Алина Петрова (Soror Laetitia)
Скрижали
(часть 4)
***
Порою мир по-детски прост и груб,
И рифмы льёт в слова времен вода.
Но ночь мудра, как святогорский дуб,
А я — невыносимо молода.
Увлечена ли чем-то, как игрой,
Иду ли, за собою ли веду —
Перед собою вижу я порой
Одну — неугасимую звезду.
У той звезды нет имени, но свет
Во мне оставит тайные следы…
И так живу — той будто тайны нет.
И так молчу в сияньи той звезды.
***
tribute_to_tsvetaeva
Отливы ли, приливы ли, Марина —
Как глубока та черная вода?
Любовь и смерть — темнейшие глубины,
Что мы несем в себе через года,
И все слова себе навеки квиты,
Хоть топчем свое прошлое в пыли —
Холмы стоят, под травами сокрыты
Земные, неземные короли;
О, было из кого бы выбрать Ною —
Презренное, жестокое зверье!
Из синевы — безбрежное, хмельное —
Живое море смотрит на нее.
***
У этой сказки продолженье
Одно уж миллиарды лет —
Любовь, которая движенье
И притяжение планет,
Так в жажде чистого познанья
Мы прорываемся сквозь сон
И ищем бога, что за гранью
И не имеет что имен,
Так разливаем по вселенной
Свои стремленья и мечты —
Вперед и вверх! — ломая стены,
Круша ограды и мосты,
И я из вас — тех, кто по взгляду
Читает тайны жизни всей:
Я Данте, что прошел по аду,
Я хитроумный Одиссей,
Я бабочка, дрожаньем крыльев
Та, что меняет все вокруг,
Я бард, творящий без усилья
Слова, что размыкают круг,
Я целый мир, вам неизвестный —
Да тайна скрыта, не видна.
Но Амергин затянет песню,
И дрогнет тонкая струна…
***
За кельтским героем ходят порою
Каменных тел грохочущим строем,
Суровы, мрачны, и не счесть им числа —
Фоморы, фоморы — исчадия зла.
Как встанут все вместе, ужасны на вид!
И Балор из башни глазом глазит,
Раскрыт горизонта за морем простор,
И Конанд встает из-за сумрачных гор.
Средь ночи выходят они из воды,
Пророчат, во снах оставляют следы,
В мирах их боятся даже ветра —
Настолько страшны, что проснуться пора!
…Проснешься — и кем бы ты ни был на деле,
Фоморы во снах — но в своей ты постели.
Придумать чудовищ несложно, поверь —
Придумал — встречай, вот стучат они в дверь.
Фоморы не духи — фоморы есть люди,
Где каждый с пристрастием каждого судит,
В себя превратив, вовлекает в свой круг…
Но — спит в колыбели сияющий Луг
***
Что есть вода? Она бывает — лед:
Заледенеют на озерах дыры,
Но все же — крепкий, как запреты мира,
Бывает лед разбитым в свой черед —
Льда корка треснет, как иллюзий плен,
Осколки в мир рассыпятся взамен.
Огонь творит туман из легких вод;
И, испарившись облаком туманным,
Пропахшим солнцем, как на юге страны,
Жар тихим водам прекращает ход,
Порою то ликуя, то скорбя,
Вода теряет форму — и себя.
И лишь собой в мирах всегда текла,
Лелея русла речки полноводной,
И точит камень, если ей угодно,
Коль нет — течет себе, легка, светла,
В течении — сама себе вода,
И лишь водой — вода она всегда.
…Вот так и ты плотину ли возвел,
Которую прорвали мира воды,
Огня ли, льда испил немой свободы,
Иль не полил святого древа ствол,
Того, что в сеть плетет труды и дни…
Пройди сквозь воду — так — себя — верни.
***
О, сколько я кошмаров знаю,
Хоть и казалось — нипочем! —
Нуаду руку отсекают
Его же собственным мечом,
Тому, кто ищет, не до смеха —
В тумане Остров Золотой,
А Бран рассыпался, как Нехтан,
Коснувшись берега ногой,
Там Один, пригвожденный к древу,
Где ворон кружит, а не стерх,
Молчат привычно где три девы;
Сизиф свой камень катит вверх —
Устал и согнут позвоночник,
Но этот мир ему не мать,
Где скрытый Ноденса источник
И не найти, и не познать,
Хоть память мы о нем лелеем…
Напоминают сны о том,
Как приковали Прометея,
Хоть помню, было что потом,
Да Нагльфар плывет за всеми,
Как волк бежит — дрожит земля…
Артур в холмах… Еще не время…
Кто выйдет вместо Короля?
***
Где надо мною пели песни стали,
Там мигом исказились тени дня:
Как будто в линзу белый цвет вогнали
И изогнули прямо на меня.
О, разве что-то есть Земли за гранью?
И важен ли оставленный здесь след?
И я сознанье, и Оно сознанье —
Но тела нет, и всюду — белый свет.
Так выпадают из земного круга,
Что не понять — расстроен или рад…
И так смотрели с Этим мы друг в друга,
И потянуло вмиг меня назад.
Успеем стать там бестелесной птицей,
Очнулась — головой уже круть-верть…
Знай — каждый малый, чтобы вновь родиться,
Проходит через маленькую смерть.
***
Задумчиво, порой игриво
Блестят у котиков глаза,
Плывут приливы и отливы,
Вьет виноградная лоза,
Упругий мир рассветом дышит,
И каждого зовет на пир,
Где Солнце торжествует — выше! —
Cияньем прорываясь в мир,
Где завываньем древних песен
Поют осенние ветра,
Где воздух вод районы, веси
В туманы кутает с утра, —
У тех, кому то интересно,
Другие правила игры:
Порой в глазах живая бездна
Течет, сплетая так миры.
И каждый, кто Увидел это,
Стоит под небом, смотрит вверх:
О человек! — Погряз в запретах…
Зачем ты это все отверг?
***
Мужчина говорит:
Действием,
Солнцем,
Словом,
Войной — песней меча,
Разрушением древних империй,
Открытием новых земель
И их освоением.
Но есть лишь единственная вещь,
Которой может говорить женщина,
Которой она не сможет ни солгать, ни скрыть,
И это ни слово, ни дело:
Женщина — совершенный сосуд
Для рожденного Солнца —
Говорит водой.
***
И снова — жизнь! Как маленькие дети,
Что в мир не осознали переход,
В слезах плывем, да прошлого рвем сети,
Мы ищем путь туда, где воздух светел,
Суть вод поймем — нам кажется — вот-вот;
Но каждый шаг — как новое рожденье
Под сенью древ у ночь хранящих вод,
И мы опять, своей ведомы тенью,
По сил нам неизвестных повеленью
От удивленья открываем рот,
Да знаков мы пока не замечаем,
Не знаем тайных чисел, фаз луны…
Мы просто спим. И Ангел нас качает,
Но Ангела еще не замечаем,
И мы о нем цветные видим сны.
***
Пролился в вечер запах древних смол,
Над рыжиной — печать ультрамарина.
Утерянное слово кто нашел
В скитаньи по пескам своим пустынным?
Дождя свивал сияющую нить,
И преподнес — невыразим, неведом —
Мне право Его слово возвестить
Пред теми, кто пошел за мною следом?
Песок хранит ли древние следы?
Смыкаю пальцы — только пусто сито:
Нет слова. И под толщею воды
О нем упоминания сокрыты.
***
Ноябрьское объяснительное
Зачем помочь им — вам казалось —
К чему средь мира этот стих?
Ответ же — нет, не привязалась,
И выгод не имею с них.
Какой же смысл мне, в самом деле,
Их сказки штопать на ходу?
С какими силами дуэли
Играя иль смеясь, веду?
Какие силы те им дали
Печали сети и тоски,
Что их опутали, сковали?
Зачем бить пробую в куски
Тот мир, что тенью зла пронизан,
Тот, где раздолье палачу?
Чему в лицо бросаю вызов?
Что словом растоптать хочу?
Что так я поклялась повергнуть?
Чему стремлюсь теперь помочь?
Какие тем открыла двери?
Но не скажу.
Ноябрь.
Ночь.
***
Забывая, как говорить,
Кто-то сбился со счета небес…
Кто по ночи летел во всю прыть,
Кому пел зачарованный лес…
Слева ночь — вдруг она наяву?
Справа месяц блестит молодой…
Я стою, будто лодка… Плыву…
Омываем мой остров водой…
***
Так я отвечу — всё падёт, мой брат;
(Который брат ли мне? Случайный встречный?)
Твой дом из карт, тебе казалось, свят
И прочен — но и этот дом не вечный:
Не устоять под ветрами времён
Ему — фундамент слаб, да ветр силён.
Ненастоящ, неведом, невесом —
Сокрыт хозяин в чёрном в доме том.
Мананнан воды льёт, ветра покров
Без страха рвут — но остров непокорный,
Охота Дикая скребёт со всех миров
И рвёт зубами плащ того, кто в чёрном, —
Крепка ли башня? Стражники ль честны?
С какой порывы ветра стороны?
Кто за звездою шел, а кто ведом?
И кто вообще хозяин в доме том?
Зачем тот дом обходят стороной,
То знает дьявол, скрытый за стеной:
Он рад, как царь выходит на царя —
Как будто не одна на всех заря…
И ты падёшь, мой брат. Паду и я
Когда-то, только притча не об этом.
Немыслимая лёгкость бытия —
Для тех, кто жаждой мести не одеты.
***
Юны и злы — мы дети, как и прежде,
Но знаем вкус пьянящего вина,
Мы носим запрещенные одежды,
И в наших песнях тайна не видна,
Пускай смеются нам в лицо невежды —
Мы знаем, будет с миром что потом.
Мы носим запрещенные одежды
Немым напоминанием о том.
***
Проснулась! Мир фарфоровый блестит, как наяву:
И солнце мир раскрасило, и лодка на плаву,
Поют лесные птиченьки — как можешь, так зови,
И котик тянет песенку о мартовской любви,
И сны странны и путаны, и знаки неясны,
В руках охапка запахов растрепанной весны,
В молчаньи зреет слово и пока что в горле ком,
А небо разливается рассветным молоком,
И мысли так разнузданны, и чувства так остры,
И в облаках рождаются, взрываются миры,
И рушатся империи, руины топчут в грязь…
…Я маленькая девочка. Я только родилась.