Греки называют меня Софией, римляне — Сапиенцой. Египтяне и халдеи открыли меня, греки описали, римляне свели меня вниз, немцы раскрыли.
— Альбрехт Дюрер
Корниэль
Марсала, Сицилия,
Италия
Меня разбудил визг покрышек, когда мы свернули в небольшой переулок рядом с центральной площадью.
Было уже поздно. Измучив свою шею, я, можно сказать, выспался — ко мне вернулся сон, что само по себе было удивительным.
Пытаясь взбодриться, я пошлепал себя по щекам.
— Можно я? — захрипел Блейк, улыбаясь во весь рот.
Софи тоже проспала весь день, и Уильям провел несколько часов в мучительной тишине.
— Ты проспал больше десяти часов, парень.
Пнув меня в плечо, он выбрался из машины и громко хлопнул дверью.
Софи подскочила.
— Где я? — вскрикнула она, теряясь в пространстве.
— Тш-ш, все хорошо, милая, ты со мной. Кажется, мы приехали.
За окном виднелась вывеска Best Western. Сомневаюсь, что проезд туда был разрешен — об этом говорило расположение в пешеходной зоне.
Но Блейк отправился не к отелю. Из окна открывался вид на светящийся в огнях ночи собор. Поблизости располагались кафе, рестораны и винные бары. Но место было очень тихим и практически безлюдным.
— Который час? — спросила Софи.
— Как раз самое время вылезти из этого спального мешка на колесах.
— Металлического спального мешка, — бормотала Софи, выбираясь из машины.
— Металлического спального мешка на колесах.
Мы переглянулись.
— Доверься мне, — выпалил я, подойдя ближе.
Заключив Софи в объятия, я прижал ее к себе что было силы.
— Если бы я не доверяла тебе, я бы не стояла сейчас здесь, неизвестно даже где. Посмотри на меня, — иронично засмеялась она. — Последние несколько месяцев я жила не своей жизнью. Я искала утешения в искуплении, не понимая, есть ли в этом вообще какой-либо смысл.
— Тебе не предоставили выбора.
— Вот именно! Я даже не размышляла над тем, чем хочу заниматься на самом деле. Что люблю? Кем хочу быть? Кто я?
Нежно гладя Софи, я целовал ее в виски, лоб, темя. Я был готов защищать ее чувства всю оставшуюся жизнь. И на какой бы стороне я ни оказался, одно я знал точно — моя любовь к Софи необратима.
— Поэтому я здесь, — отодвинув меня, она подняла свои большие глаза. — Я здесь потому, что хочу этого. А ответ можно найти, лишь слушая зов сердца.
Софи прикусила губу и отвела взгляд. Она разрывалась между желанием заплакать и рассмеяться. Мне не понадобилось что-либо говорить, чтобы поддержать ее. Я снова привлек ее к себе, чтобы уткнулся носом в пепельные завитки.
— Я люблю тебя, — призналась она, скользнув в мои объятия.
Я бросил взгляд назад, на ночной собор, и моя душа скорчилась, как стыдливый ребенок, нагло совравший матери. Я хотел рассказать ей все-все в мельчайших подробностях. Мне хотелось сделать это с того самого вечера, когда мы встретились.
Но слова Блейка безутешно засели в моей голове. Я не хотел рисковать Софи, как однажды мать рискнула своей жизнью.
— И я люблю тебя, Софи. Ты — моя жизнь.
Ощутив сладость ее губ, я будто опьянел, будто я снова пил из Источника. Я снова пил «воду жизни».
Софи
Последний страх, который я должна была побороть — страх показаться сумасшедшей. И это произошло, когда я поняла, что действительно сошла с ума. И это прекрасно!
Ведь не в этом ли смысл жизни — вырваться из плена слепого сна? Обернуться в свободу, которую так желала и которой так же сильно боялась?
Корниэль
Марсала, Сицилия,
Италия
В соборе нас встретил пожилой священник. Ночные гости вызвали у него удивление и тревогу. Недолго думая, Блейк велел мне продемонстрировать военную монету.
— О… это очень неожиданно. Я не видел таких уже много лет… С тех пор, как… — священник перевел взгляд на меня, затем на Блейка. — Кто из вас Элохим?
Не зная, что и сказать, я уставился на Блейка.
Священник подошел к Софи и взял ее за запястье.
Я ринулся вперед, но Блейк уверил меня, что все под контролем.
— Ведьма Млечного Пути… — с нескрываемым восхищением вымолвил он. — Невероятно…
Софи стояла, как вкопанная.
— Как зовут тебя, дитя?
— Софи, — ответила она.
— София… Женский Святой Дух. Как символично!
Священник улыбался, очарованный ее красотой.
— Что вы имеете в виду? — вмешался я, взяв Софи за руку.
— Вы не знаете истории своего рода? Или они не знают? — спросил он Софи, указывая на нас.
Блейк лишь насупил брови. Он вообще любил их использовать. Иногда мне казалось, что он лишь создает видимость грубияна, нежели является им.
— Я, конечно, увлекаюсь магией, но это лишь самопознание, не более…
— Вы грубо ошибаетесь, — оборвал ее священник.
Софи прижалась ко мне поближе.
— Приобретение опыта происходит из жизни в жизнь и при достаточном количестве приводит к Посвящению. Думаю, эта юная особа готова, — добавил он, будто прочитав мои мысли.
— Готова к чему? — осмелела Софи.
— К Пророчеству. Если эта монета попала к вам в руки, значит, артефакт найден.
Блейк недовольно вздыхал. Казалось, что эта информация ему известна.
— Артефакт? О каком артефакте идет речь?
— О Сыне, разумеется.
— О чьем сыне?
— Их называют Бен Элохим или Сыны Бога, нерушимое «семя Богов». Библейские сведения о нисхождении ангелов ограничены несколькими шифрованными стихами в Бытии: «Когда люди начали умножаться на земле и родились у них дочери, тогда Сыны Божии увидели дочерей человеческих, что они красивы… и брали их себе в жены, какую кто избрал»; «В то время были на земле исполины, особенно же с того времени, как Сыны Божии стали входить к дочерям человеческим, и они стали рождать им: это сильные, издревле славные люди». В ортодоксальных канонических писаниях это единственный фрагмент, который сохранился, и его мистические смыслы до сих пор усердно избегались библеистами, теологами и церковниками.
Было весьма необычно слышать подобное от священнослужителя. Но я уже ничему не удивлялся.
— Исполины, они же, рефаим, аввим — Неффалим — змеи или Григори являются Стражами, посредниками между Светом и Тьмой, обладая исключительными силами обоих. Не стоит относится к себе предвзято, молодой человек. Это дар, а не проклятие.
— Ну все! Кто-нибудь внятно объяснит мне, что здесь происходит? — завелась Софи. — Да простит меня ваш Господь, но какого черта?
— Софи! — оборвал я ее. Это был первый раз, когда я повысил на нее голос. — Прости… — тут же исправился я, — я не должен был…
— А это не вам решать, — вмешался священник. Голос его был почти блаженным. — Она бы все равно узнала. От Ганса.
— Ганс? — удивилась Софи.
— Ваш Ангел-Хранитель, юная леди, — добавил он.
— Пау-пау-пау, — иронично напел Блейк.
Скрестив руки на шее, я присел на потертую временем скамью.
— Он исчез, — негромко ответил я. — Либо он осушил Источник, либо…
— Либо отправился к Лилит, — закончил священник, разведя руками.
— Это та самая Лилит, да? Первая жена Адама?
— И да, и нет, — улыбнулся священник, — Но скажу заблаговременно, — приподняв палец в воздухе, ответил он, — Адам и Ева вовсе не первые люди на земле. Думаю, любой здравомыслящий человек это понимает. Ну а Лилит названа в честь Богини Неба неспроста. Корень ее имени означает «воздух».
— Ведьма Млечного Пути…
— И одна из женщин, познавших любовь с Элохимом.
— То есть Софи потомок Лилит и Стража?
— Так же как и ты потомок одного из них. «Падшие ангелы» не были злыми или «грешными». Напротив, они были трансцендентальными сущностями, что снизошли к изгнанию ради человеческого духовного «спасения» и в конечном счете «искупления» посредством Знания. Человеческий вид прошел множество эволюционных стадий — от Homo bodoensis и человека-дракона «homo longi» — до современных «сапиенсов». История, известная людям сейчас — «коктейль» из множества мифов прошлого.
— Вы тоже Хранитель Знаний. Все ясно. И как нам найти эм-м… Лилит?
Софи внимательно слушала, изредка посматривая на меня. Я чувствовал, что она нуждается в объятиях.
— Это вы не у меня спрашивайте.
— Ну, папа римский нам не звонит, — съязвил Блейк, криво улыбнувшись, а я тем временем вернулся к Софи.
Отец Иосиф неодобрительно покосился на Блейка и продолжил:
— Все, во что я посвящен, та малая доля Знания, кою я имею честь хранить, это то, что вы, Корниэль, — Видящий Бога. А вы, юная леди, — его Глаза.
«Вот оно! Видящий Бога!» — воскликнул мой внутренний голос.
Софи снова залилась краской, а мое сердцебиение участилось. Я вспомнил рассказ матери о Неффалим.
— Церковь — ваше прикрытие? — спросила она.
— А что для тебя церковь, милая?
Софи молчала, а ко мне постепенно возвращалось дыхание. Мне нравилось то, как она подошла к делу.
Расхаживая вдоль деревянных скамей, священник продолжал:
— Все боги — один Бог, и все богини — одна Богиня. Таким образом, все боги и богини — аспекты одного Верховного Божества. Я — Хранитель манускриптов, редких апокрифов и артефактов. Часть из них хранится и в этом соборе.
— А почему это не Ватикан? Или Монсеррат?
— Зачем звенеть ключами от тайн? А?
— А что такое апокрифы? — спросила Софи.
— Апокрифические книги возникали задолго до христианства. В них хранятся языческие традиции, верования народов, оккультные практики и магические заклинания, а также знания, неугодные церкви — развлекательного, познавательного и любовного характера, которые заранее строго отсеивались, а иногда беспощадно уничтожались и не вошли в число книг Ветхого и Нового Завета.
— Что же получается, церковь фальсифицирует данные?
— А Санта Клаус — выдумка. Та-дам! — засмеялся Блейк, за что получил от меня хук слева.
— Сама церковь — собор, храм, мечеть — создана по магическим законам. Тысячи людей ежедневно приходят в церковь и обмениваются магической энергией. Разумеется, они сами того не подозревают, называя это чудом. Но это чудо — они сами. Я не говорю сейчас о фанатиках и невеждах, которые целуют лики умерших людей. Я говорю о тех, кто не знает молитв, о тех, кто приходит в «Дом Бога», чтобы встретиться лично. В условиях дезинформации они просто на просто не знают куда еще им идти. А церковники… они — не дураки. В мире есть сотни мест силы, а правильная архитектура, благовония и песнопения помогают нашему мозгу достигать необходимого состояния, что служит для вашей мысли ускорителем. Как протеин при наборе мышечной массы, — закончив, священник взглянул на часы. — Догматики используют лучший арсенал для порабощения.
Удивленный современным мышлением старика, я восхищенно скорчился.
— То есть вы хотите сказать, что душа находится в пределах мозга?
— «Думай сердцем и чувствуй головой». Это эпифиз, милая. Как раз то самое место пинеальной области головного мозга, где обнаружена ваша киста.
— Что?! — вспыхнул я. — И ты молчала?!
Софи будто пропустила это мимо ушей, продолжая внимать словам священника.
— Успокойтесь, юноша. Это обычное явление для таких, как вы. Конечно, у вас проблемы с головой! Будь ваши головы в порядке, они бы никогда не пробились сквозь эти стены. Чтобы дождь попал в Большой Зал, необходимо сломать крышу. Или открыть окно. Но дождь из символов и знаков вряд ли понятен «правильному» человеку. Открыв окно, он увидит лишь мокрую пустую улицу.
На глаза Софи наворачивались слезы. Она вспомнила властную социопатку-мать, несчастного отца — члена общества анонимных алкоголиков, узничество в стенах юридической школы, все предательства, выпавшие на ее еще юную душу, и все, что так или иначе сводило ее с ума.
Красный, как помидор, я метался из стороны в сторону, с укором поглядывая на Блейка.
«Ганс должен был знать! Он же ее Ангел-Хранитель». В тот момент я подумал, что впускать Блейка в машину было ошибкой.
— Рене Декарт назвал эпифиз «вместилищем души». Именно поэтому Корниэль так часто целует тебя в лоб — он любит твою душу.
Софи улыбнулась.
— А кто они? — затем спросила девушка.
— 12 Невидимых Учителей, передающие тайные знания потомкам «крови» — Семейству Роз, идущему от тех существ, чья история послужила шаблоном для создания мифа о могущественных Неффалим.
Затем священник подошел к Софи, будто прочитал ее мысли, и взял девушку за руку. Та выглядела взволновано.
— Помни, дитя, твои сны, кажущиеся воспоминаниями — не иллюзия вовсе. Это Система пытается внушить тебе, что ты безумна. Однако, «безумцы всех умней!» — священник внушительно улыбнулся и поспешил откланяться. — Прошу меня простить, моя жена ожидает звонка.
— Жена?
— Душа чистого наслаждения не может быть загрязнена, — ответил Блейк на мой нелепый возглас.
Я даже не знал, что у Софи были проблемы со здоровьем. Неужели ее силы были так велики, что сосуд начал не выдерживать! Злость на Ганса возросла в геометрической прогрессии. И несмотря на то, что мне совершенно не хотелось слушать Блейка, он не умолкал, пытаясь снять с себя подозрения:
— Это Марсала, город расположен на месте древнего города Лилибей, когда-то принадлежавшего финикийцам. Ганс родился и погиб здесь. Неудивительно, что монета привела тебя сюда… Лилибей был основан в 396 году до н. э. Ни Пирр, ни римляне не могли взять город. В то время древний ковен защищал город от вторжений. И когда в 241-м он распался, город был передан Риму в качестве одного из условий мирного договора. Ушедшие из Южной Италии ведьмы разбежались кто куда — в Испанию, Германию, Украину, на земли персов и халдеев…
Я нежно приобнял Софи.
Читать далее 20. Хранитель Иуды