, как часто возмущался Юнг, не понимая, почему они чувствуют пустоту внутри, всегда неудовлетворенные тем, что имеют, несчастливые в отношениях, пристрастившиеся к алкоголю или охваченные игроманией или иными компульсиями.
Третью фазу Баховеновской парадигмы я уже обсуждал – восхождение в духовность, отрезанную от психики. Это восхождение обычно принимает одну из двух форм: уход в интеллектуализацию или духовную дисциплину. На традиционном мифологическом языке, бестелесная мужественность Аполлона не сильно сообщалась бы с феминным материальным миром. Согласно такому образу мышления, мог возникнуть интерес к телу, но не к психическому. Человек может быть бодибилдером и в то же самое время практиковать трансцендентальную медитацию, но этого недостаточно для души. Другими словами, чтобы не засорять мозг, эмоция, которая способна укрепить мысли, может быть сброшена со счетов как женская, пятно на безупречно ясной мысли.
Вторая стадия Баховена ближе всего подобралась к Фичиановской солярной психологии. Несмотря на то, что Баховен поместил чувствительность в епархию Диониса, а Фичино постоянно приписывал солярное сознание Аполлону, мы все же должны помнить, что оба эти божества, по мнению Фичино являлись неразделимыми братьями. Баховен описывает дух в этой фазе как дающий жизнь, хоть он и пребывает чуть на расстоянии. Психологически, индивидуум и не избегает контакта с телом и феминной реальностью, и не погружается в материальный мир и не отвергает дух. Сам Фичино использует образы аналогичные с Баховеновскими:
Небо — жених земли, не прикасается к ней, как принято думать, и не обнимает ее; он взирает (освещает) на нее только лишь лучами своих звезд, которые, на самом деле, и есть его глаза; и взирая на нее он делает ее плодородной и так рождается жизнь.8
Солярное сознание, осознание духовных ценностей в материальных вещах, вызывает эти вещи к жизни, удобряя их, оживляя их, наделяя их душой; так как дух есть пища души. И тогда, сознание или воображение дают нужный эффект; узреть дух значить сделать шаг навстречу к принятию благодати духа. Но в дополнение получить способность различать духов, по-прежнему необходимо вступать в контакт с миром, чтобы обогатить жизнь. Возможно, надо будет дать ход фантазиям; если они всего лишь ради развлечения, тогда их природа никогда не будет раскрыта в полном объеме, а их дух никогда не достигнет адресата. Дионисийская раскрепощенность должна преодолеть Аполлонийскую холодность и защитные механизмы, если есть цель впитать дух. Нельзя просто отказаться от тревожной очарованности и навязчивой влюбленности в пользу чистой, безупречной жизни без принесения в жертву духа. Почти те образы, которые предлагают Фичино и Баховен. Психе требуется сексуальное прикосновение духа, чтобы быть напитанной, удобренной и воплощенной.
Источники солярного духа
Несколько глав в Планетах заставляют представить читателя, что он вошел в диковинную аптеку, наполненную редкими и ароматными веществами, и искрящуюся сияющими камнями и драгоценностями. На самом деле, в предисловии к книге Фичино обыгрывает так, что этот том – лаборатория: «Наша лаборатория здесь – эта книга – предлагает разным людям огромное разнообразие противоядий, лекарств, примочек, целебных мазей и снадобий. Если какое-то противно вам, я его уберу и назначу другое.»9 Он обращал особе внимание на сопротивление астрологическим вещам, но у современного читателя тоже могут возникнуть трудности с большей частью примеров духовных, солярных объектов. Например, среди субстанций, которые он упоминает как особо солярные есть мускатный орех, пряность, чей цвет и острый запах подразумевает дух солнца. Перечная мята, кстати, он говорит, содержит дух Юпитера. Перечень солярных объектов становится еще интереснее:
Все, что из камня и растений, называемых гелиотропами, потому как они поворачиваются к солнцу, является солярным. Так же и золото, золотой пигмент, золотой цвет, хризолит, карбункул, мирра, ладан, мох, янтарь, бальзам, мед, душистый тростник, крокус, кукуруза, корица, алоэ и другие душистые материалы; Овен, Астур, курица, лебедь, лев, жук, крокодил; желтокожие люди; люди с кучерявыми волосами, прямые и благородные. 10
Достаточно легко заметить, почему большинство из этих предметов может считаться солярным. Обычно, они либо под цвет солнца, либо душистые – выделяют дух. Остальные требуют пояснений. Но не стоит упускать из внимания основной пункт о Фичиновской «природной магии», которая поистине требует навыков воображения. Окружая себя предметами, похожими на что-то такое же сложное, что и солярный дух, мы держим этот дух в голове. И если представить ответную магию, эти метафорические предметы могли бы на самом деле принести нам дух, который они представляют. Мы можем либо привнести воображение в мир природы (пряности и драгоценные камни), либо создавать вещи, напоминающие дух, который нас интересует. Именно образ активно и действенно доносит нам дух.
Очевидно, совсем необязательно, как я уже ранее говорил, в точности повторять за Фичино и обставлять спальни и кабинеты пряностями и травами, однако, я бы это не исключал. Но существуют и другие подобные способы тренировать воображение – картины, портьеры, растения, пластинки, книги, цвета, архитектура, мебель, одежда и т.д. Наша физическая обстановка может разрабатываться даже таким способом, под воздействием психе. Естественно, деятельность и люди вокруг нас, не только лысые или кучерявые друзья, могут привнести в нашу жизнь необходимый дух. Осознавая эти духовные смыслы в обычном, мы становимся, как Фичино, современным волхвом, магом души, создающим чудеса не ради прибыли или признания, а для психологического оживления.
Давайте рассмотрим некоторые из менее очевидных предметов, описанных Фичино в его перечне солярных предметов.
Хризолит — пример субстанции, относящейся и к золоту и к духу. Название происходит от греческого chrysos – золото. На гравировках NorthMidlandLapidary пятнадцатого века говорилось о том, что хризолит символизирует дары Святого Духа, и что он цвета воды и золота. Гравировка отсылает нас к Книге Откровений (21:15), где седьмой драгоценный камень в основании Нового Иерусалима обозначается хризолитом. Яркость этого камня, ассоциируемая с «дыханием Святого Духа», означает не только дух, исходящий из материи, основной солярный образ, но и также первозданную, архетипическую природу этого духа – элемент, служащий основанием в городе Бога. Также как и Бейконовская земля, сохраняющая искры из расколотого неба, материя, таким образом, удерживает следы духа еще более возвышенных небес. Другими словами, дух, который возможно увидеть мельком или «учуять» в обыденных вещах, может иметь место и на более глубинном уровне, у самого основания природы психики.
Остальные субстанции из перечня предполагают некоторые риски в базовом позитивном «гелиотропном» подходе. Лучи солнца, мощные и всеобъемлющие, обладают огромной амплитудой, и хоть в основе своей они полезны, говорит Фичино, все же они могут быть и отравляющими.» Они могут оказывать осушающее воздействие в закрытых пустотах сухого вещества.»11 Быть слишком долго на солнце значит обеспечить себе вредную дозу духа. Дух может иссушать, порождая засушливые вселенные, лекции и книги сухие как лист, экспертов духовных практик, оторванных от жизни и реальности, выгоревших людей. Это высоко востребованное свойство солнечного духа нужно периодически погружать во влажную темноту.
На самом деле, есть довольно любопытные связи среди некоторых солярных объектов, перечисленных в солярной аптеке, между солнцем и водой. Например, согласно Слоуновской Гранильне (SloaneLapidary), карбункул или рубин «разгонял все taches [пятна] и болезненные состояния. Все же говорят, что этот камень находится в fleme [реке] райской.»12Более того, три животных из списка земноводные; подобно солнцу (как водится в традициях людей живущих у моря) они проводят часть времени в воде, часть на воздухе. Это лебедь, жук и крокодил.
Бестиарий Гийома Ле Клерка, датируемый тринадцатым веком, рассказывает о крокодиле:
Не было видано другого такого зверя, так как живет он и на суше и в воде. Ночью он погружается в воду, а днем он располагается на суше. Если встречается он с человеком и сдюживает его, он проглатывает его целиком, без остатка. Но после, он оплакивает его всю оставшуюся жизнь.13
Несмотря на все то, что мы увидели в подтверждение сознания духа, солнце не всегда может светить; ночь, к счастью, приходит и приносит с собой свою восстанавливающую силы темноту и облегчение после жаркого дня. Психологически, есть время для бессознательного, когда можно не заботиться о духовных вознаграждениях, связанных с тем, что вы делаете. Есть время для чистого переживания, для простого физического впитывания и наслаждения, и, снова вопреки тому, что было сказано ранее, время для веселья. Такие перерывы предлагают отдых от солнечной жары и света, устанавливая естественный ритм, словно воображаемая солнечная тропа в небесах и под морем. Без этого ритма дух может поглотить человека «без остатка». Чрезмерно одухотворенные люди разгуливают бесплотные, как эхо слабого голоса и чахлого тела, или как Чеширский Кот. Чаще всего «восстановление сил» на самом деле темнота, не так уж это и приятно, но это необходимый контраст свету солнца.
Можно подумать еще и о других связях между солнцем и водой: вода как матрица бессознательного, из которой идет дух, вода как эмоция, призванная уравновешивать осмысление солярных установок, вода как ночь грез и отражающий пруд Нарциссоподобой душы, вода как море во время ночного путешествия героя-солнца. Словно земноводное животное, душа должна научиться жить в разных средах и ступать на непривычную и разнообразную почву и воду.
Еще одна аллюзия на ночь солнца – это лебедь, грациозно и ярко плывущий по воде в дневное время, также известно, что тащит баржу солнца ночью, как в истории Лоэнгрин об отбуксированной лодке. Его змеевидная шея также намекает на его темную, хтоническую сторону. Есть час заката души, темный период, когда, как подчеркивает Юнг, солнце черное. В его эссе по солнцу, Фичино примечает, что когда солнце поднимается к середине неба, ощущается прилив жизненного и животного духа, но когда солнце садится эти духи идут на спад.14 Здесь мы находим еще одно преимущество системы астрологических образов: она учитывает движения небесных тел, их ритм восхождения и заката, возрастания и убыли.
История льва, еще одного солярного животного, также намекает на темную сторону солнца. Де Клерк поведал нам о том, что у льва есть три выдающихся качества; он живет в высокогорье, спит с открытыми глазами и «когда львица производит на свет детеныша, он падает на землю и не подает никаких признаков жизни до третьего дня, пока лев не выдохнет на него, таким образом, возвращая его снова к жизни.»15 В средние века это последнее качество интерпретировалось как отсылка на три дня Иисуса во гробе до воскрешения, но и конечно, это также отсылает нас к солнцу, рождающем луну после трех дней отсутствия — время до появления новой луны.
За три дня до рождения молодого льва, новое солнце, представляет три дня проведенные Иисусом в аду, в подземном мире, старающегося ради свободы душ в чистилище. Безымянный алхимик шестнадцатого века увидел такую аналогию:
Все люди должны были спуститься в подземный мир, куда они были заточены на века. Но Иисус Христос отпер ворота небесного Олимпа и открыл доступ к царству Плутона, так чтобы души могли освободиться.16
Ночь духа, погружение сознания, «темная ночь души» является необходимым движением в ритме света и тьмы. Включенное в солярную чувственность, и таким образом и в солярную психологию, это движение по нисходящей к сумеркам разума и закату светозарного духа. Когда Гераклит очень понятно, но глубоко заметил: «Солнце новое каждый день», он намекал на смерть предыдущего солнца. Даже несмотря на то, что солнце – та планета, одаривающая своим светом всех, у нее тоже есть свой ритм сошествия.
И наконец, Юнг указывает еще на одну негативную сторону солнца. Алхимики, напоминает он нам, связывали солнце с серой, материалом разложения и трансформации. Нам стоит отметить также, что солнце не только питает и поддерживает жизнь, имеет свой час заката, и грозит духовным иссушением; оно также вызывает гниение и ферментацию своим жарким теплом. Здесь снова возникают признаки Дионисийского фактора: принцип, который разрушает работу новых форм жизни. Солярное сознание, иногда серистое в своей способности растворять освещаемые им объекты, как порождает, так и убиваетю. Некоторые направления солярной психологии, которые мы отмечали ранее, кажется, предлагают романтическое толкование о том, что дух всегда жизнеутверждающ, исходя из того, что солярная чувствительность имеет много точек соприкосновения с растворением, тьмой и смертью. Дионис и Аполлон братья. Цель солнечной терапии не просто вечное счастье. Это не «безхлопотный» подход в психологии. Напротив, войти в свет солярного духа – это знать и глубины, и вершины, подвергаться риску быть съеденным крокодилом и чувствовать яд серы и резкий вкус мускатного ореха.
Из сказанного следует, что самая центральная звездная модель психики Фичино охватывает противоположности и предлагает реалистичный подход к терапии. В свете солнца мы видим дома духа, поддерживающие душу, мы чувствуем питательный и разъедающий процессы движений психики, и мы все глубже входим в круг планет. Терапия часто выглядит, как попытка избежать отталкивающие чувства и помрачения рассудка от одной «планеты» или другой. Но солярная чувствительность, предложенная Фичино, ведет нас вглубь этих необъяснимых движений и порывов с их взлетами и падениями, экстазами и депрессиями, наполненностью и пустотой. Каждая из планет имеет свой набор фирменных качеств, но все принимают участие в перипетиях центрального солнечного узора.