Вальтер Отто
Дионис
Глава 7. Шум и Тишина
О, мертвомолчаливый грохот.
Фридрих Ницше,
«Дифирамбы Дионису»
Дикий дух ужаса, который насмехается над всеми правилами и законами, всегда сопровождает явления, предшествующие появлению божества. Но у этого феномена есть не менее важная для нас противоположность – мертвая тишина.
Грохот и шум, которые так характерны для появления Диониса и его божественных спутниц, являются истинным символом религиозного экстаза.
С ужасом, который одновременно предстает как упоение, и с парализующим экстазом, который одолевает все природные и привычные способы чувственного восприятия, страшное божество внезапно проявляет себя во всей силе. И, во всей полноте своей мощи, ужасающий грохот превращается в абсолютное молчание.
92
Существуют и другие божества, которые появляются в самый разгар шумихи и грохота. По своей природе они близки к Дионису и также связанны с ним в мифах и культах. В первую очередь, речь идет об Артемиде, которую Гомер называл «Звонкой», а также о Деметре. Но никто из божеств не упивался ошеломляющим грохотом с таким наслаждением, с которым упивается им Дионис.
Дионис известен как бог безумия, дикости, шума и грохота. Часто к его имени прибавляли эпитет «кричащий» или «рычащий». В гимне Гомера о появлении божества и его спутниц говориться: «Лес заполнился шумом». Он – «тот, кто шумит». Альтернативные имена Диониса и его спутниц нередко образовывались от греческих слов, означавших «шум», «крик» или «грохот». На древних скульптурах божество часто изображалось вместе со звонкими музыкальными инструментами. Во многих мифах также упоминается о дионисийском грохоте, который вызывает одновременно и восхищение, и ужас.
Отвергшие Диониса дочери Миноса, которые предпочли остаться верными своим домашним обязанностям, однажды увидели, что с из ткацких станков свисают стебельки плюща. Вскоре после этого на них обрушился страшный грохот невидимых барабанов, флейт и цимбал. Находясь в плену тирранских пиратов, Дионис превратил мачту и весла корабля в змей. В тот же миг судно наполнилось музыкой флейт, а все вокруг начало зарастать плющом. По словам Филострата, корабль самого Диониса качался на волнах вакханического грохота. На внешней части судна находились звонкие бронзовые цимбалы, чтобы божеству не пришлось продолжать свое путешествие в тишине, пока дремлют уставшие и опьяненные сатиры.
Но крики менад и звон инструментов особенно поражают тогда, когда весь этот шум внезапно превращается в свою не менее ужасающую противоположность – мертвую тишину.
93
Дикий шум и немая тишина представляют лишь различные формы одного – того, что разрушает спокойствие. Менада, чей пронзительный крик нас так ужасает, в следующий миг пугает нас своим застывшим взглядом, в котором мы видим отражение охватывающего её ужаса. Такими изображены менады на древних вазах: их глаза широко раскрыты, змеи обвивают их тела и касаются языками их лиц. На подобных изображениях мы видим менад со склоненными на одно плечо головами, тогда как все их тело напряжено и выпрямлено. Подобно каменным изваяниям, их фигуры кажутся нам замершими в безмолвном трансе. Так описывает менаду и Гораций: «когда ночью спускает она в раздумьях свой взор с горных вершин на воды Гебруса и заснеженные земли Фракии».
Вакханку часто представляли неподвижной и устремившей взгляд в пространство. К подобному изображению обращается Катулл, когда говорит о брошенной Ариадне, которая смотрела на своего неверного возлюбленного со скорбью в глазах, стоя безмолвно на берегу, «подобно застывшей менаде».
И впрямь, задумчивое меланхоличное молчанье становится отличительной чертой женщины, одержимой Дионисом. Тихих и меланхоличных людей часто сравнивали с вакханками из-за присущей им молчаливости.
В своей пьесе «Эдоняне» Эсхил описывает дикое буйство фракийской оргии. По его словам, звуки флейты порождали безумие. Присутствие самого безумного божества можно было как ощутить, так и услышать. Об этом будет сказано в стихах, которые мы вскоре рассмотрим.
Безумие обитает в грохоте, криках и шуме. Но также обитает оно и в тишине. Спутницы Диониса получили свое имя «менады» также в связи со словом, означающим безумие. Одержимые им, они мечутся из стороны в сторону, или стоят безмолвно и неподвижно, словно обращенные в камень.
94
6. Менада с тирсом и леопардом. Фрагмент изображения на внутренней стороне чаши (ок. 490 г. до н.э.). Работа мастера Бригоса. Из коллекции Staatliche Antikensammlungen, Мюнхен.