VIII
О ПСИХОЛОГИИ И ПАРАПСИХОЛОГИИ
Психологическая Рефлексия
Как вы знаете, моя специальность психология. Психологи из-
давна интересовались своим «пара» кузеном; раннее современное
название этой области с самого начала привнесло в нее психику,
например, «психическое исследование». Уильям Джеймс, Уильям
Макдугалл, К. А. Мейс, Сирил Берт, Гарднер Мерфи, а также
Фрейд и Юнг являются представителями психологии, чьи работы
в области парапсихологии хорошо известны. Расширение списка
сделало бы только более очевидными упущения.
давна интересовались своим «пара» кузеном; раннее современное
название этой области с самого начала привнесло в нее психику,
например, «психическое исследование». Уильям Джеймс, Уильям
Макдугалл, К. А. Мейс, Сирил Берт, Гарднер Мерфи, а также
Фрейд и Юнг являются представителями психологии, чьи работы
в области парапсихологии хорошо известны. Расширение списка
сделало бы только более очевидными упущения.
Несмотря на этот давний интерес психологии к психическим
исследованиям и возвышенность ее последователей, психология
в основном внесла вклад только двух видов: операционный и крити-
ческий. Она предложила методы и объяснила операции различного
рода, а также критически осмыслила многие области парапсихологии
в связи с психикой, изучаемой психологией. Однако, насколько мне
известно, психология еще не исследовала подход, о котором я осме-
люсь сегодня говорить.
исследованиям и возвышенность ее последователей, психология
в основном внесла вклад только двух видов: операционный и крити-
ческий. Она предложила методы и объяснила операции различного
рода, а также критически осмыслила многие области парапсихологии
в связи с психикой, изучаемой психологией. Однако, насколько мне
известно, психология еще не исследовала подход, о котором я осме-
люсь сегодня говорить.
Мне казалось, что психология могла бы внести более глубокий
вклад, если бы она подходила к этой области с точки зрения глубин-
ной психологии. Позвольте мне сразу же добавить, что я не имею
в виду очередную теорию, основанную на «подсознательном я»,
бессознательном уме, автономном комплексе, сверхдуше, психи-
ческой энергии и т.д. Я не собираюсь давать еще одно объяснение
экстрасенсорике с помощью понятийного аппарата глубинной психо-
логии. Я также не буду начинать анализ пси-фактора, или личности,
коррелирующей с пси-поведением, или любого из психологических
факторов. Нет никаких оснований настаивать на том, что концепту-
альный аппарат глубинной психологии может быть применен к со-
бытиям, отличным от психотерапевтических, и даже на том, что наш
аппарат настолько обоснован и ценен, что его следует применять
в других областях.
вклад, если бы она подходила к этой области с точки зрения глубин-
ной психологии. Позвольте мне сразу же добавить, что я не имею
в виду очередную теорию, основанную на «подсознательном я»,
бессознательном уме, автономном комплексе, сверхдуше, психи-
ческой энергии и т.д. Я не собираюсь давать еще одно объяснение
экстрасенсорике с помощью понятийного аппарата глубинной психо-
логии. Я также не буду начинать анализ пси-фактора, или личности,
коррелирующей с пси-поведением, или любого из психологических
факторов. Нет никаких оснований настаивать на том, что концепту-
альный аппарат глубинной психологии может быть применен к со-
бытиям, отличным от психотерапевтических, и даже на том, что наш
аппарат настолько обоснован и ценен, что его следует применять
в других областях.
Скорее, есть основания полагать, как утверждал Лан Стивенсон,
что парапсихология может быть полезна для «объяснения» фено-
менов терапии. Здесь я имею в виду перенос, а также возможность
того, что комплексы могут объяснять пси-события, но, возможно,
пси-события могут помочь объяснить «наследственный» фактор
в комплексах. Может быть, то, что так трудно отбросить, — это
остатки других жизней?
что парапсихология может быть полезна для «объяснения» фено-
менов терапии. Здесь я имею в виду перенос, а также возможность
того, что комплексы могут объяснять пси-события, но, возможно,
пси-события могут помочь объяснить «наследственный» фактор
в комплексах. Может быть, то, что так трудно отбросить, — это
остатки других жизней?
Поэтому я предпочел бы начать процесс размышления с самой
парапсихологии, а не с ее разрозненных феноменов. Могли бы мы
исследовать психологию поля, а не только психологию медиумов,
одаренных, экспериментаторов и т.д.
парапсихологии, а не с ее разрозненных феноменов. Могли бы мы
исследовать психологию поля, а не только психологию медиумов,
одаренных, экспериментаторов и т.д.
Глубинная психология применила свой метод к изучению алхи-
мии, мифов, религиозных догм и ритуалов, научных теорий, при-
митивного поведения, космологии, психиатрических идей — и все
это в терминах архетипических фантазий, содержащихся и выра-
жающихся в них. Все области работают с определенными моделями
мышления или корневыми метафорами; так же и парапсихология
должна иметь корневые метафоры. Если эта конференция была
созвана для того, чтобы рассмотреть сохраняющиеся сомнения
и утверждения относительно психических исследований, то, воз-
можно, было бы полезно поразмыслить о психическом импульсе
этой области — не о том, есть ли у него проблемы, но каковы его
фантазии, каковы его мечты?
мии, мифов, религиозных догм и ритуалов, научных теорий, при-
митивного поведения, космологии, психиатрических идей — и все
это в терминах архетипических фантазий, содержащихся и выра-
жающихся в них. Все области работают с определенными моделями
мышления или корневыми метафорами; так же и парапсихология
должна иметь корневые метафоры. Если эта конференция была
созвана для того, чтобы рассмотреть сохраняющиеся сомнения
и утверждения относительно психических исследований, то, воз-
можно, было бы полезно поразмыслить о психическом импульсе
этой области — не о том, есть ли у него проблемы, но каковы его
фантазии, каковы его мечты?
Проблемы И фантазии
Я провел различие между отсутствием интереса к проблемам пси-
хического исследования и интересом к его фантазиям. Позвольте мне
внести ясность. Психическая жизнь состоит из множества частей.
Мы можем представить себе эту структуру как группу комплексов.
Следуя Юнгу, мы можем считать эти комплексы корнем всей психи-
ческой жизни, ядерными основами. Мы — это множество голосов,
говорящих от множества душ, и Юнг называет эти комплексы «ма-
ленькими людьми». Они заполняют наши сны, создают диссоциацию
и внутренние конфликты, и являются причинами наших проблем.
хического исследования и интересом к его фантазиям. Позвольте мне
внести ясность. Психическая жизнь состоит из множества частей.
Мы можем представить себе эту структуру как группу комплексов.
Следуя Юнгу, мы можем считать эти комплексы корнем всей психи-
ческой жизни, ядерными основами. Мы — это множество голосов,
говорящих от множества душ, и Юнг называет эти комплексы «ма-
ленькими людьми». Они заполняют наши сны, создают диссоциацию
и внутренние конфликты, и являются причинами наших проблем.
Комплекс можно рассматривать с двух сторон: с одной сторо-
ны, это область проблем, а с другой — область фантазий. Когда
комплекс переживается с его проблемной стороны, он становится
узлом, беспокойством, сложным диссонансом, требующим разре-
шения. Он выражает себя в жизни, заражает психику и доминирует
над ней, накапливает ассоциации, требует подпитки вниманием, вы-
ступает против нашей воли. Все эти факторы известны из описаний
психологии и свидетельств, полученных с помощью ассоциативных
эксперименты. С другой стороны, комплекс — это фантазия; он
фигурирует в наших снах как темы и персонажи, создавая надеж-
ды, иллюзии, депрессии, проекты. Он придумывает сказки и соз-
дает мифы, играя в них всевозможные роли, делая жизнь довольно
захватывающей и «нереальной». Эти фантазии подобны процессии
образов и лейтмотивов, управляемых в конечном счете основными
архетипическими паттернами.
ны, это область проблем, а с другой — область фантазий. Когда
комплекс переживается с его проблемной стороны, он становится
узлом, беспокойством, сложным диссонансом, требующим разре-
шения. Он выражает себя в жизни, заражает психику и доминирует
над ней, накапливает ассоциации, требует подпитки вниманием, вы-
ступает против нашей воли. Все эти факторы известны из описаний
психологии и свидетельств, полученных с помощью ассоциативных
эксперименты. С другой стороны, комплекс — это фантазия; он
фигурирует в наших снах как темы и персонажи, создавая надеж-
ды, иллюзии, депрессии, проекты. Он придумывает сказки и соз-
дает мифы, играя в них всевозможные роли, делая жизнь довольно
захватывающей и «нереальной». Эти фантазии подобны процессии
образов и лейтмотивов, управляемых в конечном счете основными
архетипическими паттернами.
Обычно мы говорим о двух сторонах комплекса как о «реальной»
и «нереальной»; проблемы являются «реальными», «трудными»,
«жесткими», «тяжелыми», в то время как фантазии являются только
фантазиями, пустыми, туманными, невещественными глупостями.
и «нереальной»; проблемы являются «реальными», «трудными»,
«жесткими», «тяжелыми», в то время как фантазии являются только
фантазиями, пустыми, туманными, невещественными глупостями.
Проблемы требуют, чтобы с ними боролся сильный человек,
чтобы он был жестким и упрямым. Парапсихология, как и все ре-
спектабельные, серьезные области, полна «колючих» и «узлова-
тых» проблем. Само слово проблема этимологически коренится
в идее препятствия, барьера, завала, связанного с броней и щитом.
Это нечто такое, что выступает наружу, становится на пути. Итак,
проблемы должны быть преодолены, разрушены, сбиты и решены,
от них требуется избавиться. Проблемы возникают в области ма-
тематики и логики, в шахматах, физике, а также войне и логисти-
ке. Проблемы принадлежат фантазиям воли и мышления и нашему
обычному представлению об эго как о бойце, решателе проблем.
чтобы он был жестким и упрямым. Парапсихология, как и все ре-
спектабельные, серьезные области, полна «колючих» и «узлова-
тых» проблем. Само слово проблема этимологически коренится
в идее препятствия, барьера, завала, связанного с броней и щитом.
Это нечто такое, что выступает наружу, становится на пути. Итак,
проблемы должны быть преодолены, разрушены, сбиты и решены,
от них требуется избавиться. Проблемы возникают в области ма-
тематики и логики, в шахматах, физике, а также войне и логисти-
ке. Проблемы принадлежат фантазиям воли и мышления и нашему
обычному представлению об эго как о бойце, решателе проблем.
Вполне возможно, что те фантазии, которые мы воспринима-
ем наиболее конкретно и не психологически, которые мы наделяем
наибольшей «реальностью», становятся проблемами. Упрямые фан-
тазии, которые выступают и раздражают нас, как это обычно бы-
вает с комплексами, становятся проблемами, требующими решения.
В этом смысле мы могли бы сказать, что каждая проблема — это
просто еще один фанатизм, который превратился в объект или воз-
ражение для эго, с которым тому предстоит справиться. Проблемой
будет та фантазия, на которую комплекс отвел больше всего энергии,
уделил больше всего внимания, отдал больше всего доверия, любви
и воли. Комплекс верит в свою проблему и воспринимает ее все-
рьез. В общем, мы больше верим в проблемы, чем в фантазии. Если
психологическая терапия, которую я предлагаю для нашей области
парапсихологии, должна иметь эффект, то первым шагом было бы
рассматривать наши проблемы как стадии фантазии, распознавать
фантастический аспект проблем и помнить, что мы склонны вос-
принимать фантазию сначала в твердой оболочке проблем, где она
выступает вперед, привлекая наше внимание.
ем наиболее конкретно и не психологически, которые мы наделяем
наибольшей «реальностью», становятся проблемами. Упрямые фан-
тазии, которые выступают и раздражают нас, как это обычно бы-
вает с комплексами, становятся проблемами, требующими решения.
В этом смысле мы могли бы сказать, что каждая проблема — это
просто еще один фанатизм, который превратился в объект или воз-
ражение для эго, с которым тому предстоит справиться. Проблемой
будет та фантазия, на которую комплекс отвел больше всего энергии,
уделил больше всего внимания, отдал больше всего доверия, любви
и воли. Комплекс верит в свою проблему и воспринимает ее все-
рьез. В общем, мы больше верим в проблемы, чем в фантазии. Если
психологическая терапия, которую я предлагаю для нашей области
парапсихологии, должна иметь эффект, то первым шагом было бы
рассматривать наши проблемы как стадии фантазии, распознавать
фантастический аспект проблем и помнить, что мы склонны вос-
принимать фантазию сначала в твердой оболочке проблем, где она
выступает вперед, привлекая наше внимание.
Фантазии не менее значимы, реальны или серьезны, чем пробле-
мы; разрешая проблемы в фантазии, ища их архетипический смысл,
чтобы скорее растворить их, чем разрешить, мы не имеем в виду, что
продолжающиеся проблемы парапсихологии нереальны. Тем не ме-
нее, я полагаю, что к ним можно было бы подойти более психоло-
гически, не только как к постоянно продолжающимся проблемам,
но и как к повторяющимся фантазиям, присущим полю и входящим
в состав комплексов, составляющих это поле, а значит, и необходи-
мые для существования поля. Другими словами, проблемы парапси-
хологии относятся к фантазиям, которые, в свою очередь, отражают
основную архетипическую доминанту, которая движет и управляет
субъектом.
мы; разрешая проблемы в фантазии, ища их архетипический смысл,
чтобы скорее растворить их, чем разрешить, мы не имеем в виду, что
продолжающиеся проблемы парапсихологии нереальны. Тем не ме-
нее, я полагаю, что к ним можно было бы подойти более психоло-
гически, не только как к постоянно продолжающимся проблемам,
но и как к повторяющимся фантазиям, присущим полю и входящим
в состав комплексов, составляющих это поле, а значит, и необходи-
мые для существования поля. Другими словами, проблемы парапси-
хологии относятся к фантазиям, которые, в свою очередь, отражают
основную архетипическую доминанту, которая движет и управляет
субъектом.
Фантазии парапсихологии
Обратившись теперь к этим проблемам и рассматривая их как
фантазии, мы можем обнаружить определенные архетипические
мотивы, действующие в парапсихологии, которые, пока они не бу-
дут признаны таковыми, могут быть ответственны за постоянную
неудовлетворенность результатами в области решения проблем.
Поскольку решение проблем само по себе является излюбленной
фантазией действующего, стремящегося эго, а иногда и его смыслом
существования, многое вкладывается в защиту этих проблем как за-
конных, реальных, жестких и призывающих к героической работе.
фантазии, мы можем обнаружить определенные архетипические
мотивы, действующие в парапсихологии, которые, пока они не бу-
дут признаны таковыми, могут быть ответственны за постоянную
неудовлетворенность результатами в области решения проблем.
Поскольку решение проблем само по себе является излюбленной
фантазией действующего, стремящегося эго, а иногда и его смыслом
существования, многое вкладывается в защиту этих проблем как за-
конных, реальных, жестких и призывающих к героической работе.
Итак, первая из фантазий, которые я хочу выделить, — это ра-
бота. Снова и снова статьи в области психических исследований
заканчиваются призывом к большей работе. Нам нужны более
крупные образцы, больше лабораторных экспериментов, больше
обученных работников, больше ежедневных обобщений, больше
последующих исследований в течение более длительного периода
времени, больше приземленной работы. Есть скрытая надежда,
что спонтанные и игривые события, эфемерные, странные и фан-
тастические, описанные как анекдоты и случаи, могут быть пойма-
ны путем более тщательной «работы» таким образом, дисциплина
превращается в порядок, заставляя подчиняться закону, становится
привычной и регулярной, способной демонстрироваться на публике,
и таким образом становится респектабельной в рамках определен-
ной этической Вселенной, называемой рациональной или научной.
Игривое должно быть заключено в клетку серьезности, спонтан-
ное — систематичности.
бота. Снова и снова статьи в области психических исследований
заканчиваются призывом к большей работе. Нам нужны более
крупные образцы, больше лабораторных экспериментов, больше
обученных работников, больше ежедневных обобщений, больше
последующих исследований в течение более длительного периода
времени, больше приземленной работы. Есть скрытая надежда,
что спонтанные и игривые события, эфемерные, странные и фан-
тастические, описанные как анекдоты и случаи, могут быть пойма-
ны путем более тщательной «работы» таким образом, дисциплина
превращается в порядок, заставляя подчиняться закону, становится
привычной и регулярной, способной демонстрироваться на публике,
и таким образом становится респектабельной в рамках определен-
ной этической Вселенной, называемой рациональной или научной.
Игривое должно быть заключено в клетку серьезности, спонтан-
ное — систематичности.
Корреляция с фантазией работы заключается в воле. Экстрасен
сорные события, как правило, не только экстрасенсорны, но и экс-
травольтны. Мы, как правило, не можем заставить их произойти.
Если бы мы могли, то держали бы их под контролем, и они были бы
предсказуемы. Фантазия воли довольно сильна; она входит в ядро
идеи личности. Когда Лодж оставляет пакет, содержание которого
известно только ему одному, именно с посмертной волей он попытает-
ся общаться с живыми; Т. Е. Вуд намеревается сделать то же самое,
сообщая после смерти код к напечатанному им шифру. В какой мере
отождествление личности с конативно-когнитивными аспектами того,
что мы называем эго, влияет на фантазии парапсихологии в большин-
стве ее проблем, я не стану объяснять, дабы поскорее перейти к дру-
гим фантазиям. Тем не менее, трудно выровнять фантазия о волевых
пси-событиях с кучей событий, которые так явно нежелательны,
то есть повторяющиеся, автоматические, ненаправленные.
сорные события, как правило, не только экстрасенсорны, но и экс-
травольтны. Мы, как правило, не можем заставить их произойти.
Если бы мы могли, то держали бы их под контролем, и они были бы
предсказуемы. Фантазия воли довольно сильна; она входит в ядро
идеи личности. Когда Лодж оставляет пакет, содержание которого
известно только ему одному, именно с посмертной волей он попытает-
ся общаться с живыми; Т. Е. Вуд намеревается сделать то же самое,
сообщая после смерти код к напечатанному им шифру. В какой мере
отождествление личности с конативно-когнитивными аспектами того,
что мы называем эго, влияет на фантазии парапсихологии в большин-
стве ее проблем, я не стану объяснять, дабы поскорее перейти к дру-
гим фантазиям. Тем не менее, трудно выровнять фантазия о волевых
пси-событиях с кучей событий, которые так явно нежелательны,
то есть повторяющиеся, автоматические, ненаправленные.
Фантазия воли проявляется в экспериментах разума над приро-
дой. Мало того, что желание и мышление могут заставить что-то
произойти, но концентрация ментального материала через фокус
оператора может выполнять работу и перемещать материю. На язы-
ке психоанализа это можно было бы назвать фантазией всемогуще-
ства; в психиатрии — бредовое, в антропологии — магическое или
предлогическое мышление. Но давайте не будем настаивать на этих
условиях для подавления этой фантазии. Эти негативные описания,
такие как всемогущество фантазии и магическое мышление, взяты
с рациональной точки зрения прошлого века, когда психоанализ,
психиатрия и антропология изобрели свои термины, так нагружен-
ные предвзятостью девятнадцатого века. Нам нет нужды описывать
эту фантазию на этом языке. Как бы мы это ни объясняли, идея пре-
восходства разума над природой остается основной идеей, которую
парапсихология, по-видимому, стремиться подтвердить. К сожале-
нию, эта вера выражается в каузальных, конкретных эксперимен-
тах, фантазиях в твердой оболочке психокинетических проблем. Тем
не менее, очень старая, важная для психики и широко распростра-
ненная фантазия выражается психокинетически. Это происходит
в нас в то или иное время совершенно спонтанно, как, например,
когда я вижу, как кто-то в лодке встает, и мне кажется, что он вот-
вот упадет в воду, и именно так и происходит, и тогда у меня воз-
никает ощущение, что моя мысль вызвала его падение. Психиатрия
могла бы назвать это бредовой идеей, но, очевидно, есть какая-то
необходимость в том, чтобы психика воспринимала вещи таким об-
разом, чтобы установить прямую связь между мыслительными про-
цессами и внешними событиями. Способ этого отношения понимался
по-разному: причинность, соответствие, совпадение, магия, оккази-
онализм, синхронность. Теория этого отношения заключается в том,
что господствующая фантазия о прямом отношении между двумя со-
бытиями, преодолевает границы чувственного, материального мира.
Парапсихология поддерживает эту фантазию и обеспечивает ей ме-
сто, и этим признанием служит психической реальности.
дой. Мало того, что желание и мышление могут заставить что-то
произойти, но концентрация ментального материала через фокус
оператора может выполнять работу и перемещать материю. На язы-
ке психоанализа это можно было бы назвать фантазией всемогуще-
ства; в психиатрии — бредовое, в антропологии — магическое или
предлогическое мышление. Но давайте не будем настаивать на этих
условиях для подавления этой фантазии. Эти негативные описания,
такие как всемогущество фантазии и магическое мышление, взяты
с рациональной точки зрения прошлого века, когда психоанализ,
психиатрия и антропология изобрели свои термины, так нагружен-
ные предвзятостью девятнадцатого века. Нам нет нужды описывать
эту фантазию на этом языке. Как бы мы это ни объясняли, идея пре-
восходства разума над природой остается основной идеей, которую
парапсихология, по-видимому, стремиться подтвердить. К сожале-
нию, эта вера выражается в каузальных, конкретных эксперимен-
тах, фантазиях в твердой оболочке психокинетических проблем. Тем
не менее, очень старая, важная для психики и широко распростра-
ненная фантазия выражается психокинетически. Это происходит
в нас в то или иное время совершенно спонтанно, как, например,
когда я вижу, как кто-то в лодке встает, и мне кажется, что он вот-
вот упадет в воду, и именно так и происходит, и тогда у меня воз-
никает ощущение, что моя мысль вызвала его падение. Психиатрия
могла бы назвать это бредовой идеей, но, очевидно, есть какая-то
необходимость в том, чтобы психика воспринимала вещи таким об-
разом, чтобы установить прямую связь между мыслительными про-
цессами и внешними событиями. Способ этого отношения понимался
по-разному: причинность, соответствие, совпадение, магия, оккази-
онализм, синхронность. Теория этого отношения заключается в том,
что господствующая фантазия о прямом отношении между двумя со-
бытиями, преодолевает границы чувственного, материального мира.
Парапсихология поддерживает эту фантазию и обеспечивает ей ме-
сто, и этим признанием служит психической реальности.
Следующий набор идей можно было бы назвать выражением ин-
тимной фантазии. Случаи так часто кажутся возникающими из ин-
тимной сферы, затрагивая эмоциональные глубины: умерший или
находящийся в опасности возлюбленный, потерянный ребенок, вне-
телесные видения на пороге смерти, кризисные видения — ясно-
видящий призван помочь в решении интимной проблемы отчаяния
и утраты. Так часто события имеют отношение к смерти и событи-
ям любви, которые затрагивают душу наиболее глубоко. Интимная
сфера личных ценностей, которую называют душой, анимой, пси
тимной фантазии. Случаи так часто кажутся возникающими из ин-
тимной сферы, затрагивая эмоциональные глубины: умерший или
находящийся в опасности возлюбленный, потерянный ребенок, вне-
телесные видения на пороге смерти, кризисные видения — ясно-
видящий призван помочь в решении интимной проблемы отчаяния
и утраты. Так часто события имеют отношение к смерти и событи-
ям любви, которые затрагивают душу наиболее глубоко. Интимная
сфера личных ценностей, которую называют душой, анимой, пси
хикой, — это повод для самых сильных фантазий. Здесь
ходим идеи независимости души от всех обстоятельств и веру в ее
неразрушимость и ее субстанциальную реальность. Эта фантазия
конкретизируется в визуальные представления субстанции души,
ее не побежденности смертью, ее свободы от обстоятельств времени
и пространства и всех случайностей вообще. Парапсихология под-
тверждает это фундаментальное чувство души, будь то сентимен-
тальное или научное, и полностью признает священность интимной
реальности.
ходим идеи независимости души от всех обстоятельств и веру в ее
неразрушимость и ее субстанциальную реальность. Эта фантазия
конкретизируется в визуальные представления субстанции души,
ее не побежденности смертью, ее свободы от обстоятельств времени
и пространства и всех случайностей вообще. Парапсихология под-
тверждает это фундаментальное чувство души, будь то сентимен-
тальное или научное, и полностью признает священность интимной
реальности.
Габриэль Марсель поднял фантазию о близости до высшей сте-
пени важности, рассматривая любовь как фундаментальный прин-
цип в идеях парапсихологии. Он сказал, что никакая теория в этой
области не может быть адекватной, если она не основана на теории
любви. Уильям Джеймс сказал, что те, кто пережил религиозный
опыт, впоследствии проявляют «миролюбивый характер, а в отно-
шениях с другими преобладает любовная привязанность». Фре-
дерик Майерс цитирует речь Диотимы об эросе из платоновского
Пира и определяет любовь как своего рода обобщенную телепатию,
или чувство товарищества, не ограниченное разделениями и разде-
ленностью. Обособленность обусловлена организацией сознания
через пространство, время и причинность, которая разделяет вещи
на дискретные частицы. Мы находим здесь фантазию о том, что па-
рапсихология — это способ приобщения к любви, космогоническому
эросу и концу обособленного и ограниченного человеческого суще-
ствования. В той мере, в какой дьявол традиционно выступает как
то, что порождает все разделения, эта фантазия также затрагивает
сильную христианскую тему преодоления зла через любовь.
пени важности, рассматривая любовь как фундаментальный прин-
цип в идеях парапсихологии. Он сказал, что никакая теория в этой
области не может быть адекватной, если она не основана на теории
любви. Уильям Джеймс сказал, что те, кто пережил религиозный
опыт, впоследствии проявляют «миролюбивый характер, а в отно-
шениях с другими преобладает любовная привязанность». Фре-
дерик Майерс цитирует речь Диотимы об эросе из платоновского
Пира и определяет любовь как своего рода обобщенную телепатию,
или чувство товарищества, не ограниченное разделениями и разде-
ленностью. Обособленность обусловлена организацией сознания
через пространство, время и причинность, которая разделяет вещи
на дискретные частицы. Мы находим здесь фантазию о том, что па-
рапсихология — это способ приобщения к любви, космогоническому
эросу и концу обособленного и ограниченного человеческого суще-
ствования. В той мере, в какой дьявол традиционно выступает как
то, что порождает все разделения, эта фантазия также затрагивает
сильную христианскую тему преодоления зла через любовь.
Наши коллеги демонстрируют еще одну доминирующую модель
в своих работах. Мы можем назвать это «восходящим движением».
Люди из внешнего мира живут выше нас; с их высшим разумом они
спускаются к землянам. Во внетелесных переживаниях мы узнаем
о бестелесных людях наверху. Они смотрят вниз, когда поднимают-
ся. Почему они не отправляются в подземный мир, также традици-
онное место призраков и духов? Они не столько тени, сколько огни.
Разве в видениях не бывает часто белого, светлого и обычно немного
приподнятого над землей? У них есть обувь и ноги? Наблюдатели
когда-нибудь ищут свои ботинки и ступни? Некоторые души в неко-
торых традициях называются хтоническими; они опускаются вниз
после смерти, присоединяясь к демонам предков под землей. Тем
не менее наша фантазия имеет тенденцию представлять восходящее
стремление к локусу, напоминающему небеса.
в своих работах. Мы можем назвать это «восходящим движением».
Люди из внешнего мира живут выше нас; с их высшим разумом они
спускаются к землянам. Во внетелесных переживаниях мы узнаем
о бестелесных людях наверху. Они смотрят вниз, когда поднимают-
ся. Почему они не отправляются в подземный мир, также традици-
онное место призраков и духов? Они не столько тени, сколько огни.
Разве в видениях не бывает часто белого, светлого и обычно немного
приподнятого над землей? У них есть обувь и ноги? Наблюдатели
когда-нибудь ищут свои ботинки и ступни? Некоторые души в неко-
торых традициях называются хтоническими; они опускаются вниз
после смерти, присоединяясь к демонам предков под землей. Тем
не менее наша фантазия имеет тенденцию представлять восходящее
стремление к локусу, напоминающему небеса.
Эта устремленность вверх иногда неотделима от устремленности
вперед в литературе. Берт ссылается на учение о «посмертной ду-
ховной эволюции». Деятельность человеческого духа продолжает
развиваться после смерти через последовательные стадии. Бестеле-
сный дух улавливает проблески своего посмертного существования,
время от времени входя в духовный мир еще в этой жизни. Сведен-
борг или иранские мистики, о которых сообщает Корбин, общаются
с высшими силами, получают подробные инструкции о последова
тельных ступенях, ведущих вверх и вперед. Эту фантазию эволю
ции мы находим во многих местах, и она весьма привлекательна,
свидетельствуя о степени энтузиазма, окружающего идеи Тейяра
де Шардена. Знание другого мира — это знание как о высшем мире,
так и о лучшем мире. Доказательства обратного, такие как пустяки,
сообщаемые медиумами в их общении с духами умерших, или воспо-
минания о незначительных инцидентах, о которых сообщается в слу-
чаях доказательств перевоплощения Стивенсона, не влияют на силу
этой фантазии. Вместо этого, идея лучшего мира, расположенного
вне и выше, подкрепляется предсмертными видениями перехода,
бесстрашного, к лучшему состоянию.
вперед в литературе. Берт ссылается на учение о «посмертной ду-
ховной эволюции». Деятельность человеческого духа продолжает
развиваться после смерти через последовательные стадии. Бестеле-
сный дух улавливает проблески своего посмертного существования,
время от времени входя в духовный мир еще в этой жизни. Сведен-
борг или иранские мистики, о которых сообщает Корбин, общаются
с высшими силами, получают подробные инструкции о последова
тельных ступенях, ведущих вверх и вперед. Эту фантазию эволю
ции мы находим во многих местах, и она весьма привлекательна,
свидетельствуя о степени энтузиазма, окружающего идеи Тейяра
де Шардена. Знание другого мира — это знание как о высшем мире,
так и о лучшем мире. Доказательства обратного, такие как пустяки,
сообщаемые медиумами в их общении с духами умерших, или воспо-
минания о незначительных инцидентах, о которых сообщается в слу-
чаях доказательств перевоплощения Стивенсона, не влияют на силу
этой фантазии. Вместо этого, идея лучшего мира, расположенного
вне и выше, подкрепляется предсмертными видениями перехода,
бесстрашного, к лучшему состоянию.
Глубинная психология когда-то говорила о «влечении к бессмер-
тию». Не вся парапсихология прямо показывает этот вид фантазии,
но все же многое это делает. Исследование коммуникации с мерт-
выми было большей частью психических исследований с самого
начала, и попытки выжить в той или иной форме продолжают за-
нимать наши усилия в области парапсихологии. Здесь, «диск бес-
смертия» — это не сублимированная, как психоаналитики говорят,
культурная цель (написать книгу, сделать статую), не продолжение
в потомках, но чистая ценность как проблема. Мы ищем прямых
доказательств существования человеческой личности, ее бессмерт-
ного аспекта.
тию». Не вся парапсихология прямо показывает этот вид фантазии,
но все же многое это делает. Исследование коммуникации с мерт-
выми было большей частью психических исследований с самого
начала, и попытки выжить в той или иной форме продолжают за-
нимать наши усилия в области парапсихологии. Здесь, «диск бес-
смертия» — это не сублимированная, как психоаналитики говорят,
культурная цель (написать книгу, сделать статую), не продолжение
в потомках, но чистая ценность как проблема. Мы ищем прямых
доказательств существования человеческой личности, ее бессмерт-
ного аспекта.
Теперь мы подходим к тому, что мне кажется главной фантази-
ей, и к тому, что, возможно, лежит внутри других. Позвольте мне
прочитать вам два отрывка из десятой лекции Фредерика Майерса,
одна от Дж. Б. Райна, другая от С. Г. Соала.
ей, и к тому, что, возможно, лежит внутри других. Позвольте мне
прочитать вам два отрывка из десятой лекции Фредерика Майерса,
одна от Дж. Б. Райна, другая от С. Г. Соала.
.. .разрушительное влияние физико-философского взгляда на че-
ловека затронуло больше наших социальных институтов, чем ре-
лигия. Обращу внимание на то, что материализм представляется
наиболее фундаментальным принципом философии Русского Ком-
мунизма. Советская система пытается построить общество на базе
человека как материи. Особенно важно, я думаю, что западное об-
щество, со всеми его ложными нападками на коммунистическую
систему, не подвергло серьезной критике эту основную посылку.
Разве это не факт, что до тех пор, пока оно не использует открытия
парапсихологии, у него мало что есть, чтобы нападать на материа-
листическую государственную философию СССР?
ловека затронуло больше наших социальных институтов, чем ре-
лигия. Обращу внимание на то, что материализм представляется
наиболее фундаментальным принципом философии Русского Ком-
мунизма. Советская система пытается построить общество на базе
человека как материи. Особенно важно, я думаю, что западное об-
щество, со всеми его ложными нападками на коммунистическую
систему, не подвергло серьезной критике эту основную посылку.
Разве это не факт, что до тех пор, пока оно не использует открытия
парапсихологии, у него мало что есть, чтобы нападать на материа-
листическую государственную философию СССР?
Если мы имеем — и, конечно, мы давно пришли к выводу, что
мы имеем — научное опровержение материализма, которое выдер-
живает самый серьезный критический анализ, на каком основании
мы должны держаться в стороне от потребностей нашего времени
с этими жизненно важными и релевантными выводами?… Сегод-
ня мир сталкивается с тем, что может быть его величайшим кризи-
сом, главным образом потому, что мы социально и цивилизованно
не столкнулись с угрозой нашей системе ценностей, вырастающей
из всепоглощающего господства философии материи в современной
жизни.
мы имеем — научное опровержение материализма, которое выдер-
живает самый серьезный критический анализ, на каком основании
мы должны держаться в стороне от потребностей нашего времени
с этими жизненно важными и релевантными выводами?… Сегод-
ня мир сталкивается с тем, что может быть его величайшим кризи-
сом, главным образом потому, что мы социально и цивилизованно
не столкнулись с угрозой нашей системе ценностей, вырастающей
из всепоглощающего господства философии материи в современной
жизни.
Если это слишком большое утверждение [о важности пси-ис-
следований]. то я слишком неправильно понимаю природу нашей
области и ее значение.
следований]. то я слишком неправильно понимаю природу нашей
области и ее значение.
Во введении к этой статье Райна Соал пишет:
Сегодня разрушительный материализм распол-
зается, как гниль, по большей части земного шара.
Концентрируясь только на сенсорных аспектах че-
ловеческого существования с полным отрицанием
всех духовных ценностей, эта система будет, если
ее не удастся преодолеть, концом, уничтожившим
лучшее, что есть в человеческой жизни. Никогда
за всю историю у нас не было такой срочной нужды
в ответе на вопрос «Каково место человека в космо-
се». является ли он нематериальным существом,
которое, отбросив «этот грязный покров распада»,
продолжает жить, чувствовать и взаимодействовать
в более свободном и тонком сознании?.Из всех ис-
следований, проводимых человеком, я считаю, что
парапсихология наиболее вероятно даст ответ на во-
просы . стремление к счастью и бессмертию души.
Концентрируясь только на сенсорных аспектах че-
ловеческого существования с полным отрицанием
всех духовных ценностей, эта система будет, если
ее не удастся преодолеть, концом, уничтожившим
лучшее, что есть в человеческой жизни. Никогда
за всю историю у нас не было такой срочной нужды
в ответе на вопрос «Каково место человека в космо-
се». является ли он нематериальным существом,
которое, отбросив «этот грязный покров распада»,
продолжает жить, чувствовать и взаимодействовать
в более свободном и тонком сознании?.Из всех ис-
следований, проводимых человеком, я считаю, что
парапсихология наиболее вероятно даст ответ на во-
просы . стремление к счастью и бессмертию души.
Для меня сомнительно, может ли опровержение материализма
как гипотезы для интерпретации данных быть осуществлено дан-
ными парапсихологии или вообще какими-либо данными, поскольку
материализм как теоретическая модель — и он не является монолит-
ной идеей, но сложной и тонко выраженной архетипической фанта
зией относительно первичности символа «материи» — показывает
себя в высшей степени жизнеспособной, упругой и стойкой. Тем
не менее, эта фантазия об антиматерии, возможно, является самой
глубокой в нашей области. Я вижу это в восходящем движении,
в преодолении категорий материи (времени, пространства и причин-
ности), в стремлении к бессмертию, в свете, в белых призраках без
ног, в искуплении через любовь.
как гипотезы для интерпретации данных быть осуществлено дан-
ными парапсихологии или вообще какими-либо данными, поскольку
материализм как теоретическая модель — и он не является монолит-
ной идеей, но сложной и тонко выраженной архетипической фанта
зией относительно первичности символа «материи» — показывает
себя в высшей степени жизнеспособной, упругой и стойкой. Тем
не менее, эта фантазия об антиматерии, возможно, является самой
глубокой в нашей области. Я вижу это в восходящем движении,
в преодолении категорий материи (времени, пространства и причин-
ности), в стремлении к бессмертию, в свете, в белых призраках без
ног, в искуплении через любовь.
В короткой и важной статье, прочитанной в Гарварде в 1936 году,
Юнг говорил о трех основных психических модальностях, определя-
ющих поведение человека в любой области. Одна из этих первичных
модальностей — сознательное и бессознательное функционирование
психики; вторая модальность — направление энергии психики, ин
тровертное или экстравертное.
Юнг говорил о трех основных психических модальностях, определя-
ющих поведение человека в любой области. Одна из этих первичных
модальностей — сознательное и бессознательное функционирование
психики; вторая модальность — направление энергии психики, ин
тровертное или экстравертное.
Третья модальность указывает, если использовать метафору,
вверх и вниз, потому что она имеет отношение к духу и материи.
Это правда, что материя вообще является предметом физики, но это
также и психическая категория, как ясно показывает история ре-
лигии и философии. И точно так же, как материя в конечном счете
должна быть понята только как рабочая гипотеза физики, так и дух
… постоянно нуждается в переосмыслении. Так называемая реаль-
ность материи подтверждается прежде всего нашими чувственными
восприятиями, в то время как вера в существование духа поддержи-
вается психическим опытом. Психологически мы не можем устано-
вить ничего более окончательного по отношению к ним, чем наличие
определенных сознательных содержаний, некоторые из которых
имеют материальное, а другие духовное происхождение. Из суще-
ствования этих двух категорий возникают этические, эстетические,
интеллектуальные, социальные, и религиозные системы ценностей,
что в итоге определяет, как динамические факторов в психике будут
использованы. Возможно, не будет преувеличением сказать, что
большинство актуальных проблем человека и общества относятся
к психическим функциям в отношении духа и материи.
вверх и вниз, потому что она имеет отношение к духу и материи.
Это правда, что материя вообще является предметом физики, но это
также и психическая категория, как ясно показывает история ре-
лигии и философии. И точно так же, как материя в конечном счете
должна быть понята только как рабочая гипотеза физики, так и дух
… постоянно нуждается в переосмыслении. Так называемая реаль-
ность материи подтверждается прежде всего нашими чувственными
восприятиями, в то время как вера в существование духа поддержи-
вается психическим опытом. Психологически мы не можем устано-
вить ничего более окончательного по отношению к ним, чем наличие
определенных сознательных содержаний, некоторые из которых
имеют материальное, а другие духовное происхождение. Из суще-
ствования этих двух категорий возникают этические, эстетические,
интеллектуальные, социальные, и религиозные системы ценностей,
что в итоге определяет, как динамические факторов в психике будут
использованы. Возможно, не будет преувеличением сказать, что
большинство актуальных проблем человека и общества относятся
к психическим функциям в отношении духа и материи.
Выводы
Восходящая-нисходящая полярность, концептуализированная
в оппозиции материя-дух, представляется архетипической схемой
ориентации, лежащей в основе психики. Попытки создать единую
теорию поля — это попытки соединить эти полярности. Даже если
материя переопределена, чтобы быть более духовной, или дух пере-
определен, чтобы быть свойством материи, психическое напряжение
восходящих и нисходящих притяжений остается фоновым фактором
для наших формулировок.
в оппозиции материя-дух, представляется архетипической схемой
ориентации, лежащей в основе психики. Попытки создать единую
теорию поля — это попытки соединить эти полярности. Даже если
материя переопределена, чтобы быть более духовной, или дух пере-
определен, чтобы быть свойством материи, психическое напряжение
восходящих и нисходящих притяжений остается фоновым фактором
для наших формулировок.
Мне кажется, что антиматерия, про-дух фанатизма парапсихоло-
гии встречается во многих ее проблемах. Само поле, характеризуе-
мое как экстрасенсорное, парапсихологическое, сверхъестественное,
подчеркивает, что оно не интересуется главным образом чувствен-
ными переживаниями, от которых зависит материалистическая Все-
ленная, и даже не интересуется главным образом психологическими
событиями, где психика является промежуточной областью между
духом и материей. Оба слова, «экстрасенсорный» и «парапсихоло-
гический», подразумевают духовное положение вне областей, счи-
тающихся материальными и психологическими.
гии встречается во многих ее проблемах. Само поле, характеризуе-
мое как экстрасенсорное, парапсихологическое, сверхъестественное,
подчеркивает, что оно не интересуется главным образом чувствен-
ными переживаниями, от которых зависит материалистическая Все-
ленная, и даже не интересуется главным образом психологическими
событиями, где психика является промежуточной областью между
духом и материей. Оба слова, «экстрасенсорный» и «парапсихоло-
гический», подразумевают духовное положение вне областей, счи-
тающихся материальными и психологическими.
Кроме того, проблемы метода и демонстрация — ради того,
чтобы использовать методы материального толка и измерения для
пси-событий, а затем перейти от материальных методов к теории
духа — и другие трудности содержат напряжение между верхом
и низом. Восходящая склонность может также быть применена
к различным темам, накопившимся в парапсихологической отрас-
ли: биолокация и транс, мистический и религиозный опыт, психо-
кинетика с костями, призраки, реинкарнация, гипноз, глоссолалию
и т.д. Все так или иначе отражают или выводят энергию из фанта-
зии духа.
чтобы использовать методы материального толка и измерения для
пси-событий, а затем перейти от материальных методов к теории
духа — и другие трудности содержат напряжение между верхом
и низом. Восходящая склонность может также быть применена
к различным темам, накопившимся в парапсихологической отрас-
ли: биолокация и транс, мистический и религиозный опыт, психо-
кинетика с костями, призраки, реинкарнация, гипноз, глоссолалию
и т.д. Все так или иначе отражают или выводят энергию из фанта-
зии духа.
Поэтому я думаю, что парапсихология занимается деятельно-
стью духа. Далее, я думаю, что дух относится к любому другому
компоненту и является основной модальностью человеческой при-
роды и всей природы. Что такое «дух» и как его определить, нахо-
дится далеко за пределами этой статьи или любой другой статьи.
На самом деле часть его сущности состоит в том, что он находится
«за пределами». Классические описания духа утверждают, что он
проявляет себя в эмоциях и что его природа спонтанна, свободна
и устремлена вверх. Он объявляет себя в трансцендентных катего-
риях. Утверждалось также, что его эффекты вызывают индивида
наружу, за пределы, выше энтропии, инерции и гравитации — нис-
ходящее притяжение. Если так, я сомневаюсь, что какой-либо ме-
тод когда-нибудь полностью опишет, организует или разложит его
по мотивам. Пожалуй, как кто-то здесь заметил, цитируя Уильяма
Джеймса, Творец не хочет, чтобы мы понимали. Возможно, па-
рапсихология относится не к тому, что мы пока не знаем, но к тому,
что мы никогда не узнаем, потому что оно непознаваемо. Духовные
события традиционно бывают спонтанными и индивидуальными
случаями или определенными массовыми явлениями. (Я думаю, что
«спонтанное» относится к качествам духа, а «случайное» — это его
соотносительное прилагательное в сфере материи.) Как сэр Алистер
Харди хотел бы показать в своем новом исследовательском проек-
те, этот спонтанный фактор может переориентировать и оживить
жизнь, которая потеряла свой дух; она может вторгнуться и поста-
вить под сомнение односторонность только материальных методов
и гипотез; она может даже открыть двери веры в те символы, кото-
рые ассоциируются с духом.
стью духа. Далее, я думаю, что дух относится к любому другому
компоненту и является основной модальностью человеческой при-
роды и всей природы. Что такое «дух» и как его определить, нахо-
дится далеко за пределами этой статьи или любой другой статьи.
На самом деле часть его сущности состоит в том, что он находится
«за пределами». Классические описания духа утверждают, что он
проявляет себя в эмоциях и что его природа спонтанна, свободна
и устремлена вверх. Он объявляет себя в трансцендентных катего-
риях. Утверждалось также, что его эффекты вызывают индивида
наружу, за пределы, выше энтропии, инерции и гравитации — нис-
ходящее притяжение. Если так, я сомневаюсь, что какой-либо ме-
тод когда-нибудь полностью опишет, организует или разложит его
по мотивам. Пожалуй, как кто-то здесь заметил, цитируя Уильяма
Джеймса, Творец не хочет, чтобы мы понимали. Возможно, па-
рапсихология относится не к тому, что мы пока не знаем, но к тому,
что мы никогда не узнаем, потому что оно непознаваемо. Духовные
события традиционно бывают спонтанными и индивидуальными
случаями или определенными массовыми явлениями. (Я думаю, что
«спонтанное» относится к качествам духа, а «случайное» — это его
соотносительное прилагательное в сфере материи.) Как сэр Алистер
Харди хотел бы показать в своем новом исследовательском проек-
те, этот спонтанный фактор может переориентировать и оживить
жизнь, которая потеряла свой дух; она может вторгнуться и поста-
вить под сомнение односторонность только материальных методов
и гипотез; она может даже открыть двери веры в те символы, кото-
рые ассоциируются с духом.
Из-за этой духовной фантазии парапсихология неизбежно связа-
на с вопросами веры и скептицизма, которые появляются, например,
в образах «овец» и «козлов» верующих и скептиков. Архетип духа
вызывает вопросы веры. Следовательно, даже это мое высказыва-
ние имеет подтекст утверждения веры, которым оно не является. Это
попытка отразить констелляцию, которая, как мне кажется, охваты-
вает парапсихологию.
на с вопросами веры и скептицизма, которые появляются, например,
в образах «овец» и «козлов» верующих и скептиков. Архетип духа
вызывает вопросы веры. Следовательно, даже это мое высказыва-
ние имеет подтекст утверждения веры, которым оно не является. Это
попытка отразить констелляцию, которая, как мне кажется, охваты-
вает парапсихологию.
Сомнительно, сможет ли наша область когда-либо «решить
свои проблемы», пока она полностью не примет во внимание мощь
этой архетипической фантазии духа. Один аспект духа был назван
«творчеством»; дух создает проблемы. Возможно, одной из за-
дач парапсихологического исследования может быть исследование
природы этой фантазии, которая создает эти особые головоломки
и дилеммы парапсихологического исследования. Возможно, наши
проблемы отличаются от проблем науки, потому что они движимы
другим видом фантазии.
свои проблемы», пока она полностью не примет во внимание мощь
этой архетипической фантазии духа. Один аспект духа был назван
«творчеством»; дух создает проблемы. Возможно, одной из за-
дач парапсихологического исследования может быть исследование
природы этой фантазии, которая создает эти особые головоломки
и дилеммы парапсихологического исследования. Возможно, наши
проблемы отличаются от проблем науки, потому что они движимы
другим видом фантазии.
Главная трудность, с которой мы столкнемся при любом рассмо-
трении идеи духа как фона нашей области, состоит в том, что понятие
духа всегда находится под влиянием культуры, в которой оно появля-
ется. Парапсихология страдает не только от формулировок материи
в терминах материализма и науки девятнадцатого века, она страдает
еще больше от ответов на этот материализм в культурном носителе:
христианстве девятнадцатого века. Мы уже отмечали это в своих
фантазиях о воле, работе и любви, а еще бессмертие и воскресение —
Святой Павел вполне мог бы стать одним из основателей Общества
психических исследований! Вдохновляющая миссия парапсихологии
также принадлежит к этому направлению, поскольку миссия и рас-
пространение слова также относятся к классической деятельности
духа, хотя и не обязательно в модусе фантазии протестантизма.
трении идеи духа как фона нашей области, состоит в том, что понятие
духа всегда находится под влиянием культуры, в которой оно появля-
ется. Парапсихология страдает не только от формулировок материи
в терминах материализма и науки девятнадцатого века, она страдает
еще больше от ответов на этот материализм в культурном носителе:
христианстве девятнадцатого века. Мы уже отмечали это в своих
фантазиях о воле, работе и любви, а еще бессмертие и воскресение —
Святой Павел вполне мог бы стать одним из основателей Общества
психических исследований! Вдохновляющая миссия парапсихологии
также принадлежит к этому направлению, поскольку миссия и рас-
пространение слова также относятся к классической деятельности
духа, хотя и не обязательно в модусе фантазии протестантизма.
Когда мы обращаемся к проблемам экстрасенсорики, такие во-
просы, как «как это возможно?» и «какова причина этого?», как
правило, удерживает нас в области проблем. Вопросы: «верите ли
вы в это?» и «вы бы поклялись в этом», уже показывают послед-
ствия фантазии духа. Возможно, мы могли бы задать и другие во-
просы, такие как «почему это произошло, и почему со мной?» и «что
это означает?», «каково информационное содержание этого?» Мы
могли бы сместить наше внимание с технического и практического
«Как» на философское «Почему».
просы, как «как это возможно?» и «какова причина этого?», как
правило, удерживает нас в области проблем. Вопросы: «верите ли
вы в это?» и «вы бы поклялись в этом», уже показывают послед-
ствия фантазии духа. Возможно, мы могли бы задать и другие во-
просы, такие как «почему это произошло, и почему со мной?» и «что
это означает?», «каково информационное содержание этого?» Мы
могли бы сместить наше внимание с технического и практического
«Как» на философское «Почему».
Философский интерес спрашивает о необходимости событий;
иногда философы говорят, что вещи не происходят, если нет до-
статочного и необходимого основания для их возникновения. Даже
греческие боги подчинялись закону не пространства, времени и при-
чинности, а необходимости. В этой дохристианской фантазии до-
минирующие духи (Боги) представляются как соответствующие
необходимости. Таким образом, на уровне человеческих событий,
какими бы нежелательными, иррациональными, недоверчивыми
и глубоко личностными ни были парапсихологические события, они
все же следуют закону необходимости. Они необходимы. И тог-
да наша задача могла бы состоять в том, чтобы задавать вопросы
в терминах духа: если это необходимо, то что это означает? И наша
другая задача состояла бы в том, чтобы не столько обнаружить,
«как» они происходят, сколько представить их как сообщения, го-
ворящие нам о чем-то необходимом в форме, которая также необ-
ходима и не может произойти ни в какой другой форме. Я полагаю,
что именно на более широкую область необходимости указывал Юнг
своей концепцией синхронности.
иногда философы говорят, что вещи не происходят, если нет до-
статочного и необходимого основания для их возникновения. Даже
греческие боги подчинялись закону не пространства, времени и при-
чинности, а необходимости. В этой дохристианской фантазии до-
минирующие духи (Боги) представляются как соответствующие
необходимости. Таким образом, на уровне человеческих событий,
какими бы нежелательными, иррациональными, недоверчивыми
и глубоко личностными ни были парапсихологические события, они
все же следуют закону необходимости. Они необходимы. И тог-
да наша задача могла бы состоять в том, чтобы задавать вопросы
в терминах духа: если это необходимо, то что это означает? И наша
другая задача состояла бы в том, чтобы не столько обнаружить,
«как» они происходят, сколько представить их как сообщения, го-
ворящие нам о чем-то необходимом в форме, которая также необ-
ходима и не может произойти ни в какой другой форме. Я полагаю,
что именно на более широкую область необходимости указывал Юнг
своей концепцией синхронности.