Стихи Soror Laetitia
Сказки Хаоса
***
Скажи, что знаешь ты о ночи?
Скажи, что это за глаза,
В сияньи замерев,
Так пристально в тебя сегодня зрят?
Что в них — печаль сокрыта ль, радость?
Иль вовсе ничего?
Звезда, что светит нам с высот,
Возможно, уж давно не существует.
Так что же, что же хочешь ты увидеть
В глазах небес?
Какого мира отблески? Чьи тайны?
Ты ль не боишься черноты?
Ты ль не боишься в бездну провалиться?
Так не имеет цвета здесь звезда,
И так же тишина живет вне звука.
И небу нет предела, нет и дна.
Безбрежно море. А теперь скажи мне,
Все это еще хочешь ли познать?
***
Так каждое утро Солнце касается земли,
Так дрожит мост под весенним поездом,
Так тают льды в чуть прогретом марте и будят воду,
Так распускается цветок, взрывая бутон,
Так рушатся империи и гром грохочет над ними,
Как будто смеясь; так трепещет пчела
Над цветком; так вырастают среди пустыни
Деревья, и пахнут после грозы,
Напоенные священной свежестью.
И если ты не знаешь, как это,
Если ты этому хоть капельку не причастен,
И если ты не хранишь это величайшее сокровище
В тайном ларце сердца своего,
То зря ты пришел сюда, путник.
Тайна
Если о чем-либо
Кричать на каждой базарной площади,
Сочинять попсовые песни,
Писать на заборах по пьяни,
Если развесить по всему миру плакаты
Об этом — тогда уж точно,
Совершенно определенно, сто процентов
Никто никогда не узнает об этом.
***
…А вы и не знаете,
Что есть в мире вещи гораздо страшнее
Смерти.
Но и они ничего не могут сделать
С тем, что сильнее смерти.
Что это — совершенно необязательно
Вам знать.
Но можете спросить у деревьев
Или у птиц,
Или у источника,
И там-то вам точно дадут то знание,
Которое вы искали,
Но спросивший пожалеет о вопросе.
Elvenpath
Elvenpath (#2)
Как за окном поет шальная птица,
Высвистывая судьбы невпопад,
Как по ночам кому-то все не спится,
Страну покинул — только сам не рад,
Так и в холме сменяются эпохи,
Как будто ветер листья вдаль несет,
Застыли стены в молчаливом вздохе
Земли-травы, и тих столетий ход.
Король черноволос — и темен взгляд:
Три сына за столом его сидят.
Король высок и волос длинный черен,
Черней земли — черней вообще нельзя,
Король как будто сам премудрый ворон —
Не каждый сможет посмотреть в глаза,
Король хранит свои немые тайны
В спиральном укреплении земли
Холма, молчит он — разве то случайно?
И что о жизни знают короли?
Король как камень — будто в землю врос:
Три сына смотрят будто бы насквозь.
Король как будто мертв, ведь как мы знаем,
Все, кто живут в холме, считай мертвы,
Но этот остров тоже обитаем,
Хоть не сносить пришедшим головы,
Король как будто жив, глаза сияют
Чернейшим, человеческим огнем,
В котором и любовь — для тех, кто Знает,
И ненависть — для тех, кто шел потом.
Король и там и там, и тот, и этот,
И потому он знает все ответы.
Король другой в мирах; не так явится
Он людям — то они поймут едва:
Одно лишь будет общим — будет птица,
Что в мир впоет сокрытые слова,
И будет город освящен грозою —
Мир напитает запахом гроза,
Зальет миры сиянье золотое,
Как будто то, о чем сказать нельзя
Словами. Но пока стоит земля,
Мир не узнает тайны короля…
***
Звезда я, как и ты — ведь каждый так рожден,
Так звезд в мирах мерцают миллионы.
Я вне закона здесь. Но все ж Закон
Дает мне право быть превыше всех законов.
***
Дивится мама — на кой
Ты стала такою грубой?
А город спит золотой,
И котик пахнет халвой
И маминой старой шубой.
Он тайны мира постиг —
То нам поучиться стоит;
Он знает, что жизни миг
Важнее, чем сотни книг,
Ценней, чем все золотое.
К высоткам льнут облака,
Да чертят дожди упрямо.
И кто-то — там, свысока —
Где всяка тайна легка —
Следит за мной, будто мама.
С.А.Х.
Смотрит, смеется, чуть поводит рукой,
Держит в руках чашку крепкого черного чая:
— Ангел-хранитель — кто он вообще такой?
Из-за завесы той кто тебе отвечает?
— Ищут его по строкам, по небесам,
По облакам гадая, кофейной гуще;
Но коль себя не понял — кто есть ты сам —
Сам от себя отринут — момент упущен.
Что здесь сказать, когда все слова — не те?
Это — понять, таким для чего ты создан.
…А кто-то сидит средь комнаты в темноте —
И сквозь потолок прорастают сияньем звезды.
***
Однажды маленькой птице
Приснился сон, будто
Она в самом деле — кошка,
Которой снится птица,
Сидящая на дубовой
Точно такой же ветке.
Проснувшись, задумалась птица,
Кто же она в самом деле, и что
Ей делать с безмолвным знаньем.
Загадка
Я тот, кто открыл ворота Ольхи.
Я тот, кто диктует тебе стихи.
Я тот, кто тебе предвещал во снах.
Я тот, кто Источник испил до дна.
Я тот, кто проснется через века.
Я тот, кто руны чертил в облаках.
Я тот, кто летел, не смея упасть,
Я есть часть тебя и не твоя часть,
Я тот, что беду превзошел, превозмог,
Я богом рожден и также — я бог,
Как ты. Но только спросившим одно —
Кто есть я — ответа не будет дано…
Война и Мир
Мир
Что в имени тебе моем
И что во взгляде?
Мы, право, дышим об одном —
То бога ради.
Но что искала ты? Скажи,
О чем сияли
Глаза? Озёр ли миражи?
Иль крепость стали?
Чего вы ищете? Дитя —
Сокрыто в каждом.
А годы, что идут спустя —
Неважный стражник.
Пусть кто во тьме увидел зло —
Лилит не Ева.
Но видел кто, что проросло
Златое Древо?
Кто ветру памятник воздвиг?
Кто вверил крыла?
Я засияла лишь на миг.
И вновь застыла.
Война
О, сколько сказов мне писать
О пыльной были…
Нас очень просто убивать,
Коль мы не жили.
Затерты, смазаны черты —
Что быль, что небыль.
Я в вас смотрю из черноты
И вижу небо.
19. 07. 2014
***
Когда в мертвые города
Вернутся живые коты,
Когда уголь розою станет —
Когда черное станет красным,
Когда белый голубь взлетит
Над распятой нашей страной,
И напьется сухая земля
Дождей, а не крови невинных,
Когда древо святое, златое
Взрастет, прорастет выше плеч,
И песок, уходящий сквозь пальцы,
Станет прочным фундаментом дому,
Тогда я скажу вам, что это было;
Пока же в ответ — молчанье.
***
Мне сон один все точно так же снится —
Стоит в лесу у речки дивный трон,
Сидит на нем прекрасная царица,
И кошки две сидят со двух сторон,
Легка она сияньем чистым света,
Улыбкой и румяностью ланит,
И в перья соколиные одета,
И ожерелье золотом манит,
И эльфы там древнейшие преданья
Поют — чудесен песен тех мотив…
Сидит пред ней в из злата одеяньи
Мужчина, ей колени преклонив.
Мне сон такой узором тайным судеб
Приходит, как померкнут тени дня…
И кто же эта женщина, о люди?
И что же она хочет от меня?
***
Люди, хоть то и странно,
Ищут богов следы,
Ищут Грааль и страны,
Что под гладью воды,
И философский камень
Ищет кто-то из вас…
Я же скажу (меж нами):
Гнозис — это — Сейчас.
Диалог
-Ангел, ну как так можно — у нас война,
Завтрашний день — как призрак туманных рощ.
В том непонятно мареве нихрена,
Гибнет страна… Чего же ты, ангел, ждешь?
Ангел сидит и курит — ему не в счет
Этих историй глупая зла игра:
-Завтра наш мир страницу перелистнет —
Вспомнишь с улыбкой день, что прошел вчера.
-Ангел, в момент распался узор дорог —
Прошлое в миг рассыпалось на года.
-Что ты жалеешь? То меж пальцев песок —
Там, где рушится башня, взойдет звезда.
-Ангел, что сделать, чтоб повернулось вспять
Все? Неужели — все оказалось зря?
-В сумерках сам идущий смеет сиять.
Там, где темнее ночь, там ясней заря.
-Ангел, во всем война… Как сказать тебе…
Как мне открыть ту силу, что в нас внутри?
-Сдался лишь потерявший волю к борьбе,
Ты из осколков вновь себя собери.
…
Так и живет, являя собой пример,
Среди Зверей, зверенышей и зверья,
Среди лесов и рек, потаенных сфер —
Ангел, который я.
***
Ты говоришь — «все стихи бесполезны —
Ты за «земное» держись…»
Только поэзия — танцы над Бездной, —
Так же, как впрочем и жизнь.
***
Город синих вод и шальных ветров!
Он моей мечты золотой покров.
Он, раскрыв себя, мне открыл меня.
Только нет земли. Только нет огня.
Землю я возьму. Укреплю вокруг.
Враг то обойдет, но войдет мой друг.
Что давно ушло, тому тлеть в золе…
И огонь зажгу на своей земле.
***
Порою мир по-детски прост и груб,
И рифмы льёт в слова времен вода.
Но ночь мудра, как святогорский дуб,
А я — невыносимо молода.
Увлечена ли чем-то, как игрой,
Иду ли, за собою ли веду —
Перед собою вижу я порой
Одну — неугасимую звезду.
У той звезды нет имени, но свет
Во мне оставит тайные следы…
И так живу — той будто тайны нет.
И так молчу в сияньи той звезды.
***
#tribute_to_tsvetaeva
Отливы ли, приливы ли, Марина —
Как глубока та черная вода?
Любовь и смерть — темнейшие глубины,
Что мы несем в себе через года,
И все слова себе навеки квиты,
Хоть топчем свое прошлое в пыли —
Холмы стоят, под травами сокрыты
Земные, неземные короли;
О, было из кого бы выбрать Ною —
Презренное, жестокое зверье!
Из синевы — безбрежное, хмельное —
Живое море смотрит на нее.
***
У этой сказки продолженье
Одно уж миллиарды лет —
Любовь, которая движенье
И притяжение планет,
Так в жажде чистого познанья
Мы прорываемся сквозь сон
И ищем бога, что за гранью
И не имеет что имен,
Так разливаем по вселенной
Свои стремленья и мечты —
Вперед и вверх! — ломая стены,
Круша ограды и мосты,
И я из вас — тех, кто по взгляду
Читает тайны жизни всей:
Я Данте, что прошел по аду,
Я хитроумный Одиссей,
Я бабочка, дрожаньем крыльев
Та, что меняет все вокруг,
Я бард, творящий без усилья
Слова, что размыкают круг,
Я целый мир, вам неизвестный —
Да тайна скрыта, не видна.
Но Амергин затянет песню,
И дрогнет тонкая струна…
***
За кельтским героем ходят порою
Каменных тел грохочущим строем,
Суровы, мрачны, и не счесть им числа —
Фоморы, фоморы — исчадия зла.
Как встанут все вместе, ужасны на вид!
И Балор из башни глазом глазит,
Раскрыт горизонта за морем простор,
И Конанд встает из-за сумрачных гор.
Средь ночи выходят они из воды,
Пророчат, во снах оставляют следы,
В мирах их боятся даже ветра —
Настолько страшны, что проснуться пора!
…Проснешься — и кем бы ты ни был на деле,
Фоморы во снах — но в своей ты постели.
Придумать чудовищ несложно, поверь —
Придумал — встречай, вот стучат они в дверь.
Фоморы не духи — фоморы есть люди,
Где каждый с пристрастием каждого судит,
В себя превратив, вовлекает в свой круг…
Но — спит в колыбели сияющий Луг
***
Что есть вода? Она бывает — лед:
Заледенеют на озерах дыры,
Но все же — крепкий, как запреты мира,
Бывает лед разбитым в свой черед —
Льда корка треснет, как иллюзий плен,
Осколки в мир рассыпятся взамен.
Огонь творит туман из легких вод;
И, испарившись облаком туманным,
Пропахшим солнцем, как на юге страны,
Жар тихим водам прекращает ход,
Порою то ликуя, то скорбя,
Вода теряет форму — и себя.
Но лишь собой в мирах всегда текла,
Лелея русла речки полноводной,
И точит камень, если ей угодно,
Коль нет — течет себе, легка, светла,
В течении — сама себе вода,
И лишь водой — вода она всегда.
…Вот так и ты плотину ли возвел,
Которую прорвали мира воды,
Огня ли, льда испил немой свободы,
Иль не полил святого древа ствол,
Того, что в сеть плетет труды и дни…
Пройди сквозь воду — так — себя – верни.
Сны
О, сколько я кошмаров знаю,
Хоть и казалось — нипочем! —
Нуаду руку отсекают
Его же собственным мечом,
Тому, кто ищет, не до смеха —
В тумане Остров Золотой,
А Бран рассыпался, как Нехтан,
Коснувшись берега ногой,
Там Один, пригвожденный к древу,
Где ворон кружит, а не стерх,
Молчат привычно где три девы;
Сизиф свой камень катит вверх —
Устал и согнут позвоночник,
Но этот мир ему не мать,
Где скрытый Ноденса источник
И не найти, и не познать,
Хоть память мы о нем лелеем…
Напоминают сны о том,
Как приковали Прометея,
Хоть помню, было что потом,
Да Нагльфар плывет за всеми,
Как волк бежит — дрожит земля…
Артур в холмах… Еще не время…
Кто выйдет вместо Короля?
***
Где надо мною пели песни стали,
Там мигом исказились тени дня:
Как будто в линзу белый цвет вогнали
И изогнули прямо на меня.
О, разве что-то есть Земли за гранью?
И важен ли оставленный здесь след?
И я сознанье, и Оно сознанье —
Но тела нет, и всюду — белый свет.
Так выпадают из земного круга,
Что не понять — расстроен или рад…
И так смотрели с Этим мы друг в друга,
И потянуло вмиг меня назад.
Успеем стать там бестелесной птицей,
Очнулась — головой уже круть-верть…
Знай — каждый малый, чтобы вновь родиться,
Проходит через маленькую смерть.
***
Задумчиво, порой игриво
Блестят у котиков глаза,
Плывут приливы и отливы,
Вьет виноградная лоза,
Упругий мир рассветом дышит,
И каждого зовет на пир,
Где Солнце торжествует — выше! —
Cияньем прорываясь в мир,
Где завываньем древних песен
Поют осенние ветра,
Где воздух вод районы, веси
В туманы кутает с утра, —
У тех, кому то интересно,
Другие правила игры:
Порой в глазах живая бездна
Течет, сплетая так миры.
И каждый, кто Увидел это,
Стоит под небом, смотрит вверх:
О человек! — Погряз в запретах…
Зачем ты это все отверг?
***
Мужчина говорит:
Действием,
Солнцем,
Словом,
Войной — песней меча,
Разрушением древних империй,
Открытием новых земель
И их освоением.
Но есть лишь единственная вещь,
Которой может говорить женщина,
Которой она не сможет ни солгать, ни скрыть,
И это ни слово, ни дело:
Женщина — совершенный сосуд
Для рожденного Солнца —
Говорит водой.
***
И снова — жизнь! Как маленькие дети,
Что в мир не осознали переход,
В слезах плывем, да прошлого рвем сети,
Мы ищем путь туда, где воздух светел,
Суть вод поймем — нам кажется — вот-вот;
Но каждый шаг — как новое рожденье
Под сенью древ у ночь хранящих вод,
И мы опять, своей ведомы тенью,
По сил нам неизвестных повеленью
От удивленья открываем рот,
Да знаков мы пока не замечаем,
Не знаем тайных чисел, фаз луны…
Мы просто спим. И Ангел нас качает,
Но Ангела еще не замечаем,
И мы о нем цветные видим сны.
***
Пролился в вечер запах древних смол,
Над рыжиной — печать ультрамарина.
Утерянное слово кто нашел
В скитаньи по пескам своим пустынным?
Дождя свивал сияющую нить,
И преподнес — невыразим, неведом —
Мне право Его слово возвестить
Пред теми, кто пошел за мною следом?
Песок хранит ли древние следы?
Смыкаю пальцы — только пусто сито:
Нет слова. И под толщею воды
О нем упоминания сокрыты.
Ноябрьское объяснительное
Зачем помочь им — вам казалось —
К чему средь мира этот стих?
Ответ же — нет, не привязалась,
И выгод не имею с них.
Какой же смысл мне, в самом деле,
Их сказки штопать на ходу?
С какими силами дуэли
Играя иль смеясь, веду?
Какие силы те им дали
Печали сети и тоски,
Что их опутали, сковали?
Зачем бить пробую в куски
Тот мир, что тенью зла пронизан,
Тот, где раздолье палачу?
Чему в лицо бросаю вызов?
Что словом растоптать хочу?
Что так я поклялась повергнуть?
Чему стремлюсь теперь помочь?
Какие тем открыла двери?
Но не скажу.
Ноябрь.
Ночь.
***
Забывая, как говорить,
Кто-то сбился со счета небес…
Кто по ночи летел во всю прыть,
Кому пел зачарованный лес…
Слева ночь — вдруг она наяву?
Справа месяц блестит молодой…
Я стою, будто лодка… Плыву…
Омываем мой остров водой…
***
Так я отвечу — всё падёт, мой брат;
(Который брат ли мне? Случайный встречный?)
Твой дом из карт, тебе казалось, свят
И прочен — но и этот дом не вечный:
Не устоять под ветрами времён
Ему — фундамент слаб, да ветр силён.
Ненастоящ, неведом, невесом —
Сокрыт хозяин в чёрном в доме том.
Мананнан воды льёт, ветра покров
Без страха рвут — но остров непокорный,
Охота Дикая скребёт со всех миров
И рвёт зубами плащ того, кто в чёрном, —
Крепка ли башня? Стражники ль честны?
С какой порывы ветра стороны?
Кто за звездою шел, а кто ведом?
И кто вообще хозяин в доме том?
Зачем тот дом обходят стороной,
То знает дьявол, скрытый за стеной:
Он рад, как царь выходит на царя —
Как будто не одна на всех заря…
И ты падёшь, мой брат. Паду и я
Когда-то, только притча не об этом.
Немыслимая лёгкость бытия —
Для тех, кто жаждой мести не одеты.
***
Доча, доча! Кот твой странный —
Когда ты в другие страны
Улетаешь за туманы,
Где дорог твоих не счесть, —
Запевает, топчет, кружит,
Будто кто-то ему нужен,
Все зовет своих подружек,
Измурлыкается весь!
А когда подступит вечер,
Вдруг крадётся, и на плечи
Прыгнет, если не далече
Той игры замедлит бег, —
Трётся, будто бы скучает,
А потом, вот так, играя,
Вдруг сидит на кухне с чаем, —
Он как будто — человек!
…А поутру, сквозь зевоту
Когда люди на работу
Едут, скроет тайну кто-то —
Отступает темнота,
И таинственный мужчина,
Не единственный мужчина, —
Прогибая свою спину,
Обратится вновь в кота.
***
Проснулась! Мир фарфоровый блестит, как наяву:
И солнце мир раскрасило, и лодка на плаву,
Поют лесные птиченьки — как можешь, так зови,
И котик тянет песенку о мартовской любви,
И сны странны и путаны, и знаки неясны,
В руках охапка запахов растрепанной весны,
В молчаньи зреет слово и пока что в горле ком,
А небо разливается рассветным молоком,
И мысли так разнузданны, и чувства так остры,
И в облаках рождаются, взрываются миры,
И рушатся империи, руины топчут в грязь…
…Я маленькая девочка. Я только родилась.
***
Юны и злы — мы дети, как и прежде,
Но знаем вкус пьянящего вина,
Мы носим запрещенные одежды,
И в наших песнях тайна не видна,
Пускай смеются нам в лицо невежды —
Мы знаем, будет с миром что потом.
Мы носим запрещенные одежды
Немым напоминанием о том.
***
Эта весна не гремит,
Громами небо пронзая,
Всё твоё естество
Не пробирает дрожью, —
Эта весна насыщает,
Поит землю дождями,
И испаряется сила
Из ожившей земли,
Льется вода, чтобы стать
Чистым облаком, ветром
Или песнею птиц,
Или вдохом твоим, —
Впитывай, пей, молчи:
Пей эти дни, как воду
Радуг; просто дыши —
Ветер споёт о том.
***
Я — жрица из дубрав, и я иду
За теми, истин кто испил по праву.
Случайный гость, не пой мне на ходу
В подлунном мире снов лихую славу:
Вокруг так много — это так и знай —
Голодных стай!
Я сфинкс, хоть человек; коль я молчу —
Не значит, что себя не проклинаешь.
Убить меня тебе не по плечу —
Бессилен, ибо сам себя не знаешь,
Задам вопрос — и ошибешься ты,
Сын пустоты!
Тебя я больше, я по сути — всё,
Я есть корона и на мне — корона,
Вода иль ветр течение несет —
Неважно: я храню основу трона.
Себя себе оставишь или нет?
Я жду ответ.
***
Уснули звери, птицы.
Уснули я и кот.
Кот спит и ему снится:
Чешу ему живот.
Среди небес высоких
Ночь теплая темна.
В окно котовьим оком
Лукавится луна.
Песнь Этайн
А ты иди, иди к большой воде,
И встреться с теми, кто за ней сокрылся.
В мирах, что брезжат в призрачном нигде,
К нему иди, что в ночи проявился,
И ты смотри, смотри в его глаза,
Хоть взгляд его — одна сплошная бездна,
И пусть другим туда смотреть нельзя,
Ты их сильнее — то тебе известно,
И ты смотри в него, всю ночь смотри,
В того, о ком своим ты страхам верил,
Пусть в городе погаснут фонари,
И не горят огни, закрыты двери,
И — рухнут башни хрупкого стекла,
Что были неприступны как явленье,
И та вода, что вспять тогда текла,
Вернет свое былое направленье,
И станешь ты как будто бы из них!
И сила из миров потусторонних
Тебе открыта станет, будто стих,
Что у тебя сейчас лежит в ладонях,
Мы станем — боги! Ты пойми скорей —
Рассвет растопит злых иллюзий горе.
Проснись, мой мальчик. Ты из королей.
Не верь им всем — они не знают Моря.
О да, ты Луг! Пусть ты упал в залив,
Не зря же ты был вынесен на берег.
Но — дальше не пройдешь, не победив
Себя — и тем откроешь эти двери, —
Ты — Луг Самилданах! И все в руках
Твоих, не чьих-то. Пусть твоя победа
Напишет сагу на морских волнах
Народу, что пойдет за Лугом следом…
***
Душа — как птица на пруду:
Коль захочу воды напиться,
Я одинаково войду
И в грязь, и в чистую водицу.
Лишь тот познает силу крыл,
Кто море темное исплавал,
Кто то испил, что в нем сокрыл
За тайною завесы Дьявол.
***
Услышь меня! — так призываем мы, —
Над духами владыкой меня сделай;
А Дух плывет туманом за холмы,
Нас на руках качая в дымке белой.
Мы будто спим… окутывает свет —
Так каждый поцелован небесами.
И снится небу, сонму всех планет
Тот Ангел, кем являемся мы сами.
Нюит
Ты, бесконечно расширена
Словом прежде листа,
Ты, кто не выбрала — выбрана,
Ты, кто любовь, красота,
Ты, кто и пропасть, и лоно,
Ты, кто лазурь в золотом!
Ночью на лунных склонах
Мир обнимает Ничто.
Ты, без пределов Вселенная!
Всё в тебе — тени и свет.
Ты — бесконечность священная,
Та, кого вовсе нет.
Чефалу
Выкупить несколько дней у вечности,
Вечно пречерной, всераздирающей,
Чтобы мечтатели смели беспечно
Путь проторять туда, где скрыт рай еще,
Маревом вечер раскрасит страницы,
Мир обойти — да все будет мало! —
Тайны хранит, танцует, дождится ли
Город у моря — старый Чефалу.
Телемское Аббатство
История времен покрыла пылью
Все, что тут было в давние года,
Но познано в тех стенах столько было
Чего другим не видеть никогда,
Сюда дорога — полоса препятствий,
И предстают руины без прикрас, —
Разрушено Телемское Аббатство.
Но Истина живет не в стенах — в нас.
Багряная
Пусть меня кто-то хочет уничтожить,
Пусть я мешаю стольким на пути,
Но вы скажите мне — о, что же, что же
Сильнее в мире быть настолько может,
Чтоб изменить небесных ход светил?
В плену железном злости все слабея,
Рассыпятся — кто в пепел, или прах,
Все те, что будто белого белее:
Им не убить меня — ведь я Идея,
Идея, воплощенная в веках!
Я девственна ли, дика ли, опасна
Для злости металлических пружин, —
Я дочерь неба, созданная в красном,
Я ветер звезд и сладость песен страсти,
В багряном пребывающая жизнь!
***
Из направления любого
И вне религии любой
Молчанья тайной или слова
Я так же говорю с Тобой.
***
Гремит война — верхи или низы,
Оружья скрежет или звон монет…
А где-то — предвесенней гром грозы,
И ярко-красным Солнце чертит свет.
Ундина, пронизав морскую тьму,
Стремглав несется к черной глубине…
Но только мало ведомо кому,
Что спрятано на самом-самом дне.
***
Когда душа натянута на пяльца,
Когда сквозит звезд ветер через них,
Когда в вино опустит кто-то пальцы,
И кровь прольется именем Святых,
Когда открыто — кем ты был, кем не был,
Когда плетется нить из века в век, —
Внизу, вверху — одно и то же небо.
Струною между ними — человек.
Вместо итогов года
Когда были со всех сторон
Мир ли против, отец ли, мать,
Был преград вокруг миллион, —
Но избрала иной закон,
Позволяя себе желать.
Что хотела — было нельзя,
Ждала пряник — свистела плеть.
Утирая слёзы в глазах,
Я училась, боясь, дерзать,
Я училась, дрожа — но сметь.
Что ты знаешь — с тобой всегда,
Твое кредо — тебе под стать.
Всё пройдя — моря, города,
Я, как рек текучих вода,
Научилась ещё — молчать.
Символ Веры
И в радостный час, и во время печали,
Что б не приносили года,
Ты помни о тех, кто стоит за плечами
Всегда.
Когда холод пал, и земля так застыла,
Что слезы катились с лица,
Рука тебя чья это время хранила? —
Отца!
Когда шел над пропастью ты перед всеми
По тоненькой нити впотьмах,
Держала Она воду бездны в то время —
В руках!
Куда было пасть, знать себя коль не смеешь?
Ты, радуясь, или скорбя,
Куда-то уж если упасть и сумеешь —
В себя!
Кто истинно ищет — найдет и обрящет,
Уж нам ли об этом не знать…
Так вечен Отец, лик Хозяина Чащи,
И вечна Великая Мать.
Посвящение Богине
О, я о ней так мало знаю!
Непредсказуем каждый миг:
То ликом будто бы святая,
То раз — и высунет язык.
О ней бы можно много спорить,
Но все ж отгадка не проста.
Она порой — шальное море,
Порою — неба высота.
Совпали будто бы случайно
И женский стан, и страсти стон —
Семь покрывал соткали тайну
В едином слове — Бабалон.
В храме моем
В храме моем
Света сиянье:
Стены крепки
Белого оникса.
А поутру
Вести приносят
Легкие совы,
Совы да голуби.
Каждый напавший
Будет повержен:
Станет стеной
В том укрепленьи —
Статуей белой,
Что украшает
Своды и залы
Во веки веков.
Либер…
К Тебе взываю, о моя Богиня,
Тебе служу! Смеются – ну и пусть!
Но каждый миг я помню Твое имя,
Склонившись перед тем, как поднимусь.
Тебе молюсь я чистым сердцем жрицы,
Твой мир вокруг меня со всех сторон,
И Твое имя в страсти возноситься
В нём может слаще всех иных имён.
***
Мерцает город золотой,
Дождем умытый весь.
И ветер веет над водой
Во славу той, кто здесь:
Тот ветер веет на меня
Со всех земных сторон
Во имя тайны иль огня —
Во имя Бабалон.
Луна бела и ночь черна,
Поблекли образа.
Из моря черная Бина
Глядит в мои глаза.
О, для чего раскрыта суть?
Неважно, стук иль стон…
Сегодня долго не уснуть —
Во имя Бабалон.
Весь мир на паззлы разберу —
Сложу в Ее узор.
Такую странную игру
Я помню с давних пор.
Зеленый Бог с большой горы —
Всю правду знает он:
Весь мир игра. Но смысл игры —
Во имя Бабалон…
Дианическое
— Где храм? — За той скалою вроде.
Смотрю туда, где солнце чертит свет:
В костюме белом женщина выходит.
Но никакой там женщины и нет!
Богиня где-то здесь. И по старинке
Ее легенды здесь порой видны.
Геката ездит в поездах. Морщинки
У глаз, улыбка и сережки из луны.
Она идет на рейс — иная сила
Ее влечет на все ее пути:
Вдруг женщина из Греции спросила
Помочь ей сумку просто занести.
Ей не нужны уже иные требы —
Коснешься — и окажешься в игре! —
Диана птицами растянута по небу
И солнцем сквозь те камни на горе.
Все встречи с ней, конечно, неслучайны.
Она поможет тем, кто смел и смог
В руках держать мистерии и тайны,
Древней которых лишь морской песок.
***
И было все — улыбки изваянья,
Слова, лица знакомые черты…
Закутываюсь в лунное сиянье,
Качаясь на качелях темноты…
Афинское посвящение
Разлился запах в ночь — то мандарин.
Там — вы о том рассказывать не смейте —
Где сосны спят, среди камней вершин
Сам Пан играет на чудесной флейте.
Там Аполлон живет еще с тех пор:
В святилище приходят снова люди
Смотреть камней изысканный узор.
Они уйдут — но это все пребудет.
Там спит Арес — не время воевать,
Врагов уж нет, одни коты в тех храмах.
Он бы проснулся, только зря вставать
Ему не нужно. Или просто рано.
Не каждый здесь увидит это сам:
Скользнула тень в кустах, как будто птица —
Геката ходит ночью по камням
И носит факел, видный только жрицам.
Афина — тайный мэр: она следит
За городом, а город пахнет летом
И круглый год сиянием залит
Живых цветов… Но сказка не об этом:
Терять мне это все не в первый раз —
Уж было, но места я все же помню.
Когда-то даже было много нас.
Через века — но доверши, исполни!
Три дерева, и камень между них.
Слова, которых смысл вам неизвестен.
Свеча черней ночей. И текст — как стих,
Что мог бы быть еще тогда здесь песней.
Персефона
В аду привычно — и котлы, и стоны,
И уж неважно, кто сюда поверг.
Но в самолёт садится Персефона
И улетает — и вперёд, и вверх.
Известен давний танец этих грабель —
Порою ими выстлан личный ад.
Но Персефона подберёт корабль
И уплывёт — куда глаза глядят.
Её Олимп не здесь, и не прогонят
Её, ведь скрыта в ней иная прыть:
У Персефоны небо на ладонях,
И птицы в сердце — не остановить.
Кот
Дождь ли идет, метет
Снежная ли метель —
Ночью приходит кот.
Прыгает на постель.
Кот следит: «Рассвело!
Отступи, темнота!»
Локти кусает зло —
Не обойти кота.
Тайна
Мне нравится, как птицы здесь поют:
Как пели раньше, так поют и ныне.
Их песни дарят радость и уют,
Где предстает священная пустыня.
Никто не знает, но она свята
Здесь для меня. Что в тех песках хранится?
Там запахи дождя. И красота.
Там ветер звезд, деревья, воды, птицы.
Никто не знает, где сокрыт секрет
Тех птиц. Да что вы знаете, о люди?
И хоть уже пустыни части нет,
Она свята. И Тайна в ней пребудет.
***
Слава тебе, на Льве восседающая,
Непокоримая Мать-Природа,
Светом пронзенная,
Изогнутая в танце любви,
Разрушительница пределов,
Всепоглощающая,
Руки раскинувшая, всепринимающая.
Слава тебе, темноводная,
Синее море из звезд,
От края до края
растянувшееся над горизонтом.
Земля и Вода,
Огонь и Ветер.
Багряным одетая,
Украшенная золотом
И драгоценными камнями.
Держащая чашу
Невыразимого цвета
В руках своих.
О Тайна, великая Тайна,
О ты, оседлавшая Зверя.
***
Ни слову, ни делу не веря,
Лишь только к душе обратясь,
И птицу пригреет, и зверя,
И даже презренную мразь.
И зиму, укрытую снегом,
И осень в кленовом венке,
И лето, испившее неги,
Весну, что поет вдалеке,
Сезоны в сверкающих платьях,
Равнины, леса и поля —
Все примет в святые объятья
Веселая шлюха Земля.
***
В желтых листьях слишком много бога.
Ждет удача первую дорогу.
Не склоняй плеча, коль не по воле.
Силы нет — не выходи на поле.
До войны трубят задолго горны.
Примиренья вечно иллюзорны.
Для Охоты Дикой век от века
Нет страшней не бога — Человека.
Призыв
Услышь меня и прикажи
Всем духам покориться,
Чтобы эфира духи, неба,
Суши и водицы,
Земные и подземные,
И в вихрях и в огне,
Все заклинанья и бичи
Подвластны б были мне!
(перевод из А.Кроули)
Культуртрегер
Я культуртрегер, будто егерь, только каменный лес,
Мой каминаут в этой вере был конечно не блеск,
Но сквозь пампасы до Кайласа не напрасно я лез,
Да, я помазанный Айвасом, с книгой наперевес.
Пускай ветра не те подули, все же полюс один,
Ультима Туле в снежной неге спит средь северных льдин,
И хоть невнятная телега, сам себе господин,
Я культуртрегер, не боишься, так за мною иди!
Я культуртрегер средь пустыни, где скрывается яд,
Когда ночами небо стынет, звезды ярче горят,
Где целый мир сокрыт в картине, там и боги — друзья,
Я культуртрегер против мира, где весь мир это я!
***
Нанна нарядов
Стражем сражений
Зря нарекала
Стан свой девичий,
Пламень шелома
Зря подымала
На иву пива,
Фрейю порея.
Ливень тех стрел
Боги иссушат —
Пена мечей
Так не прольется:
Альвов светило
Вновь воссияет,
В доме ветров
Мир и порядок.
***
Храм Кали везде,
Не только лишь в узких
Стенах кирпичных,
И он бесконечен.
А мир — танец Шивы:
Ужасен, прекрасен,
И каждому место
В том танце найдётся.
Те храмы разлиты
Дыханьем по миру.
И боги живут
В нашем каждом движеньи.
Мы дети богов,
Пусть того и не знаем.
Но боги танцуют
В мирах через нас.
***
Мыты слёзами солёными,
Христианством изувечены,
Здесь холмы мои зелёные —
Будто юность человечества.
И не согнуто поклонами,
Перепето песней птичьею,
Зеленится между склонами
Мое юное язычество.
Мистерия Фрейи
Фрейя – белое платье с золотым крестом в круге в районе солнечного сплетения (ориентир – на картине «Фрейя с ожерельем», Дж. Д. Пенроуз, ок. 1913).
Оттар – «кабанский» лохматый костюм, после – золотой плащ.
Кошки — в одежде присутствует мех.
Завеса зеленого цвета. Трон и два места по бокам у трона.
***
Две женщины-«кошки» в мехах сидят по сторонам пустого трона.
Комната в полутьме.
Кошки переговариваются:
Кошка 1:
Слышала ль ты,
Боя подруга,
Песни весенние,
Песни зовущие,
Животворящие,
Что навевает
Ветер в сияющем
Воздухе леса?
Кошка 2:
Слышала, слышала,
Как не заметить-то.
Реки разлиты,
Море волнуется.
Птицы все трелями
В ночь заливаются,
Скоро появится
Здесь распрекрасная.
Хором обе:
Где же ты, светлая,
Диса прелестная,
Та, что как Один,
Павших сбирает?
Где же ты, страстная,
Светом манящая,
Чье ожерелье
Сияет в веках?
Та, что украшена
Сокола перьями,
Та, что валькирий
Ведет за собою,
Дева из ванов,
В песнях воспетая,
Страсть и войну
Вельва хранящая!
Из-за зеленой завесы выходит Фрейя. Явление Фрейи /заходит, простирая руки; звучит музыка фоном/
Славлю я солнце,
Ветер и землю,
Реки текучие,
Море бурлящее,
Славлю луну,
Приливы, отливы,
Песнь соловья
Мне гимны слагает!
Славлю миры я,
Которых здесь девять,
Славлю я лед
И славлю огонь,
Славлю влюбленных
И славлю любовь,
Ту, что основой
Проявлена мира!
Кошки хором:
Славься, прелестная,
Солнцем хранимая,
Та, что в лесах
И та, что в полях,
Та, что в источнике,
Та, что у озера,
Та, что в запахах
После дождя!
Фрейя садится на трон. Кошки ей помогают усесться.
Фрейя:
Тот, что преклонит мне
Свои колени,
Тот уж не станет
Тем, кем был прежде,
Тот, кто коснется,
Станет другим,
Тайны познает
Магии мира…
Фрейя прижимает палец к губам и прячется за завесу. Кошки ее закрывают.
Молчание (пауза).
Тук-тук-тук.
Далее в тишине кошки переговариваются:
-Есть у нас гость.
Впустим ли гостя мы?
-Кто он?
-Не знаю.
Шел он из холода,
Дальних краев,
Жизни где вовсе нет.
-Из Нифльхейма?
-Да, в Муспельхейм.
Кошки, после паузы для обдумывания, хором:
-Пускай войдет он.
Входит Оттар. Мужчина в шкуре заходит и становится перед кошками.
Кошка 1:
-Кто ты, о странник?
Что же ты ищешь здесь?
Кошка 2:
-Что тебе надобно
От госпожи?
Оттар:
Сам я не знаю,
Кто я и откуда.
Из ниоткуда
Иду в никуда я.
Из Нифльхейма,
Что вечно в холоде,
Я в Муспелльхейм
Иду за теплом.
Кошки делают жест – входи.
Оттар подходит к трону и преклоняет колени:
Ванадис мудрая,
Диса лесная,
Песни хранящая,
Вёсны дарящая,
Вечно прекрасная,
Добрая к каждому,
К тебе пришел я
С вопросом одним:
Кто же я, светлая?
Кто же я, кто же я?
И отчего же
С кабаньей я кожею?
Странствую землями,
В долгом я поиске,
Но не нашел я
Того, за чем шел!
Фрейя из-за завесы:
Для всех других —
В виде кабаньем ты,
Я же увижу
Правду, что прячется.
Сердце твое
Холодом скованно.
Я же открою
Тайну сокрытую…
Только осмелься! —
Сорви покровы ты
Знанья, незнанья,
Силы и слабости,
Только коснись,
Только прорвись
В мои объятия
Страстные, страстные…
(Фрейя простирает руки вверх)
Оттар встает, делает шаг к Фрейе и раскрывает завесу, далее ее держат кошки по бокам.
Речь Оттара:
Шел из Нифльхейма я,
Шел в Муспелльхейм,
Путь изо льда
В чертоги огня,
Сердце растаяло,
Светлая диса,
Когда увидел я
Облик твой ясный!
Фрейя снимает с него «кабаний» лохматый плащ и он предстает человеком.
Ты, о прекрасный,
Зверь, и мужчина,
Все в тебе нынче —
Вепря стремление,
И человеческий
Разум дарован
К чувству в придачу,
К тому, что рождает.
Оттар делает второй шаг к Фрейе.
Фрейя:
Тот, кто себя
Осознал человеком,
Так преступает
Мира запреты.
Ну же, приблизься,
Воин суровый,
Чтобы смогла я
Слиться с тобою!
Оттар делает третий шаг.
Оттар:
Своего ярла
Я закалить
Хочу у тебя,
Диса прелестная,
И по тропе твоей
Так совершить
То путешествие,
Что всех желанней.
Фрейя:
Ты жеребца
Своего напои
В моем ручье,
Всегда изобильном,
Колодец заткни мой,
Так, чтобы сладко
Стало, как будто
Я выпила меда!
Далее она одевает на него золотой плащ и привлекает к себе, они берутся за руки.
Кошки встают, закрывают завесой Оттара и Фрейю, и выходят вперед, трон остается позади.
Далее кошки переговариваются:
-Кем был он?
-Зверем был.
-Кем стал он?
-Мужчиной стал.
Стал человеком он.
-Что там свершилось?
-Сейд на подмостках,
Песнь духа с телом.
-Но все же кем стал он
После того, как стал он,
Сбросив старую шкуру,
С ней тогда человеком?
-Дису познал и стал он
Не человеком – богом,
Преобразившись в песне
Страсти, что всех сильнее.
Зверь, (стук)
Человек (стук)
И бог (стук)
Ныне едины. Слово
В мире свершилось. Тайна
Ныне сокрыта. Каждый
Ее пронесет в себе.
Три стука.
Кошки уходят за завесу.
Конец.
Символика: поиск «наследства» Оттара в «Песни о Хюндле» из СЭ — метафора поиска истинной сути себя. Оттар находит себя, познав Фрейю, и становится человеком. Суть мистерии — преображение через любовь. Зверь становится человеком, а после — уже и богом.
В своем путешествии Оттар идет по мирам, от холодного Нифльхейма к Муспеллю, миру огня — огонь здесь символ страсти.
Зеленая завеса символизирует природу (т.к. ваны).
Золотой крест на платье Фрейи — Солнце.
Фрейя с кошками (трое), три шага Оттара, три стука путника-Оттара и они же («зверь, человек и бог») в конце, обозначающие приход к богине уже нового человека (зритель может подумать и о себе) = символика 9 миров. Все построено на 9-ке как священном числе для СТ.
Использованная литература: Старшая Эдда, Песнь о Хюндле; Сага о Боси и Херрауде.