Введение………..

Доктрина вибрации. Анализ учений/доктрин/теорий и практик кашмирского шиваизма

Вступление.

Страна Кашмир.

Древнее гималайское королевство Кашмир сейчас часть провинции Джамму и Кашмир, расположенной на крайнем северо-западе Индии. Сердце современного Кашмира сейчас, так же, как и в прошлом, это широкая и плодородная долина реки Витаста. Расположенные на высоте пять тысяч футов, прекрасные озера долины и умеренный климат в наши дни привлекают большое количество туристов в летние месяцы, когда температура на северных индийских равнинах поднимается выше сорока градусов Цельсия. Хотя большую часть населения в настоящее время составляют мусульмане, до прихода ислама в тринадцатом веке Кашмир обладал репутацией непревзойденного центра учености среди буддистов и индуистов. Успехи кашмирцев были выдающимися не только в религиозных исследованиях, но также в светских областях санскритской литературы, литературной критики и грамматики, а также науках, включая медицину, астрономию и математику. Они обладали уникально реалистическим историческим чутьем, о чем убедительно свидетельствует хроника королей Кашмира, написанная в двенадцатом веке, «Раджатарангини» Калханы[1], которая является фактически единственной историей такого рода в Индии.

Примечательно, что не в меньшей степени, в которой Кашмир, по сути, являлся средоточием духовности индуизма и центром его изучения, он был также и центром буддизма. Попавший, скорее всего, в Кашмир еще в третьем веке до нашей эры, буддизм к первому веку нашей эры уже развился там до такой степени, что кушанский царь Канишка выбрал Кашмир местом проведения главного буддийского собора. Это было огромное собрание, на котором присутствовало более пятисот буддийских монахов и ученых. Ранее некодифицированные части речей Будды и теоретическая часть канона (Абхидхарма) были кодифицированы, а остальные подверглись значительному пересмотру. Весь ранний канон, Трипитака, был затем начертан на медных пластинах и помещен в ступу. В последующие столетия большинство форм индийского буддизма процветало в Кашмире. Из ранних школ сарвастивада была особенно хорошо развита. Подобным же образом широко преподавались и практиковались школы великой колесницы, как срединного пути, так и идеалистической Йогачары. Кашмир также произвел много прекрасных буддийских логиков в линии Дигнаги и Дхармакирти, среди которых наиболее известны Винитадева и Дхармоттарачарья, жившие в восьмом веке. Границы Кашмира в то время простирались дальше на Запад, за пределы дорог в Азию, которые проходили через долины Сват и Читрал в Гилгите. По этой причине Кашмир первым внес существенный вклад в распространение буддизма в Центральной Азии, которое началось примерно в четвертом веке нашей эры и шло по этим маршрутам. Многие буддисты, привлеченные репутацией Кашмира, приезжали из дальних стран, чтобы изучать санскрит и обучаться в качестве переводчиков и учителей. Одним из самых ранних и блестящих среди них был Кумараджива (334-413гг). Родившись в аристократической семье Среднеазиатского царства Хотан, он приехал в Кашмир в юности и изучал там священные писания Великой Колесницы под руководством Бандхудатты. Затем он отправился в Китай, где жил и работал до конца своей жизни, переводя буддийские священные тексты. Кашмирский Буддабхадра, его современник, сделал то же самое. Учителя йоги, такие как Дхармабхикшу, привлекли большое количество китайских и кашмирских студентов в конце пятого века, во время роста интереса к буддийской йоге за рубежом. Именно в этот период кашмирцем Буддасеной впервые была переведена на китайский язык главная работа идеалистической буддийской школы йогачара — Йогачара-бхуми. В 631 году нашей эры Сюаньцзан, один из самых известных буддийских паломников Китая, приехал учиться в Кашмир, оставив нам отчет о своем двухлетнем пребывании, который красноречиво свидетельствует о популярности и влиянии буддизма. Такова была репутация Кашмира, что именно у него Тибет изначально выбрал перенять свою религию. Первый царь Тибета, Сонгцэн Гампо, послал Тхонми Самбхоту[2] в Кашмир во время правления Дурлабхавардханы (616 г. н. э.). Он выучил санскрит у Деватитасимхи и вернулся в Тибет с модифицированной тридцатибуквенной версией Кашмирского письма(1)[3]. Кашмир продолжал играть важную роль в распространении буддизма из Индии в Тибет, хотя позднее другие пути (в частности, через Непал) стали более важными. К одиннадцатому веку, когда школы кашмирского шиваизма достигли пика своего развития, Кашмир был также, как говорит Туччи[4], «одним из мест, где буддизм процветал больше всего, даже если не как государственная религия, то уж точно как дом величайших ученых и экзегетов того времени»(2).

Богатый духовный и интеллектуальный климат Кашмира способствовал развитию важного и далеко идущего достижения, которое затронуло все аспекты индийской религиозной жизни, а именно тантры. Примерно в середине первого тысячелетия нашей эры тантра начала приобретать четко определенную, хотя и чрезвычайно разнообразную, сущность благодаря появлению обширных корпусов священной литературы, которые определяли себя именно как тантрические.

Не может быть никаких сомнений, несмотря на фрагментарные и пока еще мало исследованные свидетельства, что Кашмир был важным центром широкого спектра тантрических культов, как индуистских, так и буддийских. Многие известные буддийские тантрические учителя жили в то время в Кашмире или около него. Наропа и даже Падмасамбхава (который, как считается, привнес тантрический буддизм в Тибет) иногда фигурируют в тибетских источниках как кашмирцы(3). Уддияна (Тибетский: U-rgyan), страна, важная как место рождения Падмасамбхавы и главный центр тантрического буддизма и индуизма, вполне возможно, была расположена в соседней долине Сват. Оба основных индуистских течения тантры, одно из которых было сосредоточено на поклонении Вишну, а другое — на поклонении Шиве, породили ошеломляющее количество тантрических культов, как больших, так и малых. Кашмир внес существенный вклад в эти события не только со стороны шиваизма, но и с вайшнавской. Действительно, самые ранние известные упоминания, взятые из вайшнавских тантрических источников, встречаются в трудах кашмирцев(4). В настоящее время форма вишнуизма, считающая эти писания авторитетными, а именно панчаратра, сохранилась только в Южной Индии; однако самые ранние южные учителя этой школы смотрели на Кашмир как на один из своих старейших центров обучения и духовной культуры(5). Но, хотя поклонение Вишну, независимо от того, выполнялось ли оно в соответствии с нормами, предписанными тантрами, или иным образом, несомненно, было важной чертой религиозной жизни Кашмира и пользовалось значительным покровительством индуистских царей долины, даже при этом шиваизм оставался, в целом, доминирующей формой индуизма.

Шиваизм Кашмира и кашмирский шиваизм

Мы очень мало знаем о происхождении шиваизма в Кашмире, хотя традиция свидетельствует о его древности в этой части Индии. Письменные свидетельства подтверждают, что он всегда занимал важное место в религиозной жизни Кашмира. Таким образом, Калхана сообщает (возможно, основываясь на более ранних хрониках) о существовании древнего храма, посвященного Шиве, уже во времена императора Ашоки. Хотя это вряд ли возможно, так как храмы еще не были построены в Индии в третьем веке до нашей эры, эта ссылка иллюстрирует распространенную тогда(6) кашмирскую веру в древнее присутствие шиваизма в Кашмире(7). Конечно, многие вновь построенные храмы, а также старые, отремонтированные в течение периода, охватываемого историей Калханы, свидетельствуют о продолжающейся популярности шиваизма. В начале девятого века нашей эры, когда были написаны первые труды кашмирского шиваизма, в долине Кашмира было много групп шиваитов. Были среди них и те, которые стали частью кашмирского шиваизма в его нынешнем виде, и началом которого стала школа Спанда, учение которой мы здесь рассматриваем. Все эти группы шиваитов, какими бы разнообразными они ни были, признавали Шайва-тантры (также известные как агамы) в качестве своего священного авторитета. Некоторые группы обращались к одной части агам, другие — к другой.

Таким образом, они совершенно естественно организовали себя в линии тантрических мастеров, которые посвящали учеников в ритуалы и другие практики своих избранных тантр. Мы знаем о существовании этих тантрических субкультур не только из эпиграфических и других источников, включая другие писания индуизма, в частности, Пураны, но и из самих агам. Хотя все агамы считаются божественным откровением и, следовательно, в некотором смысле вечными, они, тем не менее, отражают рост этих групп шиваитов, поскольку они не только изучали агамы, но и вносили в них свой вклад. Таким образом, один из способов, которым мы можем понять, как эти группы связаны, — это увидеть, как тантры Шивы упорядочили себя по отношению друг к другу. Мы надеемся, что краткое изложение шиваитского канона(8) в общих чертах покажет, как группы шиваитов, внесшие свой вклад в формирование кашмирского шиваизма, связаны с тантрическим шиваизмом в целом. Согласно важной системе классификации, которую мы находим в самих агамах, их можно разделить на следующие разделы.

Шайва-сиддханта[5]. Агамы в целом согласны с тем, что существует двадцать восемь главных Сиддханта-агамов и около двухсот священных писаний Шивы (называемых Упагамами[6]), связанных с ними(9). Все главные агамы и многие второстепенные все еще сохранились в Южной Индии, хотя издано только малое количество рукописных источников. Культы этих агам в основном связаны с поклонением Садашиве, которое обычно проводится в общественных храмах и сосредоточено на лингаме, фаллическом символе Садашивы. Описания храмов, лингамов и культовых форм богов и богинь Сиддханты составляют важную часть этих агам. Они также широко занимаются ритуалами, связанными с ними. Они включают в себя регулярные ежедневные обряды, а также проводящиеся по специальному случаю, такие как церемонии освящения и фестивали. Другими важными ритуалами являются те, которые касаются посвящения неофита в эту форму шиваизма или жречества.

Агамы в основном занимаются ритуалами и уделяют относительно мало места философским вопросам или даже йоге. Тем не менее, философская точка зрения этих тантр может быть в широком смысле названа дуализмом более или менее умеренной формы, хотя и не всегда последовательно поддерживаемым в них. Однако одноименная философская школа, вдохновленная этими агамами, в конечном счете выработала четко определенный дуализм, согласно которому существуют три основные реальности, а именно: Шива (пати) — скованная душа (пашу) и факторы, которые ее связывают (паша). В Кашмирской традиции шиваизма говорится, что основателя дуалистического шиваизма звали Амардака. Это имя встречается в надписях и других источниках и ему приписывается роль основателя линии, который, как полагают, жил в восьмом веке. У Амардаки были предшественники, и поэтому нельзя сказать, что он действительно основал эту ветвь шиваизма; даже в этом случае он важен как основатель крупного монашеского центра сиддханты (Матха). Этот центр, названный Амардака в честь своего основателя, был расположен в Удджайне. Пурандара, преемник Амардаки, также основал орден Сиддханты, который называется Маттамайюра. Этот орден был назван в честь столицы Империи Калукья в Пенджабе, где располагался его центр управления. Третьим важным орденом была основанная Паванашивой Мадхуматейя, к которой принадлежали королевские наставники линии королей Калакури в центральной Индии.

Аскеты Сиддханты, полные миссионерского рвения, использовали влияние своих царственных покровителей для распространения своих учений в соседних царствах, особенно в Южной Индии. Из самой древней столицы Калукьев, Маттамайюры, они основали монастыри в Махараштре, Конкане, Карнатаке, Андхре и Керале[7]. Сиддханта процветала в тех областях, где она распространилась, пока не была подавлена мусульманскими вторжениями, начавшимися в XI веке, или вытеснена другими формами индуизма. Она сохранилась, однако, в Южной Индии, где изменила свой способ выражения с санскрита на тамильский, в котором она более известна и сохраняется по сей день(10). Хотя Шайва-сиддханта сохранилась в настоящее время только в Южной Индии, мы знаем, что многие из самых ранних комментаторов агам и значимых авторов независимых работ, излагающих философию Сиддханты, были кашмирцами(11). Монистические кашмирские шайва(12) авторы цитируют их с большим почтением в качестве своих предшественников, хотя и не всегда соглашаются с ними. Не может быть никаких сомнений в том, что Сиддханта сильно повлияла на кашмирский шиваизм, который в значительной степени принял ее, изменив ее на недуалистические линии.

Бхута и Гаруда тантры. Эти две группы агам были почти полностью утрачены. Они рассматриваются вместе, поскольку у них, судя по всему, много общего. Мы знаем, что в обоих случаях речь шла о магическом лечении (особенно от укусов змей), изгнании злых духов и привидений, защите детей от таких существ, а также о приобретении магической силы и других подобных вопросах. Ссылки на эти две группы часто встречаются в Сиддханта-агамах, и кашмирские шиваиты также знали о них, хотя уже в это время (а именно, в девятом веке н. э. далее) они явно находились в упадке, по крайней мере, в Кашмире(13).

Ваматантры. Согласно классификации, которой мы следуем в этом рассказе, каждая группа агам представляет собой «течение» (сротас[8]) писаний, произносимых тем или иным из пяти ликов Садашивы. Сиддханта принадлежит к высшему течению, изреченному высшим лицом, в то время как Бхута и Гаруда тантры принадлежат к западному и восточному течениям. Ваматантры были произнесены северным лицом. Это лицо, расположенное слева от центра (то есть в восточном направлении), является лицом течения левой руки, которое не следует путать с тантрическим различием между «левым» и «правым» путями.

Единственная тантра, принадлежащая к этой группе, которая была восстановлена до сих пор, — это Винашикха-тантра, недавно реконструированная на основании двух сохранившихся в Непале рукописей доктором Т. Гоудриааном[9](14). Хотя эта группа тантр регулярно упоминается в первоисточниках, когда они ссылаются на канон Шивы и его разделы, связанные с этим направлением культы, по-видимому, имели мало успеха в Индии и практически вымерли после первого тысячелетия нашей эры. Доминирующей формой Шивы в этих тантрах, по-видимому, был Тумбурубхайрава (15). Он описан как имеющий четыре лица, каждое из которых говорило одну из главных тантр этой группы, а именно: Тантру Отрубленной Головы (Ширашеда), Тантру Гребня Вины[10] (Винашикха), Тантру Заблуждения (Саммохана) и Тантру Высшего Закона (Найоттара)(16). Эти тантры, а вместе с ними и культ Тумбуру, распространились из Индии в Юго-Восточную Азию ближе к концу VIII века.

Из камбоджийской надписи, обнаруженной в Сдок Кок Тхом[11] и датированной 1052 годом нашей эры, мы знаем, что эти тантры были уже известны там в то время. Эта надпись увековечивает историю династии королевских жрецов, основанной Шивакайвальей[12], который был жрецом Джаявармана II[13], вернувшегося в Камбоджу из изгнания на Яве в 802 году н. э. В то время брахман по имени Хираньядама обучил Шивакайвалью четырем тантрам, и несколько обрядов, описанных в них, были выполнены для блага царя. Мы также находим упоминания о Тумбуру в санскритских гимнах и фрагментах c Бали, некоторые из которых восходят к раннему периоду индуистского влияние в Индонезии(17). Отсутствие дальнейших упоминаний об этих тантрах и их культах в Юго-Восточной Азии, по-видимому, указывает на то, что, как и в Индии, они не сохранились после XI века. Точно так же, хотя Ваматантры были известны в Кашмире, монистические кашмирские шиваиты явно предпочитали Сиддханта-агамы и Бхайраватантры, к которым мы теперь обратимся.

Бхайраватантры. Как следует из их названия, Бхайраватантры были особенно (но не исключительно) озабочены поклонением Бхайраве. Бхайрава – это важная форма Шивы, известная и почитаемая по всей Индии. Он популярен как в литературной традиции санскрита, так и во многих неграмотных народных традициях. Бхайрава, чье имя буквально означает «ужасный», является «гневной», «пугающей» формой Шивы, который является «мирным» и «благоприятным». Абхинавагупта, значимый учитель кашмирского шиваизма (см. ниже), объясняет популярную тантрическую этимологию слова «Бхайрава» следующим образом:

1) Бхайрава – это Тот, Кто несет все вещи и поддерживается Вселенной, наполняя ее и поддерживая ее, с одной стороны, произнося ее или представляя ее себе, с другой(18).

2) Бхайрава – это Тот, Кто защищает тех, кто напуган кругами перерождений(19).

3) Бхайрава – это Тот, Кто рождается в сердце тех, кто, напуганный переселением душ, взывают к Нему о помощи(20).

4) Бхайрава – это Тот, Кто Своей милостью пробуждает страх перед перерождением.

5) Бхайрава – это Тот, Чей свет сияет в умах тех йогов, которые стремятся соединить время (калаграса) с вечным присутствием сознания и таким образом исчерпать энергию времени, которая, как считается, является движущей силой машины галактик(21).

6) Бхайрава – это Господь сил чувств, чей крик (равана[14]) пугает души в рабстве(22).

7) Бхайрава – это Господь, Который призывает остановить перерождения и поэтому очень страшен(23).

Существует бесчисленное множество форм Бхайравы, каждая из которых имеет свое собственное имя.

Типичная и широко известная форма – это форма Махакалабхайравы. Ему поклоняются в крупнейших центрах Индии, включая Удджайн[15], Бенарес[16] и в Катманду[17]. Он – защитник этих трех городов. Можно было бы добавить, кстати, что Махакала также является важным буддийским божеством и в этом качестве является хранителем Лхасы, столицы Тибета. Он описан как темно-синий или черный(24) и свирепый на вид. Он носит череп бога-творца, Брахмы, в качестве наказания за то, что отрубил ему голову, чтобы спасти мир от великого жара, порожденного в нем гордыней Брахмы(25). Яростное опьянение Бхайравы и его тело, пылающее огнем космического разрушения, на протяжении веков служили архетипом освобожденного состояния для многочисленных культов Шивы. Все эти культы разделяли точку зрения, что освобождение – это, по существу, свобода от противоположностей добра и зла; таким образом, адепт, который ищет ее, должен пробиться через них к более высокому состоянию расширенного, опьяненного и блаженного сознания, которое, не будучи затронутым ими, охватывает и то, и другое.

В кашмирской традиции шиваизма Бхайрава понимается как божественная форма Абсолюта, реализованная как действующая сила (удьяма), которая движет чувствами и разумом на микрокосмическом уровне наряду со Вселенной на макрокосмическом уровне(26). Большая часть кашмирской шиваитской практики,— особенно доктрина вибрации, которой посвящена эта книга,— сфокусирована на том, как овладеть этой внутренней силой и отождествиться с ней. Один из способов – пробудить духовную и космическую энергию, скрытую в душе, через расширение сознания, вызванное выполнением ритуалов и практикой йоги. В отличие от ритуалов Сиддханты, которые обычно проводятся публично, многие из этих ритуалов первоначально проводились на кремационных площадках или в уединенных местах для нескольких избранных посвященных. Опять же, в отличие от ритуалов Сиддханты, многие из них включают в себя подношение мяса и вина божеству, а иногда и ритуальное соитие[18].

Бхайраватантры были не единственными тантрами, поддерживающими такие практики. Кроме того, они были многочисленны и разнообразны по содержанию, и не все из них считали эти практики важными. Таким образом, Бхайрава-тантра, хорошо известная кашмирским шиваитам, Сваччандабхайраватантра, допускает такие практики, но даже при этом обычно выступает за «укротительные» процедуры, подобные ритуалам Сиддханта-агамов. Обычно говорят, что Бхайраватантры насчитывают шестьдесят четыре, но их должно быть гораздо больше. Они были основными источниками для кашмирских шиваитов.

Другие группы шиваитов. Важными предшественниками агамических групп Шивы были пашупаты. Ссылки на них встречаются в самых ранних частях «Махабхараты» и в комментарии Патанджали к грамматике Панини, написанном во II веке до н. э. К сожалению, мы не располагаем никакими оригинальными текстами этих ранних групп шиваитов. Пашупата-сутра, единственная имеющаяся у нас работа, сравнительно поздняя, хотя и написана раньше десятого века н. э.(27). Она предписывает, среди прочего, что пашупаты должны вести себя вопреки общепринятым нормам. Они должны смеяться и плакать, как сумасшедшие, делать непристойные жесты молодым женщинам и оскорблять тех, кто приближается к ним. Таким образом, цель состояла в том, чтобы преодолеть эго и обрести магическую силу через трансгрессию. Те, кто вел себя таким образом, были приверженцами Великого Обета (махавраты). Другими экстремистскими сектами шиваитов, которые придерживались Великого Обета, были носящие черепа аскеты ордена Капалика и другие группы шиваитов, которые все вместе исповедовали принадлежность к Высшему Пути (атимарга)(28). Другие из значимых групп шиваитов – каулы[19]. В некотором смысле, продолжатели ранних радикальных сект Шивы, принадлежащих к Высшему Пути, эти группы тесно связаны с другими Шива-агамическими группами, особенно с Бхайраватантрами. Они очень важны в истории кашмирского шиваизма, так как позднее он широко развивался, интегрируя в себя ряд систем Каула, в значительной степени лишенных своих внешних ритуальных форм. Монистические по мировоззрению, первоначальные тантры этих групп были, как и Бхайрава и Ваматантры, сильно Шакта[20] по духу. Хотя они оставались по существу и последовательно шиваитами, они подчеркивали поклонение женским божествам. Таким образом, они представляют собой предшественников более поздней Шакта-тантрической традиции. Действительно, само слово «Кула» обозначает силу сознания—Шакти, богиню, которая является излучением (висарга) Абсолюта (называемого А-Кула), посредством которой создается Вселенная(29). Cреди многих школ Каула наиболее важными для кашмирских шиваитов были школы Крама и Трика. Школа Крама важна, потому что она имеет дело с тем, что считалось наиболее тайными доктринами и практиками кашмирского шиваизма, а именно с теми, кто участвовал в поклонении Кали. Основываясь на концепциях, уже развивавшихся в первоначальных тантрах и связанных с ними устных традициях, кашмирский Крама шиваизм поднял поклонение Кали на уровень, выходящий за пределы внешнего ритуала. Ритуал стал пониматься как внутренний процесс реализации, посредством которого посвященный обнаруживает свою сущностную идентичность с Кали, которая является потоком (крама) силы сознания через полярности субъекта, объекта и средств познания в соответствии с их возникновением и исчезновением в каждом акте восприятия.

Переживание этого процесса в сочетании с пробуждением духовного потенциала человека (кундалини) и расширением сознания, которое его вызывает, является самой эзотерической практикой кашмирского шиваизма.

О характере Каулы этой школы свидетельствует тот факт, что она выступает за ритуальное употребление мяса и вина, а также за ритуальное соитие, как возможное средство развития этого сознания.

Абхинавагупта и расцвет Трика-шиваизма

Чтобы завершить наш общий обзор форм агамического шиваизма, включенного в кашмирский шиваизм, прежде чем мы обратимся к тем школам, которые возникли в руках монистических кашмирских шиваитских философов, мы обратимся теперь к Трике и Абхинавагупте, которые ее развили и сделали из нее вершину кашмирского шиваизма.

Абхинавагупта жил в Кашмире примерно с середины десятого века до одиннадцатого. Он был, без сомнения, самым блестящим из кашмирских учителей шиваизма и одним из величайших духовных и интеллектуальных учителей Индии. Он написал более шестидесяти работ, некоторые из них очень обширны, и все они замечательны красотой своего санскрита и глубиной мысли. Его литературная деятельность делится на три периода.

В хронологическом порядке это(30):

1) Тантрика. Этот первый период литературной жизни Абхинавагупты продолжается, вероятно, до сорока с небольшим лет и особенно касается нас здесь. В этот период Абхинава стремился в своих трудах установить превосходство Трики над всеми другими школами агамического шиваизма. Его самая важная работа в этот период — «Свет тантры» («Тантралока»). Это обширный и сложный текст, в котором он цитирует многочисленные агамические источники, принадлежащие ко всем (или большинству) типам, известным в Кашмире. Если не самое важное, то, безусловно, одно из самых важных произведений тантрического индуизма, оно читается как изложение шайва-агамического ритуала и практики, изложенное в монистической философии кашмирского шиваизма (т. е. целью Абхинавы было объединить основные шайва-агамические школы в Трика-шиваизм, и при этом он предоставил нам уникальный отчет об агамическом шиваизме, хотя и с его точки зрения).

2) Поэтика и драматургия. Во второй период своей жизни Абхинава написал имеющие большое значение работы в этих областях. Собственно, именно этим вкладом он известен больше всего. Его комментарий к «Натьяшастре», главнейшему трактату в санскритской драматургии, является единственным сохранившимся, что свидетельствует о его превосходстве и влиянии. Точно так же справедливо известен его комментарий к «Зеркалу внушения» Анандавардханы (Дхваньялока). В этой работе Анандавардхана и Абхинавагупта излагают теорию о том, что душа поэзии – это ее сила внушения, посредством которой чувства передаются читателю.

3) Философский. В последний период своей жизни Абхинава написал обширные и глубокие комментарии к «Строфам об узнавании Бога» Утпаладевы (Ишвара-пратьябхиджня-карика). В этих комментариях он разъясняет учение об узнавании[21] (пратьябхиджня), являющееся собственно монистической философией кашмирского шиваизма, к которой мы обратимся позже.

Мы знаем, что Абхинавагупта был брахманом, принадлежащим к Атриготре, и что его предки были выдающимися учеными при дворе Канауджа[22]. Они были привезены в Кашмир королем Лалитадитьей[23] примерно в середине восьмого века. Дедом Абхинавы был Варахагупта, а его отцом – Нарасимхагупта[24], также известный как Кукхала. Несмотря на вайшнавский подтекст имени своего отца, он был горячим преданным Шивы. Абхинава благоговейно упоминает его в нескольких местах как учителя, который учил его, среди прочего, основам санскритской грамматики, логики и литературы(31). Его мать, к которой он питал большую привязанность, умерла, когда он был ребенком[25](32). Абхинава в полной мере воспользовался преимуществами того, что был окружен столь многочисленными шиваитскими мастерами и учителями других отраслей знания, которые жили в Кашмире. Даже в период своего становления он избегал общества недостойных и поэтому, как он говорит нам, «жил уединенной жизнью, посвященной поиску истины»(33). Когда Абхинава писал «Свет тантры» («Тантралока») в раннем среднем возрасте, у него, по-видимому, была лишь небольшая группа близких учеников, почти все из которых были членами его семьи. Он говорит нам, что его брат Маноратха был одним из первых, кто учился у него, и что позже к нему присоединился Карна, муж его сестры Амбы. Преждевременная смерть Карны, которая оставила его жену одну с их единственным сыном, заставила ее полностью посвятить себя поклонению господу Шиве и служению своему брату. Отец Карны был священником, который покинул двор, чтобы стать «министром Господа»(35). Его сестра, Ватсалика, была тетей Мандры, двоюродного брата и близкого друга Карны. Все эти родственники сестры Абхинавы были преданы ему и верно ему служили. Поэтому Мандра пригласил его остаться в своем городе за пределами Праварапуры (современный Шринагар), где в доме Ватсалики он написал труд «Свет тантры» для блага своих учеников, которые, как говорит нам Абхинава в конце своей работы, хотели обрести «совершенное знание тантр»(36). Среди них был один по имени Кшема, который, возможно, был не кто иной, как Кшемараджа, его самый выдающийся ученик. Должно быть, именно в этот период своей жизни Мадхураджа, пожилой странствующий аскет, прибыл из Южной Индии в Кашмир и написал свою хвалебную речь об Абхинавагупте, озаглавленную «размышления о Мастере» (Гурунатхапарамарша). Там он описывает Абхинавагупту как все еще молодого и сидящего в окружении большого собрания религиозных лидеров, наставников и женщин-аскетов (йогини), которые признали его главным наставником всех групп шиваитов, тогда преобладавших в Кашмире, включая Сиддханту, Варну, Бхайраву, Каулу и Трику(37).

Можно сказать, что труды Абхинавагупты представляют собой кульминацию герменевтики синтеза и экзегезы шиваитских агамов, начатой откровением «Афоризмов Шивы» (Шивасутры) Васугупте в начале девятого века (см. ниже). В своем «Свете тантры», который, согласно Абхинаве, является руководством по ритуалам и сопутствующим доктринам Ануттаратрикакула(38) (также известной просто как Трика), он ввел единую экзегетическую схему, вдохновленную Шамбхунатхой, его учителем в трика-шиваизме. Эта схема объединяет то, что он считал существенными элементами всех ритуалов и учений Шивы. Таким образом, он стремился заполнить и завершить теологию и практику школы Трика(39). Как мы знаем, Шамбхунатха пришел в Кашмир из Джаландхарапитхи (Пенджаб? Химачал?), и что его учитель, Сумати, пришел из «одного священного места в южных землях «(40), поэтому кажется, что Трика, в том виде, в каком Абхинавагупта узнал ее, изначально не был кашмирской.

[1] «Раджатарангини» — хроника на санскрите о древних царях Кашмира, написана автором Калханой примерно в 1147—1149 годах н. э.[2] Тхонми Самбхота – приближенный Сонгцэна Гампо и его доверенное лицо, возможно, министр (достоверно не установлено). Считается создателем тибетской письменности. Стал регентом после смерти Сонгцэна Гампо. Его деятельность относится к VII веку н.э.[3] Примечания автора, см. в конце книги, раздел Примечания[4] Джузеппе Туччи, итальянский индолог и тибетолог[5] Сиддханта – ключевые выводы, установленные заключительные истины учения или доктрины; здесь этот термин означает особую линию индуистской религиозной традиции.[6] Упагамы – вторичные агамы[7] Махараштра, Карнатака, Керала, Андхра – штаты в южной части Индии, расположенные на полуострове Индостан. Конкан – побережье Аравийского моря, регион, включающий в себя прибрежные части первых трех из этих штатов (кроме Андхры, расположенного на берегу Бенгальского залива). Там, к слову, распространен свой собственный язык Конкани, не имеющий письменности.[8] Сротас – понятие, широко использующееся, например, в аюрведе — индийской традиционной медицине, и означает, скорее, канал, по которому течет энергия и жизненные силы в организме. Автор использует для перевода слово «поток»[9] Доктор Теун Гоудриаан, индолог, исследователь индуистского тантризма, ритуальных, магических и духовных практик индуизма, а также автор книг по истории индийской литературы[10] Вина – старинный индийский музыкальный инструмент, имеющий вид лютни. «Шикха» означает «гребень», «вершина». Эта тантра не переведена на русский язык.[11] Сдоккактхом – кхмерский храм, посвященный Шиве, находящийся сейчас на территории Таиланда, близко к Камбожийской границе. Там была обнаружена стела с надписями, сделанными кхмерами во времена расцвета Кхмерской империи, который продолжался до XV века.[12] Этот жрец и его родственники приватизировали магические функции в Кхмерской империи и весьма упрочили свое положение впоследствии за счет многочисленных родственных связей с правящей династией. https://ru-travel.livejournal.com/24152191.html 10.11.20[13] Джаяварман II – первый император Кхмерской империи[14] Ravana – рык, рев, рычание. Так же звали Равану (букв. – «Ревун»), главного антагониста Рамы в Рамаяне, повелителя ракшасов и похитителя Ситы, супруги Рамы.[15] Один из семи священных городов Индии[16] Он же Варанаси, также один из этих семи [17] Столица Непала[18] Тантрические сексуальные практики получили широкую известность и зачастую ассоциируются со всей тантрической традицией, хотя это лишь один из методов, используемый для расширения энергетических каналов тела.[19] Последователи поклонения Шакти в ее грозной форме богини Кали. Каула, она же Кула – букв. «семья», санскр.[20] То есть преданный Шакти, относящийся к ее культу[21] Пратьябхиджня – также «распознавание», «обнаружение» — один из ключевых терминов индийской философии, имеет значение обнаружения истины о Боге как всегда пребывавшей внутри верующего. Сходно с платоновским учением о припоминании, то есть о процессе познания как о воспоминании того, что уже знала прежде душа познающего.[22] Канаудж – один из древнейших индийских городов, находится на берегу Ганги.[23] Лалитадитья — император-брахман, считается величайшим правителем Кашмира. Великий завоеватель, он также способствовал развитию культуры, искусства и религии, и сам был писателем и музыкантом (играл на вине)[24] Нарасимха – один из аватаров Вишну, человек-лев[25] В то время ему было около двух лет. Отец остался с тремя детьми на руках и, занимаясь их воспитанием, отстранился от дел мира. Так что начало «уединенной жизни» Абхинавы было рано положено.