Вацлав Венедей Фон Алферд
Избранное
Мой тайный храм…
Мой тайный храм…моя библиотека.
Укрытая плащом теней и мглы,
Даёт покой, и отдых от войны,
И чувство, что далёк от человека.
Там светит солнце золотого века,
И там цветут прекрасные сады
Под светом утренней, чарующей звезды.
Там дом стоит философа-поэта.
Заливы глав, пленительные строки
Творят вселенные, реальнее Земли.
И я вхожу, как в море, в эти сны,
И жадно пью пьянящие потоки.
***
Осенняя ??????????
В молчании застывшая фигура
Мне грезилась в осенней тишине.
Тот юноша…он ждал наверно друга
И так застыл в вмиг потускневшей мгле.
Его окликнул я, но призраку подобен
Он в воды серые с отчаяньем глядел.
Лишь прошептал: «Убит Я черным горем…
Ступить хочу…за видимый предел!»
Санкт-Петербург раскинул желтый бисер
Живых огней по улицам своим.
Прощальный плеск, как шелест старых писем,
Ушел поэт, отчаяньем гоним.
***
Разлука
Окутан сумраком холодный Петербург,
Туманом залиты промозглые проспекты.
Здесь расшвыряли нас безудержные ветры,
Здесь не почувствовать тепло желанных рук.
Прошу услышь меня, о мой далекий друг.
Приди на зов и уведи отсюда,
Пусть с берегов Невы меня уносит вьюга,
Туда, где призрачны лишения разлук.
Ответа нет, мне внемлет лишь молчанье,
Холодный дождь и бледный свет луны.
Во мне нет ничего, я форма пустоты.
Я лилия, чье близко увяданье.
И, подходя в преддверья Сатаны,
Тебе цветы оставлю на прощанье.
Вертериана
Нисхождение
У каждого Дама в сердце таится,
И каждый Мадонной ее назовет!
Прекрасная Дама великих Традиций
Денницой полуночи с Неба сойдет!
Вечернего Света кровавые блики
Исходят от белого цвета лица.
Не будет на свете прекраснее лика!
Нисходит на бренную землю Она.
Она Чаша Жизни, Ее мы искали,
Ее чудный образ мы в сердце ласкали,
Она та София, от тьмы избавленье!
Вечная женственность дарит забвенье…
Прекрасная ликом, воспета поэтом,
Ее только имя шепчу пред рассветом!
Прекрасная дама, саг Героиня,
Валькирия Севера Мною хранима!
Среди Облаков полуночных, небесных
Я вижу твое внеземное лицо…
Ты смотришь на землю взглядом столь нежным,
Что мне на снегу так душе горячо.
Мне суждено…
И после смерти буду я любить!
Ведь смерть не повод нарушать обеты.
Мне суждено по острым лезвиям ходить
И как Петрарка создавать великие сонеты!
Мне суждено быть одному всю жизнь,
Смотреть на счастье Той, о ком все мысли,
Молиться за нее, и, не жалея сил,
Срывать из воздуха слова, что там повисли!
Мне суждено быть тенью в жизни солнца,
Мне суждено таится в глубине,
Мне суждено соткать из боли кольца,
И вечно выть, и прятаться во тьме!
Мне суждено смотреть сквозь смерть на счастье,
Мне суждено о Стену биться в кровь,
Мне суждено принять лишь у нее причастье,
Познать лишь к ней великую Любовь!
Платок
Одинокий рыцарь в сладостном молчанье
Скакал по звездам блекнущим во тьму.
На губах одно лишь имя, как признанье.
В глазах — лишь преданность обету своему!
На шее крест, под латами платок упрятан.
Он стар и дырами покрыт давно,
Но его образ в сердце четко отпечатан!
Точнее той, что подарила рыцарю его…
Один лишь взгляд. Одна секунда вместе.
Оброненный платок, казалось, невзначай,
И все вдруг закрутилось словно в песне,
А через миг уже прощай…
Прощай…
Лишь млечный путь, лишь звезды перед ним,
А пред глазами образ Девушки застывший.
Он так и умер…а она с другим.
И счастливо живет, платок свой позабывши.
***
Ночная комната темна,
И лишь луны неловкий луч
Чуть освещает мне Тебя.
Пробился он сквозь толщу туч.
Но я лишь гость, все это сон!
Я только призрак от стиха,
Который я пою, как стон.
Я восхваляю в нем Тебя.
Ты так прекрасна, так мила…
Я ангел воли твоих снов!
Я только бард, что у Тебя
Пытается зажечь любовь.
Я в темноте, я там…в углу.
Тебе ведь незачем боятся.
Тебя я ночью сберегу,
А днем, увы, нельзя остаться…
Тобой любуюсь я в ночи,
Твое дыханье слушаю с надеждой.
Луна и отсвет от свечи.
И сон твой долгий, безмятежный.
Моменты счастья и любви
Прошли ночами в свете лунном,
Я скоро растворюсь в дали,
Когда рассветные лучи
Тебя разбудят рано утром.
Сон
Я видел даму на резном балконе
Она купалась в солнечных лучах
Эрот пустил стрел! на небосклоне
горел закат играя на устах
Я вверх взглянул, на небе, в облаках
Изгибы тонкие фарфора и фаянса
Она сошла с полотен ренессанса
И путь продолжила в восторженных стихах
Припасть к губам её, укрыться в лепестках
И умереть от нежности и страсти
Далекий зов…распался мир на части
Я пробудился дома весь в слезах