Жаннет Перис
Изящество Язычества
Письмо признательности
Многие люди поддерживали меня в те годы, когда я писала эту книгу, и я хочу выразить им всем свою благодарность. Сейчас, работая над последними штрихами, я понимаю, что критика, похвала, обсуждение идей и комментариями являются формами любви и дружбы.
Историк Зенон-Жиль Махе консультировал меня по всем вопросам, связанным с историей древней Греции и в избытке предлагал мне свои знания. Жанна Бауэр, юнгианский аналитик, предоставила мне интересные комментарии о Дионисе. Мой брат Клод Пэрис поделился своим опытом как философ и писатель. Клод Ганьон, специалист по средневековью, провел меня через путаницу герметической алхимии и каждый раз доказывал мне, что идеи являются приправой для жизни.
Джеймс Хиллман внимательно прочитал все мои черновики и, на небрежно написанных заметках или жёлтых стикерах, подал несколько важных идей, раскрывающих психологические тонкости Диониса, Гермеса и Мнемозины. Под его покровительством я заново открыла сочувствующее чувство к Ариадне и понял более мрачные аспекты психологии Диониса. Также, он согласился просмотреть всю рукопись когда, перечитывая ее слишком часто, я уже не была способна выносить суждения. Ручка настоящего редактора и его живой дух просмотрели весь текст целиком и улучшили его в нескольких местах.
Последняя часть первой части (о Дионисе) была представлена в 1987 году на конференции «Миф и театр» в Шато-де-Малерраг во Франции, и была опубликована в «Сфинкс 2: журнал для архетипической психологии и искусств» (1989).
Я получила финансовую и институциональную поддержки от Консульского совета по науке Humaines du Canada (CRASH), фонда университетских исследований FCAR и издательского фонда вице-ректора по связи университета Квебека в Монреале. Департамент связи моего университета позволил мне сократить свой рабочий день, предоставил моральную и материальную атмосферу для проведения исследования.
Мои коллеги Маркита Риель и Роджер Тессер, которые были со мной в самом начале работы более 12 лет назад, дарили мне дружеское и интеллектуальное общение, что чрезвычайно важно просто чтобы выжить и издать книгу в условиях университета.
Сильвия Бруллет просмотрела французские тексты и дала ценные советы по стилистике. Джоан Мотт, которая занималась английскими переводами, показала невероятное терпение, несмотря на мои постоянные добавления в последнюю минуту, и помогла мне поверить в мою собственную работу с помощью стараний, с которыми она выполняла перевод. Мэри Хелен Салливан прочитала финальный текст более чем раз c редким вниманием. Вэлери Бигарт Шампань выполняла поручения по поиску необходимых книг, бегая по магазинам и библиотекам. Дэни Бюпре из J.A. de Seve Center of UQAM (университет Квебека в Монреале) помогал мне в моих, иногда беспорядочных, отношениях с компьютером.
Глава 1 Дионис
Создание души по средствам тела
О, как же вам повезло, как вам повезло,
если вы знаете богов изнутри,
если вы за чистоту жизни,
если вы почувствуете Бахуса
и сделаете это на холмах
чистый в своей душе,
и присутствуете на оргии
Великой Матери Кибелы,
встряхнуть волшебной палочкой в воздухе,
носить плющ на голове,
служить Дионису, как же тебе повезло!
Вперёд, Вакханка! Вперёд, Вакханка!
Еврипид «Вакханка»
Лицо человека на грани оргазма имеет пронизывающие, увеличенные глаза, наполненные силой, как у животного, с которым сталкиваются ночью. Его лицо темнеет, вены на шее опухают, он сходит с ума. Иногда он рычит, свистит, вскрикивает. Дионис снова живёт! Бог, символизирующий месть инстинкта над порядком — это Орущий, Громкий крик, Раздражитель, Зверь, Горный Бык.
Имя Диониса Бахус на греческом неотделимо от глагола, означающего «вести себя как Бахус», то есть возбуждаться, вскрикивать, впадать в транс, действовать безумно. У древних греков был более обширный словарный запас, чтобы описать транс и возбуждение. У переводчиков возникли проблемы с поиском слов для описания этого неистового сумасшествия, избегая патологичной лексики. Но ученые ошибочно анализируют Диониса не только из-за недостатка слов. А потому, что мы потеряли связь с этим архетипом, а вместе с ним и шанс выпустить пар, не рискуя быть названными патологическими уродами. Переводчики не могли найти слова, потому что «они видели истерию в Дионисе, вместо того чтобы узнать Диониса в истерии»!
Христиане так и не смогли понять чувство духовности и экстаза, достигнутого через тело, поэтому они превратили Диониса-Бога в Диониса-Дьявола. Хоть это и верно, что экстаз означал освобождение души от её плотских принадлежностей, также верно, что экстаз Диониса достигается посредством нарастания телесных ощущений. Прилагательное «Bromios», часто применяемое для Диониса, можно перевести как «шумный», но Анри Жанмайр предлагает такие эпитеты как «дрожащий», «гудящий» или «трепещущий», что прекрасно описывает возбуждённое состояние Диониса, в котором оба, тело и душа, взбудоражены. Избыток Диониса опускается в тёмную часть нас самих и жизни, в невероятной близости от того, что является органическим, затхлым (унылым, гнилым) и кровавым.
Хотя это состояние возбуждения и примитивное, его не так просто достичь. Недостаточно просто пить, есть, кричать, танцевать или безмерно заниматься любовью, чтобы достичь экстаза Диониса. Почему посвящение в состояние Диониса должно быть менее трудным, чем посвящение в другие архетипы? На пути к высвобождению Диониса мы часто сталкиваемся с потоком эмоциональной грязи и кровавой ярости вместо ожидаемого экстаза. Алкоголь и психотропные препараты также находятся под покровительством Диониса, они могут распустить языки и открыть двери восприятия, но они однозначно ведут к разрушению и паранойе.
Ешь, пей, безумствуй.
Поскольку Дионис приносит яркость жизни, она без него занудная. Психосоматические исследования подтвердили, что Менады знали давно: скука и сдержанность могут убить нас! Дионис не будет стоять за тех, кем управляет только свет разума и обыденное осознание, тогда он становится мстительным «вестником безумия».
В Греции Дионисийские праздники были связаны с первобытными пирами. Легенда о бешеных женщинах в кортеже Диониса заставляет их спускаться с гор, ловить животных и пожирать их сырыми.
О, как это здорово, когда кто-то в горах
Голова кружится от веселья
и он падает на землю и шкура молодого оленя
Падает на него, пока он гоняется за козлом из-за его крови
И потому что он любит сырое мясо,
До самых холмов Фригии или Лидии,
и Бромиус ведет тебя, Эвой!
Тиаз был городской ярмаркой, сочетавшей праздник и религиозный ритуал, где каждый человек вносил свой вещественный вклад. Гастрономические ритуалы, требующие утонченного обслуживания, нарядных платьев, белого белья и хрупкого фарфора, являются противоположностью шумного, деревенского и буколического праздника Диониса. Никто не чувствовал себя обязанным кому-либо, потому что Тиазы не зависели от щедрости могущественного или богатого хозяина. То, что они проходили в сельской местности, давало еще большую свободу и подчеркивало общинный аспект праздника. Тем не менее, не все праздники и банкеты – Тиазы. Необходима групповая эмоция и страсть по Дионису.
Не нужно путать аппетит Диониса с булимией или хроническим перееданием. Еда без аппетита не по дионисовски. Вот почему Тиазу предшествовал пост. Бог и его последователи восстановили свои аппетиты постом, так же как Афродита вернула девственность, купаясь в море. Образ толстого Бахуса, пассивно наполняющего себя, является декадентской версией удовольствия Диониса, которую нам подарило христианство, это удовольствие как будто бы вульгарное или греховное, из-за вовлечения тела. Однако, определенное свинство, чревоугодие и даже жадность являются частью аппетита Диониса, так же как и голод по еде или сексуальный голод. Например, Гаргантюа и его жена Гаргамель, персонажи Рабле во времена Ренессанса, способны на любую чрезмерность, и все же являются образцами изобилия и психического здоровья. В этом они Дионис.
Сексуальный аппетит
Дионис, который отрывает зубами куски сочного мяса, облизывает пальцы и брызгает вином из фляги, иногда приводит к мыслям о диком животном сексе. Этот подход можно интерпретировать скорее как признак сексуального аппетита, чем как выражение вульгарности или сексуального насилия. Сексуальность Диониса не обладает тонкостью сексуальности Афродиты, но тот факт, что Дионис является сексуальной фигурой в том же пантеоне, что и Афродита, означает, что есть место и для его сексуальности. К сожалению, сексуальный Дионис был дискредитирован вместе с Дионисом- гурманом. Изображение сатиров с их козлиными ногами и рогами стало одним из самых популярных изображений дьявола, так как христиане подвергали цензуре изображения пенисов и похотливые улыбки, характерные для этих спутников Дионисия. Будь то наполовину лошадь или наполовину козел, языческий сатир имеет чрезвычайно большой мужской орган, постоянно стоящий, и его изображают танцующим по сельской местности, пьющим вино, преследующим нимф. Бог Пан и Бог Приап, которые были частью культа Диониса, также представлены ногами, рогами и бородой козла и фаллосом, направленным к небу. Во время Дионисии гигантский фаллос был выставлен напоказ через толпу как выражение «религиозного» рвения к Богу. Легенда гласит, что Пан был настолько сексуально активен, что, когда он не мог найти нимфу или даже молодого пастуха, чтобы удовлетворить свою похоть, он изобрел мастурбацию.
Два греческих божества Афродита и Дионис чаще всего ассоциируются с сексуальностью, но совсем по-разному. Когда кто-то думает об Афродите, представляется образ грациозной соблазнительности, символизируемый розой и голубем. Тонкая хореография жестов, как соблазнительных, так и дистанцирующих, тонального качества флейты и ритма как звука волн, в то время как Дионис — Бык-Гора-Бык подчеркивает свою эрекцию барабанами. Он олицетворяет животную сексуальность и жестокость, с которой желание может нас схватить, превращая нас в Вакханок. Именно Дионис заставляет нас срывать одежду (или, хотя бы, расстегивать пуговицы), взъерошивать волосы, опрокидывать вещи и беспокоить соседей.
Сексуальная энергия Диониса мощна, глубоко закоренела, бесстрашна, она заставляет нас пить из самого источника животной жизни. Иногда сила сексуального желания Диониса может заставить нас потерять контакт с партнёром. Тогда мы полностью отождествляемся с бурей наших чувств и эмоций и теряем из виду человечность нашего партнера. Дионис обладает нами полностью. Если партнер не в таком же состоянии, как одержимый Дионисом, он или она могут чувствовать себя опаленными энергией эмоциональных и сексуальных разрядов. Мы могли бы назвать это «синдромом Семелы». Семела, мать Диониса, была истощена и сожжена рьяным сиянием ее божественного любовника. Вот история, которую я понимаю.
Дионис — дитя Зевса и смертной Семелы, одной из четырех дочерей царя Кадмоса, основателя Фив. Чтобы соблазнить Семелу, Зевс принимает облик человека, но настаивает, что он верховный бог Олимпа, Зевс собственной персоной! Семела поверила ему и забеременела.
Но Гера, его законная супруга Зевса и королева Олимпа, не та богиня, которая пропустит такое оскорбление. Она так же принимает человеческую облик, форму медсестры Семелы, чтобы поговорить с молодой женщиной. «В самом деле, вы поверили, что красивый любовник — Бог? Вы очень наивны, моя дорогая, и теперь вы беременны. В следующий раз, когда он посетит вас, попросите его доказать это. Если он действительно всемогущий Зевс, пусть он покажет себя во всем своем великолепии!» обдумывая слова своей мудрой старой медсестры, Семела начинает подозревать, что она была обманута обычным мужчиной.
Во время следующего визита ее любовника Семела просит Зевса об услуге. «Конечно, что угодно! Я даю тебе слово, что окажу любую услугу! »- говорит Зевс. «Тогда отбрось свой человеческий образ и покажи себя всемогущим!» — говорит Семела. Зевс предупреждает ее об опасности, но тщетно. Чтобы сдержать свое слово, он исполняет желание. Но Семела не Богиня, и поэтому она не может вынести мощь света, исходящего от ее божественного партнера, она падает, пораженная светом.
Ребенку Семелы угрожает опасность и, для дальнейшего развития плода, Зевс пришивает его к своему бедру и закрывает золотыми зажимами. Когда период беременности заканчивается, Илифия, Богиня родов, помогает Зевсу открыть зажимы и родить младенца Диониса, «дважды рождённого».
Этот образ может быть использован в качестве сексуальной метафоры. Можно легко представить, как оргазм владыки грома и молнии будет слишком сильным для человеческого партнера! Как и Семела, человек может быть психологически сожжен сиянием своего любовника, сожжен в отношениях, которые дают нам больше, чем мы можем выдержать, сожжен самой бурей чувств. Равновесие в интенсивности чувств важно не только для комфорта. Это может быть предосторожностью, чтобы избежать судьбы Семелы: стать крутой, призрачной фигурой в царстве Аида, эмоционально сожженной, сексуально истощенной, социально пострадавшей.
Оргия, оргия, оргия…
Дионисию часто связывают с коллективным, дружелюбным видом сексуальности. Антропологи и историки описали множество коллективных сексуальных практик во различных обществах. Будь то практика обмена женами, идеология свободной любви, распущенность карнавалов или сексуальное безумие праздников Диониса, коллективная сексуальность является константой в истории человечества. Французский социолог Мишель Маффесоли показывает что, так называемый, «оргиизм», является не столько постоянным, сколько необходимым для поддержания социальной структуры. Без определенного количества «обмена телами» механизм притяжения, связь, «клей», объединяющий сообщество, могут разрушиться. Маффесоли возвращается к концепциям Эмиля Дюркгейма, чтобы описать то, как страсть обеспечивает запас энергии, который обеспечивает продолжение социальной структуры, даже в современных обществах, которые кажутся чрезмерно рационалистическими.
Изначально слово оргия означало религиозное событие, признанное властями. Дионисийская оргия, в свою очередь, была формой поклонения Дионису, принятой в качестве таковой, городом. Но темная сторона некоторых праздников Диониса, распутство, вызванное вином, танцами и музыкой, женщины, одержимые своим Богом, — все это было связано с коннотацией разврата, позже связанного со словом оргия. Дионис — часть того, что Гилберт Дюран называет «ночной режим 5», то есть ночное сознание, связанное с Луной, влагой, женщинами, сексуальностью, эмоциями, телом и землей. В отличие от «дневного режима», связанного с солнцем, сухостью, всем рациональным и аполлоническим. Дюран объясняет, с антропологической точки зрения, как и феминистки с политической и психологической, как баланс между ними является фундаментальным для каждой культуры. Если какая-то конкретная культура получает только солнце Аполлонии, она высыхает и умирает. И наоборот, если она получает слишком много влаги Дионисия, то гниет и становится сумасшедшей. Гипер-технологизированное, гипер-рациональное общество настолько же безумно, как и неинтеллектуальная субкультура рок-н-ролла. Нам нужны и Дионис и Аполлон.
Элевсинские таинства
Дионис не только возвращает сексуальные образы нашей культуры, он также приносит образы измененного сознания, вызванные алкоголем, психотропными препаратами или танцами. Дионис-Вакх до сих пор известен как покровитель пьющих. В большинстве городов есть бар или ресторан под названием «Бахус», обычно украшенный фресками, наполненными винными чанами, корзинами с виноградом и пухлощекими посетителями с красными носами. По всей видимости, греческие вина были особого рода: трех маленьких чашек неразбавленного вина было достаточно, чтобы оказаться на грани безумия! Некоторые вина были разбавлены водой в пропорции двадцать к одному. Если, к сожалению, пьющий не принимал меры предосторожности при разбавлении вина, он рисковал повредить мозг и даже умереть.
Антрополог Гордон Уоссон вместе с этноботаником Карлом Раком и химиком Альбертом Хофманном (который открыл ЛСД) сосредоточили своё внимание на греческом обычае разбавления вина, потому что видели в нём парадокс. На самом деле, греки не были знакомы с искусством дистилляции, поэтому в их вине не могло быть более четырнадцати процентов алкоголя. Мы также знаем, что их самый распространенный напиток — медовуха, был приготовлен путем сбраживания на солнце смеси воды и меда, которая не может дать процент, приписываемый вину. Как мы можем увязать эти факты с описаниями безумного воздействия вина на греков? По мнению трех исследователей, это очевидное противоречие может быть разрешено принятием того факта, что вино греческой античности, как и вина большинства древних народов, представляло собой смесь настоя и токсинов в нём. Специи, мази и травы с психотропными свойствами добавляли, наряду с водой. Когда житель древней Греции призывал бога вина Диониса, под именем Бахуса, он взывал к проводнику других состояний сознания, вызванных психотропными препаратами, а также к покровителю счастливых пьяниц.
Каждая культура имеет свои изменяющие сознание напитки и наркотики, но, в то же время, она создает социальные структуры для борьбы с ними. В западной культуре вино ассоциируется с гастрономией, с праздником и общительностью, его цель состоит в том, чтобы развязать языки и устранить социальные запреты. Мы учимся справляться с кем-то, кто иногда уходит в запой и пьет слишком много. Законы, запрещающие управлять автомобилем, находясь под воздействием алкоголя, осуждают не опьянение, а лишь ошибку того, кто не понимает, что невозможно призвать Бахуса путем безопасных проявлений на дороге. Разрушительное воздействие алкоголя на американских индейцев в начале колонизации или ущерб, который он наносит арабским культурам, при внезапном его введении, можно сравнить с тем, как Запад справлялся с силой ЛСД, галлюциногенных грибов и гашиша. Алкоголизм и наркомания — не блаженство Дионисия, которое длится слишком долго, это неудачи во встрече с Дионисом, неспособность понять что он символизирует или его указания.
Подростки, под кайфом от наркотиков, как когда-то американские индейцы под воздействием алкоголя, не знают об истинной силе вещества, так же, как и не знают о его зловещих последствиях. То, что они ищут — Дионис. Им предлагают передозировку от всех видов наркотиков, при отсутствии руководящего духа. Встреча с Дионисом, открывающим химические двери восприятия, требует ритуала, который бы контролировал и формализировал сообщество, придавало бы ему смысл. С точки зрения древних греков, мы могли бы сказать, что через наших подростков, наркоманов или алкоголиков мы страдаем из-за мести Бога. Бога, которому мы отказываем в истинной Дионисии и чьи таинства, когда-то проводимые в Элевсине, больше не имеют значения. Без опытного гида и какого-либо ритуала, посвящение в силу любого психотропного препарата может быть только травмирующим. Мы не учимся когда, как, где и с кем принимать наркотики, и нам не удается избежать самых очевидных подводных камней. Больше всего мы не учимся когда их принимать.
Истинная Дионисия не может быть спланирована, как ночной пикник, с запасом гашиша и корзиной еды и напитков. Дионисия возникает из культуры или сообщества и подготовка должна быть не только психологической, а также практической, личной, коллективной, мирской и духовной. Годы хиппи культуры представляли собой всплеск Дионисия длиной в целое поколение. Угли былого Диониса тлеют. Раньше было достаточно лишь дунуть на них, чтобы загорелся сильнейший огонь. Но такой Дионисии давно уже нет и наша культура не предлагает их очень часто.
Команда Уоссона, Рака и Хофманна сосредоточила свои исследования на Элевсине (недалеко от Афин) и провела анализ сосудов, которые, как сообщалось, использовались на знаменитых «тайнствах», когда Деметра и Дионис прославлялись секретным обрядом посвящения. Этот обряд (изначально женский), держался в секрете лучше других, вопреки высказыванию о том, что женщина не может хранить секреты. Мы до сих пор не знаем точно, что происходило на знаменитых Элевсинских таинствах, несмотря на то, что они берут свое начало уже в бронзовом веке и прошли через рационализм классической Греции до момента подавления их христианством. Паломники отправились в святилище в Элевсине в поисках откровения, посвящения в видение вечности. Любой — мужчина, женщина, раб или император — мог быть посвящен в Элевсине, кроме варваров, то есть любой не грек. В эллинскую и римскую эпоху это ограничение исчезло, и Мистерии преобладали над всем цивилизованным миром. Перед лицом христианства Элевсин оставался одним из главных центров языческого сопротивления вплоть до самого конца.
Изначально Дионис не был представлен в Элевсинских Таинствах, которые принадлежали главным образом Деметре (или Кибеле или Гайе и другим богиням-матерям). Основным образом Таинств оставалось изображение Матери, отделенной от ее дочери Персефоны, которая была унесена Аидом. Мать безутешная и злая бродит по земле. Когда Мать зла, жизнь бесплодна: пока ее дочь не вернется, Деметра отказывается играть роль Богини Плодородия. Зима символизирует наступивший период бесплодия.
Все еще разыскивая свою дочь, Деметра, в слезах, однажды прибывает в Элевсин, замаскированная под бедную старуху, где ее тепло встречают люди и их король Келеос. Там она встречает еще одну старуху, Баубо, которая ненадолго отвлекает ее от боли, рассмешив некоторыми шутками. История гласит, что старая Баубо подняла свое платье, чтобы показать Деметре свой морщинистый зад, ругаясь вслух. Баубо так смешна, что Деметра забывает о своей печали и смеется со старухой.
Эпизод со старой Баубо включен в элевсинский ритуал, когда все выкрикивают непристойности во время процессии, как будто напоминая нам, что смех является частью божественного. Как это часто случается в нашей жизни, юмор становится началом конца неподвижной позы Деметры. Начиная с этого момента, она переходит к ярости. Ярость и смех являются основным принципом психологических ходов, помогающих выйти из депрессии. Смеяться над собой или над забавной ситуацией — верный признак того, что человек отходит от своего несовершенства, от озабоченности своим эго. Смеяться — значит сделать шаг назад, а чтобы обрести перспективы, необходимо выйти из ямы депрессии.
Зевс понимает, что он должен уступить гневу Деметры, чтобы сохранить саму как таковую. Он возвращает дочь, чтобы снять проклятие бесплодия. Символично, что это весна: встреча матери и дочери. Несколько месяцев мать и дочь будут вместе и счастливы — это лето. Когда Персефона возвращается к своему мужу Аиду, у нас снова наступает осень и зима. От радости от находки своей дочери, Деметра вспоминает приветствие, оказанное ей в Элевсине, и воздает должное жителям, даруя им талант к земледелию и привилегию быть посвящения в свои таинства. Сын доброго короля Келеоса, Триптолем, становится первым распространителем зерна и героем богини.
Геродот упоминает, что церемонии, посвященные осеннему разделению матери и дочери, первоначально предназначались для замужних женщин. Фесмофория проводилась в октябре (во время посева) и длилась три дня. Только женщины могли участвовать в таинстве, так как они-то и сеяли. В ритуале семя смешивалось с менструальной кровью, которая рассматривалась не как что-то нечистое и вредное, а как символ женской силы плодородия. Считалось, что смешивание зерна с менструальной кровью усиливает его способность прорастать. Великие таинства, как и древняя Фесмофория, проходили осенью, в конце августа или начале сентября, а Малые таинства в феврале как празднование воссоединения матери и дочери.
Великие Таинства были одним из крупнейших фестивалей во всей Греции. Жители Элевсина (где, собственно говоря, они и проводились) и жители Афин принимали посвященных, а также «мистов» (кандидатов на посвящение). В первый день молодые афиняне торжественно шли в храм Деметры в Элевсине, в сопровождении жриц, несущих священные вазы. Они везли вазы обратно в Афины и ставили в святилище у подножия Акрополя, в место под названием Элевсин. Настоящий праздник начинался на следующий день, когда «мисты», собранные вместе верховным жрецом, первосвященником таинств, спускались к морю для очищающей ванны. Затем проходило впечатляющее шествие в Элевсин, со множеством остановок в священных местах (например место, где Баубо встретила Деметру). В шествие участвовали священник и жрицы, несущие священные предметы, за которыми следовали высокопоставленные афинские чиновники и молодые эфебы. Статуя Иакха (мистическое имя Диониса, как спутника Матери-Богини) везлась в кортеже.
В Элевсине было два уровня посвящения. Посвящение первой степени включало в себя причастие хлебом (также называемым «пирожными») и напитком, кикеоном. Посвящение второй степени требовало до года испытательного срока. Только посвященные второго уровня имели право участвовать в Высшем Таинстве, кульминацией которого был союз Первосвященника с Верховной Жрицей. Эта литургическая драма символизировала священный союз архетипического мужчины и женщины, от которого рождался ребенок. Драма была празднованием вечной тайны любви и обновления жизни.
Первоначально Мистерии были культом Матери-Богини, которой жертвовали супруга или супругу (буквально или символически). Усиление патриархальных ценностей ведет к постепенному снижению значимости фигуры богини и повышению роли Диониса как супруга. Но пока продолжались мистерии, оставался один центральный образ: посвященный, будь то мужчина или женщина, отождествлял себя с богиней, а не с богом, и ощущал жизнь, любовь и весь цикл через образ вечной цепи матери-дочери.
Откровение
Проанализировав вещество, найденное путем соскоба со священных ваз, которые использовали в Элевсине, Хофманн утверждает, что кайкон (напиток, использованный на причастиях), содержала галлюциногенный препарат, полученный из спорыньи (микроскопического гриба), который растет на зерне. Более того, эта химическая структура странным образом напоминает ЛСД 25. Хофманн «химически» продемонстрировал, что преобразование личности, еоторое происходило с Элевсинским посвященным стимулировалась галлюциногенным напитком. Эта теория подтверждается аргументами и данными, собранными его коллегами Вассоном и Раком, которые опирались на ботанику, история, этнография и мифология. Физические симптомы, описанные как предшествующие элевсинскому видению, аналогичны симптомам, вызванным ЛСД 25: страх, дрожь, тошнота, холодный пот. Затем приходит опыт, описанный как видение блестящего ореола, поднимающегося из темной пещеры.
Для тех, кто исследует глубины сознания с помощью психотропных препаратов, может быть показано, что посвященный посещал Элевсин всего один или два раза за всю свою жизнь. Общая подготовка — посты, очищения, наставления и учения до посвящения — могла длиться до года, в течение которого мисты (участники таинства) должны были оставаться рядом с Элевсином, где священники и жрицы выполняли функции терапевта-гида-профессора. Мнение Хофмана, ученого, открывшего ЛСД, также может представлять интерес:
«Говоря обычным языком, для множества, кто не пробовал экстази, это удовольствие, и меня часто спрашивают, почему я не принимаю грибы каждую ночь. Но экстази это не весело. Ваша душа схвачена и трясется до боли. Неосознанное злоупотребление этим словом, и мы должны вернуть его полный и ужасающий смысл.»
Посвященный Элевсина становился «человеком, который знает все без слов». Литургические песни и ритмы были слышны, но ни одна традиция не сообщает о каких-либо словах. Этимология слова «тайна» ведет нас к слову «молчание». Посвященные были там, чтобы научиться испытывать новые состояния сознания, получать глубокие знания о бессмертии души, бесконечно рождаемой заново в других формах. Плутарх, оплакивая потерю своей дочери, пишет жене следующее, призывая поделиться их опытом в Элевсине, чтобы успокоить его горе.
Я знаю, дорогие, что вы не верите в утверждения, что душа, однажды покинувшая тело, исчезает и ничего не чувствует из-за тех священных и достоверных обещаний, данных на таинствах Вакха. Мы, как приверженцы этого религиозного братства, знаем-правда в них. Мы твердо верим в несомненную истину о том, что наша душа нетленная и бессмертная. Мы должны думать (о мертвых), что они переходят в лучшее место и в более счастливое состояние. Давайте вести себя соответственно, внешне упорядочивая свою жизнь, в то время как внутри все должно быть чище, мудрее, нетленнее.
Прославленная тайна Элевсина не может быть объяснена словами, потому что это путь опыта, который привел к определенному уровню знаний, а такой путь не может быть выражен в устной форме. Элевсин не мог говорить о себе больше, как терапия не может говорить о себе сейчас. Даже когда кто-то пытается описать терапевтический процесс, слушателю обычно становится скучно, потому что этот процесс нужно пережить, чтобы понять. Даже фраза «что, черт возьми, вы делаете на этих сеансах терапии?» сама по себе разочаровывает.
Величайшие тайны, такие как любовь, проницательность, «прозрения», чаще всего являются простыми. Если они кажутся эзотерическими непосвященным, это не из-за обмана или намерения их скрыть, а потому, что слова бессильны для объяснения. Это все равно что пытаться объяснить ребенку, что значит заниматься любовью. Как правило, в конечном итоге говорят: «вырастешь и узнаешь… ..». В этот момент мы ощущаем разницу между сознанием Диониса, эмоциональным и опытным, и сознанием Аполлона, которое абстрактно и формально.
Вестник безумия
Дионис приносит безумие королю Ликургу и его двоюродному брату королю Пенфею, потому что они не признают его божественность. Историю стоит рассказать. Можно прочитать это как басню об опасности иметь исключительно рационалистическую точку зрения на жизнь.
Чтобы защитить младенца Диониса от ярости Геры, Зевс отдает его нимфам легендарной горы Ныса, приказывая им одеть его как девочку, чтобы Гера не нашла его. Эти нимфы заботятся о нем и воспитывают, время от времени им помогает Силену, старый сатир, который становится его наставником. В подростковом возрасте Дионис открывает для себя вино, и, когда он взрослеет и становится более мужественным, его девичья маскировка выглядит все менее и менее правдоподобной. Гера находит его, и в этот момент он сходит с ума. Миф не говорит, происходит ли его безумие от мести Геры, от слишком большого количества вина или от кризиса самой юности, но просто утверждает, что в своем безумии он странствует по Греции, Египту и Сирии.
Когда он достигает Фригии, его приветствует великая богиня Кибела, которую фригийцы также называют Матерью богов, или Великой матерью, чья сила распространяется на всю растительность. Она приветствует молодого Диониса, очищает его, посвящает его в свой культ и вылечивает его от безумия. Эта встреча с Богиней знаменует собой поворотный момент, потому что отныне Дионис, по сути являющийся лишь полубогом, так как был рождён от смертной, совершает долгое завоевательное путешествие, которое в конечном итоге сделает его богом-олимпийцем. Миф теперь более сосредоточен на том, что привело его к безумию, нежели на самом лечении. Достиг ли он божественности из-за того, что излечился от безумия? Или же он излечился от безумия потому что Кибела заставила его поверить в собственную божественность? Кто может сказать, что причина, а что следствие? Однако в этот момент молодой Бог достигает Фракии и начинает свои религиозные завоевания.
Во Фракии царь Ликург не впечатлен молодым человеком, который считает себя богом и пытается заключить его в тюрьму. Но рядом с Дионисом всегда есть женщина, нимфа или богиня, которая приходит на помощь. На этот раз его защищает богиня морей Фетида. После придания Фетидой сил, Дионис отомстит Ликургусу и сведет его с ума. Думая, что он уничтожает виноградные лозы Диониса, король Ликург берет топор и отрубает конечности собственному сыну. Люди, земля и животные его королевства становятся бесплодными. Оракул, консультирующий его об этом бедствии, говорит, что ошибка — отказ короля признать божественность нового Бога, и что только его смерть заставит Диониса восстановить плодородие. Фракийцы разрывают своего царя на части, привязав его к четырем лошадям, которые скачут в четырех направлениях, и провозглашают божество Диониса.
Он продолжает свое путешествие в Индию на колеснице, запряженной черными пантерами, в сопровождении кортежа, провозглашающего его торжествующим Богом. Когда он достигает Ганги, он оборачивается и триумфально возвращается в Грецию, в Боэтию, на родину его матери, принцессы города Фив. Еврипид рассказывает нам, что Дионис должен противостоять своему деду, старому Кадму, и своему двоюродному брату Пенфею, которому Кадм передал власть. Есть также его тетя Агава, мать Пенфея и сестра его матери Семелы. Дионис прибывает в свой родной город в сопровождении вакханок — взъерошенных женщин своего кортежа. Они поют и весело танцуют, бьют в барабаны. Некоторые, согласно легенде, приручают ядовитых змей, которые гнездятся в волосах и танцуют на головах во время шествия. Яркая толпа движется по городу, побуждая фивских женщин бросить работу по дому и присоединиться к Вакханалии, которая отмечается ночью в горах с танцами, пением и вином.
Пенфей не одобряет происходящее. Он ненавидит беспорядки, ночные праздники и ритуалы, которые посылают женщинам мистический бред. Он противостоит Дионису и пытается остановить шествие. Но Агава, мать Пенфея, присоединилась к Вакханалии, и Дионис поражает ее безумием. Думая, что он хорошо спрятан, Пенфей шпионит за женщинами. Они захватывают его, ошибочно принимая за дикого кота, и разрывают на части. Дионис снова мстит за отказ почтить его божественность.
Затем он отправляется в мореплавание на остров Наксос с группой пиратов, которые хотят взять его на борт, но не желают верить его божественности. Так как он красивый юноша, они планируют продать его как раба. Дионис видит их насквозь и превращает вёсла в змей, выращивает огромный плющ, чтобы плотно окружить лодку, и волшебную лозу, чтобы взобраться на мачту и опрокинуть паруса. Более того, он вызывает галлюцинации диких животных, роящихся в лодке, у пиратов. Вне себя от ужаса, моряки прыгают в море, где превращаются в дельфинов. По сей день дельфины следуют за кораблями и проявляют привязанность к морякам, потому что они сами являются раскаявшимися моряками.
Безумие часто воспринималось греками как кара Диониса. Наблюдая за тем, как он наказал Ликурия, Пенфея или пиратов, привёзших его на Наксос, то становится видно, что Дионис не выносит людей, которые ценят разум и умеренность превыше всего. Тех, кто подавляет отрыжку, спазмы и слезы смеха, тех, кто достаточно наивен, чтобы думать, что можно полностью избавить себя от тьмы или безумия. На психологическом языке «презрение к Дионису» можно перевести как «подавление инстинктов», тогда как «наказание Диониса» — это невроз или психоз.
В ответ на модель психического здоровья, долгое время являвшуюся анти-Дионисийской и, почувствовав дионисские веяния, исходящие от контркультуры шестидесятых, британские психиатры Рональд Лейнг и Дэвид Купер назвали себя анти-психиатрами и представили безумие, не как симптом, который должен быть устранен, а как лихорадочное состояние, которая борется с болезнью и является частью более широкого процесса поиска душевного равновесия.
Они предложили заменить «церемонию осквернения», когда нового пациента привозят в психиатрическую больницу, «церемонией инициации», обеспечивающей эту поездку в безумие необходимыми условиями для последующего возвращения в реальный мир. Этот подход был с энтузиазмом встречен контркультурой. Некоторые восприняли это, как приглашение на поиски безумия, погружение в глубины, спуск в потаенный мир с надеждой выйти из него свободными и чистыми. Однако анти-психиатрия все еще была связана с главными установками, предлагая шизофреникам домашнее и профессиональное руководство для их путешествия в безумие.